Неточные совпадения
«Кого же защищают?» — догадывался Самгин. Среди защитников он узнал угрюмого водопроводчика, который нередко работал у
Варвары, студента —
сына свахи, домовладелицы Успенской, и, кроме племянника акушерки, еще двух студентов, — он помнил их гимназистами. Преобладала молодежь, очевидно — ремесленники, но было человек пять бородатых, не считая дворника Николая. У одного из бородатых из-под нахлобученного картуза торчали седоватые космы волос, а уши — заткнуты ватой.
— Почему ты не ложишься спать? — строго спросила
Варвара, появляясь в дверях со свечой в руке и глядя на него из-под ладони. — Иди, пожалуйста! Стыдно сознаться, но я боюсь! Этот мальчик…
Сын доктора какого-то… Он так стонал…
Шестилетний мальчик не понимал, конечно, значения этих странных слов и смотрел на деда с широко раскрытым ртом. Дело в том, что, несмотря на свои миллионы, Гуляев считал себя глубоко несчастным человеком: у него не было
сыновей, была только одна дочь
Варвара, выданная за Привалова.
Мы уже сказали, что у Гуляева была всего одна дочь
Варвара, которую он любил и не любил в одно и то же время, потому что это была дочь, тогда как упрямому старику нужен был
сын.
Твой
сын,
варвар, твоя кровь.
Варвара Павловна нашла свой — в драматических произведениях г-на Дюма-сына.
Евгений получил от сестры известие, что его
сыновья князья. Это его ставит в затруднительное положение, потому что
Варвара Самсоновна скоро опять должна что-нибудь произвести на свет и тогда потребуется новый указ сенату. Дело сложное: не будучи князем, он, шутя, делает князей; но все-таки я ему советую подумать о том, что он делает. 6 октября будем праздновать его 60-летие!
Варвара Ивановна уехала совершенно спокойная. Перед вечером она пожаловалась на головную боль, попросила
сына быть дома и затем ушла к себе в спальню.
Варвара Ивановна на другой день встала ранее обыкновенного. Она не позвала к себе ни мужа, ни
сына и страшно волновалась, беспрестанно посматривая на часы. В одиннадцать часов она велела закладывать для себя карету и к двенадцати выехала из дома.
Варвара Ивановна взяла
сына в спальню, дала ему пачку ассигнаций, заплакала, долго-долго его крестила и, наконец, вывела в залу. Здесь арестант простился еще раз с матерью, с отцом, с лакеем и дрожащими ногами вышел из дома.
— Это запрещено законом! когда ж это было запрещено законом? Знаем мы вас, законников. Небось, своего
сына ты бы так упрятал, что никто бы его и не нашел, а к чужим так ты законы подбираешь, — ворчала
Варвара Ивановна, возвращаясь домой с самым растерзанным и замирающим сердцем.
— Из всех этих показаний ясно, во-первых, что ты напрасно запираешься в знакомстве с Тебеньковым и в укрывательстве дочери его; во-вторых, что
Варвара Тебенькова действительно родила в твоей обители, и
сын ее неизвестно куда пропал… Куда девала ты этого
сына?
Дочка ваша на вчерашнюю ночь распросталась благополучно сынком, и я насчет его поступила по вашему желанию, а
Варваре Михайловне матушки сказали, что отдали его в деревню в
сыны к мужичку, и она очень довольно об этом тужила, что при ней его не оставили.
В письме своем Прасковья Ивановна, — с которою
Варвара Петровна не видалась и не переписывалась лет уже восемь, — уведомляла ее, что Николай Всеволодович коротко сошелся с их домом и подружился с Лизой (единственною ее дочерью) и намерен сопровождать их летом в Швейцарию, в Vernex-Montreux, несмотря на то что в семействе графа К… (весьма влиятельного в Петербурге лица), пребывающего теперь в Париже, принят как родной
сын, так что почти живет у графа.
—
Сын, а не племянник, — поправила
Варвара Петровна. Прасковья Ивановна и прежде никогда не могла упомнить фамилии Степана Трофимовича и всегда называла его «профессором».
А если говорить всю правду, то настоящею причиной перемены карьеры было еще прежнее и снова возобновившееся деликатнейшее предложение ему от
Варвары Петровны Ставрогиной, супруги генерал-лейтенанта и значительной богачки, принять на себя воспитание и всё умственное развитие ее единственного
сына, в качестве высшего педагога и друга, не говоря уже о блистательном вознаграждении.
На земле существовало еще одно лицо, к которому
Варвара Петровна была привязана не менее как к Степану Трофимовичу, — единственный
сын ее, Николай Всеволодович Ставрогин.
— Нет у меня
сына! — отрезала
Варвара Петровна и — словно напророчила.
— Вы это про Дашу? Что это вам вздумалось? — любопытно поглядела на него
Варвара Петровна. — Здорова, у Дроздовых оставила… Я в Швейцарии что-то про вашего
сына слышала, дурное, а не хорошее.
