Неточные совпадения
Направо от Самгина сидели, солидно кушая, трое: широкоплечая дама
с коротенькой шеей в жирных складках, отлично причесанный,
с подкрученными усиками, студент в пенсне, очень похожий на переодетого парикмахера, и круглолицый барин
с орденом на шее,
с большими глазами в синеватых
мешках; медленно и обиженно он рассказывал...
Побежденного петуха брал какой-то запачканный тагал, сдирал у него
с груди горсть перьев и клал их в
большой мешок, а петуха отдавал хозяину.
Теперь беспрестанно слышишь щелканье соломенных подошв, потом визг свиньи, которую тащат на трап, там глухое падение
мешка с редькой,
с капустой; вон корзинку яиц тащат, потом фруктов, груш,
больших, крепких и годных только для компота, и какисов, или какофиг.
Оказалось, что грамотных было
больше 20 человек. Англичанин вынул из ручного
мешка несколько переплетенных Новых Заветов, и мускулистые руки
с крепкими черными ногтями из-за посконных рукавов потянулись к нему, отталкивая друг друга. Он роздал в этой камере два Евангелия и пошел в следующую.
Он теперь изучал первый том Маркса и
с великой заботливостью, как
большую драгоценность, хранил эту книгу в своем
мешке.
Всё затихло. Ворота отворили, партия выступила наружу, построилась; конвойные опять пересчитали; уложили, увязали
мешки, усадили слабых. Маслова
с девочкой на руках стала к женщинам рядом
с Федосьей. Симонсон, всё время следивший за тем, что происходило,
большим решительным шагом подошел к офицеру, окончившему все распоряжения и садившемуся уже в свой тарантас.
Нехлюдову показалось, что он узнал Маслову, когда она выходила; но потом она затерялась среди
большого количества других, и он видел только толпу серых, как бы лишенных человеческого, в особенности женственного свойства существ
с детьми и
мешками, которые расстанавливались позади мужчин.
Рабочие же, испытывая радость и успокоение людей, миновавших
большую опасность, остановились и стали размещаться, скидывая движениями плеча тяжелые
мешки с спин и засовывая их под лавки.
Обезумевшие от голода родители
с большим удовольствием продали шустрого ребенка за
мешок муки и пару плохих сапогов.
Лошадей приводили, я
с внутренним удовольствием слушал их жеванье и фырканье на дворе и принимал
большое участие в суете кучеров, в спорах людей о том, где кто сядет, где кто положит свои пожитки; в людской огонь горел до самого утра, и все укладывались, таскали
с места на место
мешки и мешочки и одевались по-дорожному (ехать всего было около восьмидесяти верст!).
Солоха думала долго, куда спрятать такого плотного гостя; наконец выбрала самый
большой мешок с углем; уголь высыпала в кадку, и дюжий голова влез
с усами,
с головою и
с капелюхами в
мешок.
— Сущая безделица, Хавронья Никифоровна; батюшка всего получил за весь пост
мешков пятнадцать ярового, проса
мешка четыре, книшей
с сотню, а кур, если сосчитать, то не будет и пятидесяти штук, яйца же
большею частию протухлые. Но воистину сладостные приношения, сказать примерно, единственно от вас предстоит получить, Хавронья Никифоровна! — продолжал попович, умильно поглядывая на нее и подсовываясь поближе.
Летом в телегу, а зимой в сани-розвальни запрягает Петр Кирсаныч немудрого старого мерина, выносит
с десяток
больших мешков, садится на них, а за кучера — десятилетний внучек.
А вот этот шкафчик, — мой собеседник указал на глубокую нишу, на деревянных новых полочках которой стояли бутылки
с наливками и разная посуда, — этот шкафчик ни
больше ни меньше, как каменный
мешок.
Картофель вообще дает хорошие урожаи, и это подтверждается не только цифрами, но и личным впечатлением; я не видел закромов или
мешков с зерном, не видел, чтобы ссыльные ели пшеничный хлеб, хотя пшеницы здесь сеется
больше, чем ржи, но зато в каждой избе я видел картофель и слышал жалобы на то, что зимою много картофеля сгнило.
Кроме отворенных пустых сундуков и привешенных к потолку
мешков, на полках, которые тянулись по стенам в два ряда, стояло великое множество всякой всячины, фаянсовой и стеклянной посуды, чайников, молочников, чайных чашек, лаковых подносов, ларчиков, ящичков, даже бутылок
с новыми пробками; в одном углу лежал громадный пуховик, или, лучше сказать,
мешок с пухом; в другом — стояла
большая новая кадушка, покрытая белым холстом; из любопытства я поднял холст и
с удивлением увидел, что кадушка почти полна колотым сахаром.
