Неточные совпадения
Бурсак не мог пошевелить рукою и был связан, как в
мешке, когда дочь воеводы смело подошла к нему, надела ему на
голову свою блистательную диадему, повесила на губы ему серьги и накинула на него кисейную прозрачную шемизетку [Шемизетка — накидка.]
с фестонами, вышитыми золотом.
Татарка, наклонив
голову, вошла первая; вслед за нею Андрий, нагнувшись сколько можно ниже, чтобы можно было пробраться
с своими
мешками, и скоро очутились оба в совершенной темноте.
Андрий схватил
мешок одной рукой и дернул его вдруг так, что
голова Остапа упала на землю, а он сам вскочил впросонках и, сидя
с закрытыми глазами, закричал что было мочи: «Держите, держите чертова ляха! да ловите коня, коня ловите!» — «Замолчи, я тебя убью!» — закричал в испуге Андрий, замахнувшись на него
мешком.
Самгин шагал в стороне нахмурясь, присматриваясь, как по деревне бегают люди
с мешками в руках, кричат друг на друга, столбом стоит среди улицы бородатый сектант Ермаков. Когда вошли в деревню, возница, сорвав шапку
с головы, закричал...
Свалив солдата
с лошади, точно
мешок, его повели сквозь толпу, он оседал к земле, неслышно кричал, шевеля волосатым ртом, лицо у него было синее, как лед, и таяло, он плакал. Рядом
с Климом стоял человек в куртке, замазанной красками, он был выше на
голову, его жесткая борода холодно щекотала ухо Самгина.
В кладовой к потолку привешены были окорока, чтоб не портили мыши, сыры,
головы сахару, провесная рыба,
мешки с сушеными грибами, купленными у чухонца орехами.
Когда они установились, послышалась новая команда, и парами стали выходить арестанты в блинообразных шапках на бритых
головах,
с мешками за плечами, волоча закованные ноги и махая одной свободной рукой, а другой придерживая
мешок за спиной.
Фабричный — муж, приставив ко рту бутылку
с водкой, закинув
голову, тянул из нее, а жена, держа в руке
мешок, из которого вынута была бутылка, пристально смотрела на мужа.
Я быстро сбросил
с головы покрышку спального
мешка и спросил, что случилось.
Калиныч отворил нам избушку, увешанную пучками сухих душистых трав, уложил нас на свежем сене, а сам надел на
голову род
мешка с сеткой, взял нож, горшок и головешку и отправился на пасеку вырезать нам сот.
Это был огромный
мешок с головой, от которой отходили длинные щупальца, унизанные множеством присосков.
— «Можно, мол, ваше высокоблагородие», — говорим мы ему, да и припасли
с товарищем мешочек; сидим-с; только едак к полночи бежит молдаванка; мы, знаете, говорим ей: «Что, мол, сударыня, торопитесь?» — да и дали ей раз по
голове; она, голубушка, не пикнула, мы ее в
мешок — да и в реку.
Лицо у него топорное, солдатское, старого типа; на
голове накладка, которую он зачесывает остатками волос сзади и
с боков; под узенькими влажными глазами образовались
мешки; сизые жилки, расползшиеся на выдавшихся скулах и на мясистом носу, свидетельствуют о старческом расширении вен; гладко выбритый подбородок украшен небольшим зобом.
Солоха думала долго, куда спрятать такого плотного гостя; наконец выбрала самый большой
мешок с углем; уголь высыпала в кадку, и дюжий
голова влез
с усами,
с головою и
с капелюхами в
мешок.
Кузнец остановился
с своими
мешками. Ему почудился в толпе девушек голос и тоненький смех Оксаны. Все жилки в нем вздрогнули; бросивши на землю
мешки так, что находившийся на дне дьяк заохал от ушибу и
голова икнул во все горло, побрел он
с маленьким
мешком на плечах вместе
с толпою парубков, шедших следом за девичьей толпою, между которою ему послышался голос Оксаны.
Девушки между тем, дружно взявшись за руки, полетели, как вихорь,
с санками по скрипучему снегу. Множество, шаля, садилось на санки; другие взбирались на самого
голову.
Голова решился сносить все. Наконец приехали, отворили настежь двери в сенях и хате и
с хохотом втащили
мешок.
Стороной, около шоссе, тянулись вереницы богомольцев в Почаев; ковылял старый еврей
с мешком — разносчик своеобразной (впоследствии запрещенной) еврейской почты; тащилась, шурша по щебню, балагула, затянутая сверху пологом на обручах и набитая битком
головами, плечами, ногами, перинами и подушками…
Прочухавшийся приказчик еще раз смерил странного человека
с ног до
головы, что-то сообразил и крикнул подрушного. Откуда-то из-за
мешков с мукой выскочил молодец, выслушал приказ и полетел
с докладом к хозяину. Через минуту он вернулся и объявил, что сам придет сейчас. Действительно, послышались тяжелые шаги, и в лавку заднею дверью вошел высокий седой старик в котиковом картузе. Он посмотрел на странного человека через старинные серебряные очки и проговорил не торопясь...
