— Вот, Николай, слушай и помни, — внушительно заговорила старуха, но
сын нахмурился, вытянул нос и грустно заявил...
Неточные совпадения
Галактион даже закрыл глаза, рисуя себе заманчивую картину будущего пароходства. Михей Зотыч понял, куда гнул любимый
сын, и
нахмурился. Не о пустяках надо было сейчас думать, а у него вон что на уме: пароходы… Тоже придумает.
Там на крыльце ожидали их Михайло Поликарпыч и Анна Гавриловна. Та сейчас же, как вошли они в комнаты, подала мороженого; потом садовник, из собственной оранжереи Еспера Иваныча, принес фруктов, из которых Еспер Иваныч отобрал самые лучшие и подал Павлу. Полковник при этом немного
нахмурился. Он не любил, когда Еспер Иваныч очень уж ласкал его
сына.
— Нет, я
сына моей небогатенькой соседки беру к нему, — тоже гимназистик, постарше Паши и прекраснейший мальчик! — проговорил полковник,
нахмуриваясь: ему уже начали и не нравиться такие расспросы.
Было заведено, что каждое первое число отец давал
сыну жалованья на забавы 3 рубля. Федор Михайлович
нахмурился, достал бумажник, поискал и вынул купон в 21/2рубля, потом достал штучку с серебром и отсчитал еще 50 копеек.
Сын молчал и не брал.
Отец, оторвав руки от косяков, шагнул навстречу
сыну и — остановился, вдруг
нахмурившись. Тогда Тарас Маякин одним большим шагом встал против отца и протянул ему руку.
Семен Матвеич, который сидел возле
сына и рассматривал планы, вдруг
нахмурился.
Обмерив всё, что было нужно, Иван Андреевич
нахмурился, молча сел в тележку и уехал, а его
сын твердыми шагами пошел к трактиру Вавилова и скрылся в нем.
Седые густые брови воеводы
нахмурились; лучи раскаленных глаз его устремились на врага и, казалось, проницали его насквозь; исполинскою, жилистою рукой сжал он судорожно меч, грудь его поднялась, как разъяренный вал, и, издав какой-то глухой звук, опустилась. Боярина смирила мысль, что будет пролита кровь при дверях дочерниной комнаты. Он видел движение руки своего
сына и, стиснув ее, предупредил роковой удар.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его
сына еще более усилились. Наполеон
нахмурился.