Неточные совпадения
Она стала много
курить, но он быстро примирился
с этим, даже нашел, что папироса
в зубах украшает Варвару, а затем он и сам начал
курить.
Он недавно начал
курить, и это очень не шло к нему, — коротенький, круглый, он,
с папиросой
в зубах, напоминал о самоваре. И
в эту минуту, неловко закуривая, сморщив лицо, он продолжал...
Княгиня Софья Васильевна кончила свой обед, очень утонченный и очень питательный, который она съедала всегда одна, чтобы никто не видал ее
в этом непоэтическом отправлении. У кушетки ее стоял столик
с кофе, и она
курила пахитоску. Княгиня Софья Васильевна была худая, длинная, всё еще молодящаяся брюнетка
с длинными
зубами и большими черными глазами.
Стоя на дворе маленькими кучками, люди разговаривали, сумрачно поглядывая на тело убитой, кто-то прикрыл голову её мешком из-под углей.
В дверях кузни, на место, где сидел Савелий, сел городовой
с трубкой
в зубах. Он
курил, сплёвывал слюну и, мутными глазами глядя на деда Еремея, слушал его речь.
Два огромных черных крыла взмахнули над шляпой, и косматое чудовище раскрыло обросшую волосами пасть
с белыми
зубами. Что-то рявкнуло, а затем захохотало раскатами грома. Пара свиней, блаженствовавших
в луже посередине улицы, сперва удивленно хрюкнули, а потом бросились безумным бегом во двор полицейского квартала,
с десяток
кур, как будто и настоящие птицы, перелетело
с улицы
в сад, прохожие остановились, а приставиха вскрикнула — и хлоп
в обморок.
Среднего роста, сутулый,
с перекошенным левым плечом, бритое и прыщавое лицо, белобрысые усики, воспаленные глаза и гнилые
зубы, волосы длинные, за уши. И на нем был «спинжак», только другого цвета, а поверх чуйка, накинутая на плечи, вязаный шарф и большие сапоги. Он постоянно откашливался, плевал и
курил папиросу. Под левой мышкой держал он тетрадь
в переплете.
Попадья рассказывала и плакала, и о. Василий видел
с беспощадною и ужасной ясностью, как постарела она и опустилась за четыре года со смерти Васи. Молода она еще была, а
в волосах у нее пролегали уже серебристые нити, и белые
зубы почернели, и запухли глаза. Теперь она
курила, и странно и больно было видеть
в руках ее папироску, которую она держала неумело, по-женски, между двумя выпрямленными пальцами. Она
курила и плакала, и папироска дрожала
в ее опухших от слез губах.