Он вынул из холщового
мешка хлеб, десяток красных помидоров, кусок бессарабского сыра «брынзы» и бутылку
с прованским маслом. Соль была у него завязана в узелок тряпочки сомнительной чистоты. Перед едой старик долго крестился и что-то шептал. Потом он разломил краюху хлеба на три неровные части: одну, самую
большую, он протянул Сергею (малый растет — ему надо есть), другую, поменьше, оставил для пуделя, самую маленькую взял себе.
Она только что сейчас воротилась в избу, в которой оставались ее вещи на лавке, подле самого того места, которое занял Степан Трофимович, — между прочим, портфель, на который, он помнил это, войдя, посмотрел
с любопытством, и не очень
большой клеенчатый
мешок.
Пред глазами плачущей старушки в широко распахнувшуюся калитку влез
с непокрытою курчавою головою дьякон Ахилла. Он в коротком толстом казакине и широких шароварах, нагружен какими-то
мешками и ведет за собой пару лошадей, из которых на каждой громоздится
большой и тяжелый вьюк. Наталья Николаевна молча смотрела, как Ахилла ввел на двор своих лошадей, сбросив на землю вьюки, и, возвратившись к калитке, запер ее твердою хозяйскою рукой и положил ключ к себе в шаровары.
За спиной он нес чрез одно плечо кобылку и
мешок с курочкой и копчиком для приманки ястреба; чрез другое плечо он нес на ремне дикую убитую кошку; на спине за поясом заткнуты были мешочек
с пулями, порохом и хлебом, конский хвост, чтоб отмахиваться от комаров,
большой кинжал
с прорванными ножнами, испачканными старою кровью, и два убитые фазана.
Помню я в детстве моем, как тянули неводами заливные озера по реке Белой (это было тогда, когда Оренбургская губерния называлась еще Уфимскою), как
с трудом вытаскивали на зеленый берег туго набитую рыбой мотню, [Мотнею называют остроконечный длинный
мешок, находящийся в середине невода.] как вытряхивали из нее целый воз
больших щук, окуней, карасей и плотвы, которые распрыгивались во все стороны; помню, что иногда удивлялись величине карасей, взвешивали их потом, и ни один не весил более пяти фунтов.
Мельники, хозяева пристаней, зажиточные ремесленные мещане и богатые домохозяева из мужиков, нуждающиеся в батраках, дают всегда
большую цену таким усилкам, для которых поднять плечом подводу или взвалить на спину восьмипудовый
мешок с мукой — сущая шаль.
И его досада, его горькое чувство были так сильны, что он едва не плакал; он даже был рад, что
с ним поступают так нелюбезно, что им пренебрегают, что он глупый, скучный муж, золотой
мешок, и ему казалось, что он был бы еще
больше рад, если бы его жена изменила ему в эту ночь
с лучшим другом и потом созналась бы в этом, глядя на него
с ненавистью…
Зато если ошибались в сигналах — беда. Нос его багровел
больше прежнего, ноздри раздувались, и половина взвода назначалась не в очередь на работу или «удила рыбу». Так называлось двухчасовое стоянье «на прицелке»
с мешком песку на штыке. Воронов ни разу не был наказан ни за сигналы, ни за словесность, ни за фронтовое ученье. В гимнастике и ружейных приемах он был первым в роте, а в фехтовании на штыках побивал иногда «в вольном бою» самого Ермилова, учебного унтер-офицера, великого мастера своего дела.
«Какой
мешок!» — подумала она. Сгорбленный, запыленный,
с фуражкой на затылке, из-под которой беспорядочно торчали косицы желтых волос, он действительно походил на
большой мучной
мешок.
— Имею
большую причину от игумена Моисея, — жаловался дьячок Арефа товарищам по несчастью. — Нещадно он бил меня шелепами [Шелепы —
мешки с песком. (Прим. Д. Н. Мамина-Сибиряка.)]… А еще измором морил на всякой своей монастырской работе. Яко лев рыкающий, забрался в нашу святую обитель… Новшества везде завел,
с огнепальною яростию работы египетские вменил… Лютует над своею монастырскою братией и над крестьянами.
Несколько нищих и увечных ожидали милости богомольцев; они спорили, бранились, делили медные деньги, которые звенели в
больших посконных
мешках; это были люди, отвергнутые природой и обществом (только в этом случае общество согласно бывает
с природой); это были люди, погибшие от недостатка или излишества надежд, олицетворенные упреки провидению; создания, лишенные права требовать сожаления, потому что они не имели ни одной добродетели, и не имеющие ни одной добродетели, потому что никогда не встречали сожаления.