Он, кряхтя, но все-таки
с легкостью, удивительною для его возраста, поднял труп Женьки за ноги и взвалил его на спину
головой вниз, точно это была мясная туша или
мешок с картофелем.
Покрытая лохмотьями, на жестких досках,
с мешком под
головою, она трудно и тяжело кончалась.
Она была очень некрасива в настоящую минуту: желтое, сморщенное лицо,
с мешками под глазами, неприятно выкаченные серые глаза, взбитые клочьями остатки белокурых волос на
голове и брюзглая полнота, которая портила ей шею, плечи и талию.
Село нас в сани человек
с двенадцать, приготовили, для осторожности, на
головы такие
мешки с дырьями и ждем у лесочка.
Над
головами стояло высокое звездное небо, по которому беспрестанно пробегали огненные полосы бомб; налево, в аршине, маленькое отверстие вело в другой блиндаж, в которое виднелись ноги и спины матросов, живших там, и слышались пьяные голоса их; впереди виднелось возвышение порохового погреба, мимо которого мелькали фигуры согнувшихся людей, и на котором, на самом верху, под пулями и бомбами, которые беспрестанно свистели в этом месте, стояла какая-то высокая фигура в черном пальто,
с руками в карманах, и ногами притаптывала землю, которую
мешками носили туда другие люди.
У него за плечом слева тихо шагает его главный кучер Комарь, баринов друг и наперсник, давно уже утративший свое крестное имя и от всех называемый Комарем. У Комаря вовсе не было
с собой ни пытальных орудий, ни двух мертвых
голов, ни
мешка из испачканной кровью холстины, а он просто нес под мышкой скамейку, старенький пунцовый коверчик да пару бычьих туго надутых пузырей, связанных один
с другим суконною покромкой.
Пред глазами плачущей старушки в широко распахнувшуюся калитку влез
с непокрытою курчавою
головою дьякон Ахилла. Он в коротком толстом казакине и широких шароварах, нагружен какими-то
мешками и ведет за собой пару лошадей, из которых на каждой громоздится большой и тяжелый вьюк. Наталья Николаевна молча смотрела, как Ахилла ввел на двор своих лошадей, сбросив на землю вьюки, и, возвратившись к калитке, запер ее твердою хозяйскою рукой и положил ключ к себе в шаровары.
Но горцы прежде казаков взялись за оружие и били казаков из пистолетов и рубили их шашками. Назаров висел на шее носившей его вокруг товарищей испуганной лошади. Под Игнатовым упала лошадь, придавив ему ногу. Двое горцев, выхватив шашки, не слезая, полосовали его по
голове и рукам. Петраков бросился было к товарищу, но тут же два выстрела, один в спину, другой в бок, сожгли его, и он, как
мешок, кувырнулся
с лошади.
Кликнули казака, и он внес
мешок с головой.
Голову вынули, и Иван Матвеевич пьяными глазами долго смотрел на нее.
В ответ на радостные восклицания жены и матери, которые бросились обнимать его, он ограничился двумя-тремя: «Здорово!», после чего повернулся к детям и, спокойно оглянув их
с головы до ног, надел шапку и взвалил на плечи
мешок.
Стоя на дворе маленькими кучками, люди разговаривали, сумрачно поглядывая на тело убитой, кто-то прикрыл
голову её
мешком из-под углей. В дверях кузни, на место, где сидел Савелий, сел городовой
с трубкой в зубах. Он курил, сплёвывал слюну и, мутными глазами глядя на деда Еремея, слушал его речь.
Низко наклонив
голову и глядя в землю, он ходил со двора на двор и, постукивая палкой
с железным концом, утирал слёзы рукавом своих лохмотьев или концом грязного
мешка и, не умолкая, певуче, однотонно рассказывал своему помощнику...
Наркис. Не больно страшно. Ты меня не пугай! Я нынче и не такие страсти видел, да не испугался. Вот тебя бы на этакую страсть, посмотрел бы я, что ты заговорила. Тут на одном такие сапоги были, что у тебя от одних от сапог-то душа бы в пятки ушла. А уж какие шляпы! Да всё
с перьями. А у одного
мешок на
голове, суконный.
Флаг на духане размок от дождя и повис, и сам духан
с мокрой крышей казался темнее и ниже, чем он был раньше. Около дверей стояла арба; Кербалай, каких-то два абхазца и молодая татарка в шароварах, должно быть жена или дочь Кербалая, выносили из духана
мешки с чем-то и клали их в арбу на кукурузовую солому. Около арбы, опустив
головы, стояла пара ослов. Уложив
мешки, абхазцы и татарка стали накрывать их сверху соломой, а Кербалай принялся поспешно запрягать ослов.