Действительно,
Варвара Петровна наверно и весьма часто его ненавидела; но он одного только в ней не приметил до самого конца, того, что стал наконец для нее ее
сыном, ее созданием, даже, можно сказать, ее изобретением, стал плотью от плоти ее, и что она держит и содержит его вовсе не из одной только «зависти к его талантам».
Дочь
Варвара, лет двадцати пяти, которую он как-то забыл выдать замуж, и
сын, Юрий, года на два моложе сестры, служивший в Петербурге в кавалерии.
Почтительное и теплое письмо, присланное бабушке Александрою Ярославовною, когда она рекомендовалась свекрови в качестве избранницы ее
сына, было сочинено самим дядею, которому вдобавок стоило изрядных усилий убедить свою невесту переписать и послать это письмо княгине
Варваре Никаноровне.
Chaque baron а sà fantaisie, [У каждого барона своя фантазия (франц. поговорка)] а фантазия Патрикея была та, что он и в дряхлой старости своей, схоронив княгиню
Варвару Никаноровну, не поехал в Петербург к своему разбогатевшему
сыну, а оставался вольным крепостным после освобождения и жил при особе дяди князя Якова.
И я этому верю: в душе княгини
Варвары Никаноровны было слишком много артистического, что, вероятно, влекло ее к даровитому
сыну. Притом же, может быть, она, по дальновидности своего ума, и предусматривала с материнскою чуткостью искушения и опасности, которые были уделом моего отца. С выборами воспитателя для князей у бабушки была большая возня, составившая целый эпизод в ее жизни.
Марья Павловна была недовольна выбором
сына, но только потому, что партия эта не была так блестяща, как она могла бы быть, и потому, что
Варвара Алексеевна, будущая теща, не нравилась ей.
На обратном пути с кладбища бабушка и
Варвара долго толковали о том, куда теперь деть мальчика. Он, конечно, солдатский
сын, и надо сделать ему определение по закону, куда следует; но как это сделать? К кому надо обратиться? Кто, наконец, станет бегать и хлопотать? На это могли утвердительно ответить только досужие и притом практические люди. Мальчик продолжал жить, треплясь по разным углам и старухам. И неизвестно, чем бы разрешилась судьба мальчика, если б снова не вступилась прачка
Варвара.
— Убью, не подходи,
варвар! Ты меня загубил, ты, с своими
сыновьями разбойниками, ты загубил меня. Зачем меня женили? Не подходи, убью!
Не успели отъехать и пятнадцати верст, как семилетний мальчик Петруша, старший из
сыновей Болдухиных, фаворит и баловень
Варвары Михайловны (так звали г-жу Болдухину), которого повезли уже нездоровым, в надежде, что дорогой будет ему лучше, — так разнемогся или, по крайней мере, так расплакался (ехать в Москву ему не хотелось), что испуганные родители решились воротиться домой.
(Глафира рвёт рубаху, которую шила. Рябинин снимает с него пиджак. Достигаев сердито шепчет
сыну, Мелания —
Варваре.)
Он ворчал, а семья его сидела за столом и ждала, когда он кончит мыть руки, чтобы начать обедать. Его жена Федосья Семеновна,
сын Петр — студент, старшая дочь
Варвара и трое маленьких ребят давно уже сидели за столом и ждали. Ребята — Колька, Ванька и Архипка, курносые, запачканные, с мясистыми лицами и с давно не стриженными, жесткими головами, нетерпеливо двигали стульями, а взрослые сидели не шевелясь и, по-видимому, для них было всё равно — есть или ждать…
В 1838 г. в жизни Григория произошла значительная перемена: он женился на красивой и образованной девушке
Варваре; молодая Богачева тотчас же отстранила от мужа различного рода проходимцев и взамен того сама стала оказывать на него самое благотворное во всех отношениях влияние, которое, впрочем, продолжалось недолго: в 1845 году Григорий умер, а в начале 1846 г. умерла и
Варвара, оставив двух малолетних детей,
сына и дочь.
Сына родила княгиня
Варвара Михайловна.
— Да? Вы находите? — говорит Жилин, сердито щурясь на нее. — Впрочем, у всякого свой вкус. Вообще, надо сознаться, мы с вами сильно расходимся во вкусах,
Варвара Васильевна. Вам, например, нравится поведение этого мальчишки (Жилин трагическим жестом указывает на своего
сына Федю), вы в восторге от него, а я… я возмущаюсь. Да-с!
— Ну, а я, нечего греха таить, спервоначалу не понял… Я-то, спрашиваю, почему кстати… А потому, говорит, нечего делать-то в долгий ящик откладывал, у вас товар, а у меня купец… Имею честь за
сына своего Александра просить руки вашей дочери, княжны
Варвары… Меня в жар бросило от неожиданности…
Москва, в ожидании
сына, окружала почетом его отца. Старик Суворов даже несколько раз — нельзя скрыть этого — подумал, не поспешил ли он со сватовством
сына за княжну
Варвару Ивановну?
После этого
Варвара Ивановна была трижды беременна, но два раза разрешение от бремени было преждевременно, третий раз, 4 августа 1784 года, родился
сын, Аркадий.