Это так же верно, как и то, что если мы
с тобою наполним
большой мешок доверху морским гравием и бросим в него всего лишь один драгоценный сапфир, то, вытаскивая много раз из
мешка, ты все-таки рано или поздно извлечешь и драгоценность.
Комната Пульхерии Ивановны была вся уставлена сундуками, ящиками, ящичками и сундучочками. Множество узелков и
мешков с семенами, цветочными, огородными, арбузными, висело по стенам. Множество клубков
с разноцветною шерстью, лоскутков старинных платьев, шитых за полстолетие, были укладены по углам в сундучках и между сундучками. Пульхерия Ивановна была
большая хозяйка и собирала все, хотя иногда сама не знала, на что оно потом употребится.
Пришли в пекарню, зажёг он огонь. Стоят два
больших чана,
мешками покрыты, и длинный ларь; лежит кульё ржаной муки, пшеничная в
мешках. Сорно и грязно, всюду паутина и серая пыль осела. Сорвал Миха
с одного чана
мешки, бросил на пол, командует...
Другой был Потап Корнеевич, не
больше. Человек не то что
с умом, но боек на словах; закидывал других речью, и для себя и для них бестолковою, правда; но уже зато в карман за словами не лазил, не останавливаясь, сыпал словами, как из
мешка горохом.
Большую же часть во время езды, закутавшись в шинель, подняв ее воротник выше головы, он читал какую-то книгу, которую прятал под себя или клал в
мешок, который всегда выносил
с собою на станциях.
Один раз во время подобного странствования три бурсака своротили
с большой дороги в сторону,
с тем чтобы в первом попавшемся хуторе запастись провиантом, потому что
мешок у них давно уже был пуст. Это были: богослов Халява, философ Хома Брут и ритор Тиберий Горобець.
По дороге впереди стада шел в потемневшем от дождя, заплатанном зипуне, в
большой шапке,
с кожаным
мешком за сутуловатой спиной высокий старик
с седой бородой и курчавыми седыми волосами; только одни густые брови были у него черные.
Шел он до вечера, а до города еще далеко. Пришлось ему в поле ночевать; зарылся в копну и проспал всю ночь. Поднялся
с зарею и опять пошел; недалеко от города вышел на
большую дорогу. По дороге много народу в город на базар идет и едет. Догоняет его обоз; стали его извозчики спрашивать, что он за человек и отчего это он в
мешок одет.
Завелось в одном доме много мышей. Кот забрался в этот дом и стал ловить мышей. Увидали мыши, что дело плохо, и говорят: «Давайте, мыши, не будем
больше сходить
с потолка, а сюда к нам коту не добраться!» Как перестали мыши сходить вниз, кот и задумал, как бы их перехитрить. Уцепился он одной лапой за потолок, свесился и притворился мертвым. Одна мышь выглянула на него, да и говорит: «Нет, брат! хоть
мешком сделайся, и то не подойду».
Через два дня Володя рано утром перебрался на пароход
с чемоданом, в котором между платьем лежал
мешок с тысячью долларами, и в тот же вечер ушел из Шанхая в Сингапур, где он должен был пересесть на
большой пароход Messageries Imperiales, шедший из Франции в Сайгон и другие китайские порты.
Кто это написал, —
большой художник? Да. Но возможно также, что написал это в своем дневнике восьмилетний мальчик. И тот же мальчик, описывая священника в ризе, скажет: «старик в парчовом
мешке», и про городового напишет: «человек
с саблей и пистолетом на красном шнурке» (и именно пистолетом, а не револьвером).
Сквозь кучку, где выделялся священник
с большим наперсным крестом, в шоколадной рясе и дама
с кожаным
мешком, немного тугая на ухо и бестолковая, ловко протискался, никого особенно не задев, лет под тридцать, не красавец, но заметной и своеобразной наружности: плотный, широкий в плечах, повыше среднего роста,
с перехватом в талье длинного двухбортного сюртука, видимо вышедшего из мастерской француза.
У широкой степной дороги, называемой
большим шляхом, ночевала отара овец. Стерегли ее два пастуха. Один, старик лет восьмидесяти, беззубый,
с дрожащим лицом, лежал на животе у самой дороги, положив локти на пыльные листья подорожника; другой — молодой парень,
с густыми черными бровями и безусый, одетый в рядно, из которого шьют дешевые
мешки, лежал на спине, положив руки под голову, и глядел вверх на небо, где над самым его лицом тянулся Млечный путь и дремали звезды.
Семен Иоаникиевич встал, подошел к одному из шкафов, отпер его одним из ключей в
большой связке, висевшей у него на поясе, вынул оттуда довольно объемистый
мешок с деньгами и подал его Яшке.
Там, в этом подземелье, Ермак зарыл в землю
большой кожаный
мешок с серебром и золотом — хватило бы на их век!