Со двора и
с улицы в открытые окна смотрят горожане, десятки
голов шевелятся в синем воздухе, поминутно сменяясь одна другою; открытые рты шепчут, шипят, кричат; окна кажутся
мешками, из которых эти шумные
головы сейчас покатятся в комнату, как арбузы.
— Да ваш Евстигней спит, как сурок, — вмешался Мухоедов. — Его
с головой завяжи в
мешок, он и того не услышит.
Директор слушал атлета, повернувшись к нему вполоборота и глядя мимо его
головы в окно. Убедившись, что Арбузов кончил, он перевел на него свои жесткие глаза,
с нависшими под ними землистыми
мешками, и отрезал коротко и внушительно...
— Как она меня!.. —
с изумлением продолжал он через несколько секунд, оставаясь в старой позе, на ларе, на коленях и упираясь руками в пологий подоконник. — В полицию попала… пьяная…
с каким-то чертом. Скоро как порешила! — Он глубоко вздохнул, слез
с ларя, сел на
мешок, обнял
голову руками, покачался и спросил меня вполголоса...
Надев на
голову пустой
мешок, я пошел на двор, и когда поравнялся
с Никитой — он сказал мне тихонько, сквозь зубы...
Сдернув
мешок с головы, я заявил Семенову, что не позволю ему издеваться надо мной и пусть он даст мне расчет.
Большую же часть во время езды, закутавшись в шинель, подняв ее воротник выше
головы, он читал какую-то книгу, которую прятал под себя или клал в
мешок, который всегда выносил
с собою на станциях.
Петунников улыбнулся улыбкой победителя и пошел к ночлежке, но вдруг остановился, вздрогнув. В дверях против него стоял
с палкой в руке и
с большим
мешком за плечами страшный старик, ершистый от лохмотьев, прикрывавших его длинное тело, согнутый тяжестью ноши и наклонивший
голову на грудь так, точно он хотел броситься на купца.
Mитрич. А вот така. Вот как попадется такая же, как ты, — не спит, он придет
с мешком, да девчонку шварк в
мешок, да сам туда же
с головой, подымет ей рубашонку, да и ну хлестать.
— Да, соразмерный экипаж! — сказал один из козаков, садясь на облучок сам-друг
с кучером, завязавшим
голову тряпицею вместо шапки, которую он успел оставить в шинке. Другие пять вместе
с философом полезли в углубление и расположились на
мешках, наполненных разною закупкою, сделанною в городе.
Он подошел к саням, у которых все еще барахтался пьяный товарищ, и, подняв его, бросил в пошевни, точно
мешок с мукой. Я слышал, как
голова Сеньки стукнулась об обочину саней… Бурмакин опять выругался, но вдруг повернулся еще раз к нам и сделал несколько шагов.
Все это было дико, мрачно, нелепо, но ведь положение мое тоже было и дико, и мрачно… Я посмотрел на крепко запертую дверь, на железную печку, на стены каменного
мешка… Здесь можно погибнуть безвестно и навсегда… Потом пришло в
голову, что если закрыть эту печку
с угаром…
Идет, едва ноги волочит, в одних кожаных штанах, без рубахи, и на избитых
голых плечах полубатманный
мешок с пшеницей тащит.
Пока на дворе подмазывают возок и позвякивают колокольчиками, пока одевается Илья Иваныч, который сейчас повезет меня, я отыскиваю в углу удобное местечко, склоняю
голову на
мешок с чем-то, кажется,
с зерном, и тотчас же мною овладевает крепкий сон; уж снятся мне моя постель, моя комната, снится, что я сижу у себя дома за столом и рассказываю своим, как моя пара столкнулась
с почтовой тройкой, но проходят две-три минуты, и я слышу, как Илья Иваныч дергает меня за рукав и говорит...
Это был молодой белокурый почтальон в истасканном форменном сюртучишке и в рыжих грязных сапогах. Согревши себя ходьбой, он сел за стол, протянул грязные ноги к
мешкам и подпер кулаком
голову. Его бледное
с красными пятнами лицо носило еще следы только что пережитых боли и страха. Искривленное злобой, со свежими следами недавних физических и нравственных страданий,
с тающим снегом на бровях, усах и круглой бородке, оно было красиво.
Ей было уже за тридцать. Сразу восточный наряд, —
голову ее покрывал бархатный колпак
с каким-то
мешком, откинутым набок, — показывал, что она татарка. Шелковая короткая безрукавка ловко сидела на ней. Лицо подрумяненное,
с насурмленными бровями, хитрое и худощавое, могло еще нравиться.
За моей спиной, положив
голову на
мешок с овсом, тихо похрапывал сын садовника Пашка, мальчик лет восьми, которого я взял
с собою на случай, если бы представилась надобность присмотреть за лошадью.
Бледный,
с широкими зрачками и
с мокрой
головой, он сел на
мешки и в изнеможении опустил руки.