Неточные совпадения
И действительно, Фердыщенко был до того прост, что летописец
считает нужным неоднократно и с особенною настойчивостью остановиться на этом качестве, как на самом
естественном объяснении того удовольствия, которое испытывали глуповцы во время бригадирского управления.
Он находил это
естественным, потому что делал это каждый день и при этом ничего не чувствовал и не думал, как ему казалось, дурного, и поэтому стыдливость в девушке он
считал не только остатком варварства, но и оскорблением себе.
Он бы не задумался сгореть или утонуть за него, не
считая этого подвигом, достойным удивления или каких-нибудь наград. Он смотрел на это, как на
естественное, иначе быть не могущее дело, или, лучше сказать, никак не смотрел, а поступал так, без всяких умозрений.
— Я не знаю, известен ли этот факт… и так ли это, — пробормотал я, — но я удивляюсь, что вы
считаете это все так
естественным, а между тем давно ли Крафт говорил, волновался, сидел между нами? Неужто вам хоть не жаль его?
Я не произошел от Руссо, не верю в
естественную доброту человеческой природы, не
считаю природу «божественной» и не обоготворяю силу жизни, мне чужда экзальтация эмоциональной жизни, я не признаю абсолютного примата эстетики и искусства.
Курьезно, что он
считал более безопасными
естественные науки.
Историк умственного развития России Щапов, близкий идеям Писарева,
считал идеалистическую философию и эстетику аристократическими и признавал демократическими
естественные науки [А. Щапов. «Социально-педагогические условия умственного развития русского народа».].
Дуйские каторжные с течением времени становились поселенцами, из России прибывали каторжные с семьями, которых нужно было сажать на землю; приказано было
считать Сахалин землею плодородною и годною для сельскохозяйственной колонии, и где жизнь не могла привиться
естественным порядком, там она мало-помалу возникла искусственным образом, принудительно, ценой крупных денежных затрат и человеческих сил.
Нет этих следов, да и не с тем писана комедия, чтобы указать их; последний акт ее мы
считаем только последним мастерским штрихом, окончательно рисующим для нас натуру Большова, которая была остановлена в своем
естественном росте враждебными подавляющими обстоятельствами и осталась равно бессильною и ничтожною как при обстоятельствах, благоприятствовавших широкой и самобытной деятельности, так и в напасти, опять ее скрутившей.
Все это не объяснялось, не разошлось вследствие формального разлада, а так, бросило то, что еще так недавно
считало своим главным делом, и сидело по своим норам. Некоторые, впрочем, сидели и не в своих норах, но из наших знакомых эта доля выпала только Персиянцеву, который был взят тотчас по возвращении домой, в тот день, когда Арапов расстрелял своего барсука, а Бычков увлекся впервые родительскою нежностью к отрасли своего
естественного брака.
— Я
считаю долгом засвидетельствовать, что нумер Д-503 — болен и не в состоянии регулировать своих чувств. И я уверен, что он увлечен был
естественным негодованием…
Мне казалось, что желание быть хорошо одетым весьма стыдно и что нужно скрывать его; он же, напротив,
считал это желание до такой степени
естественным и необходимым, что совершенно откровенно говорил, что боится, чтобы я не осрамился.
Благодаря этим случайно сложившимся условиям, удача так и плывет навстречу захудалой семье. Первые удачники, бодро выдержавши борьбу, в свою очередь воспитывают новое чистенькое поколение, которому живется уже легче, потому что главные пути не только намечены, но и проторены. За этим поколением вырастут еще поколения, покуда, наконец, семья
естественным путем не войдет в число тех, которые, уже без всякой предварительной борьбы, прямо
считают себя имеющими прирожденное право на пожизненное ликование.
Точно так же и человек, не выдержавший жара и, не спасши своего товарища, выбежавший из горящего дома, остается свободным (признавая истину о том, что человек с опасностью своей жизни должен служить чужим жизням)
считать свой поступок дурным и потому осуждать себя за него; или (не признавая эту истину)
считать свой поступок
естественным, необходимым и оправдывать себя в нем.
Восторженность на людей тихих, кротких и спокойных всегда производит неприятное впечатление; они не могут признать
естественным такого состояния духа; они
считают восторженных людей больными на то время, людьми, на которых находит иногда…
Напротив, то, что каждому читателю должно показаться нарушением
естественного порядка вещей и оскорблением простого здравого смысла, могу я
считать не требующим от меня опровержений, предполагая, что эти опровержения сами собою явятся в уме читателя, при одном моем указании на факт.
А потому не понимают: 1) что почва, на которой они когда-то стояли, давно изменилась; 2) что речи, которыми они призывали к движению, сделались общим местом; 3) что цели, осуществление которых они
считали заветной мечтой жизни, остались позади и заменены другими, хотя и составляющими
естественное их продолжение, но все-таки имеющими некоторую от них отличку.
Распространение в массах
естественных наук он
считал вернейшим средством улучшения общественных отношений и положения рабочего класса.
Говоря о светлой стороне Руси до Петра, он начинает с того, что издавна все иноземцы удивлялись обширному пространству России, обилию
естественных произведений, безграничной преданности всех сословий государю, пышности двора, многочисленности войска; но при этом
считали Русь державою нестройною, необразованною и малосильною.
Пение первоначально и существенно — подобно разговору — произведение практической жизни, а не произведение искусства; но как всякое «уменье», пение требует привычки, занятия, практики, чтобы достичь высокой степени совершенства; как все органы, орган пения, голос, требует обработки, ученья, для того чтобы сделаться покорным орудием воли, — и
естественное пение становится в этом отношении «искусством», но только в том смысле, в каком называется «искусством» уменье писать,
считать, пахать землю, всякая практическая деятельность, а вовсе не в том смысле, какой придается слову «искусство» эстетикою.
Дома у себя и с крестьянами он гораздо проще,
естественнее, но с начальством и с господами почему-то
считает необходимым быть как можно бестолковее и при первом же удобном случае охотно впадает в роль шута.
Император
считает себя
естественным покровителем немецких принцев; он вмешивается во все мелкие интриги мелких германских дворов; он решает все споры; то побранит одного, то наградит другого великой княжной.
Такой человек,
считая, что поступки, не имеющие в себе ничего нравственного и угодного богу, могут служить средством или условием исполнения своего желания непосредственно от бога, находится в заблуждении о том, что, несмотря на то, что он не имеет к тому ни физической, ни нравственной склонности, он может
естественным способом, не имеющим ничего общего с нравственностью и доступным самому дрянному человеку, приколдовать к себе эту сверхъестественную божескую помощь исповеданиями веры и исполнением различных церковных обрядов.
Едем в тарантасе по дороге. Мужики в телегах сворачивают в стороны и, когда мы проезжаем мимо, почтительно кланяются. Это вообще все встречные мужики, которые никого из нас даже не знали, — просто потому, что мы были господа. К этому мы уж привыкли я
считали это очень
естественным. И если мужик проезжал мимо нас, глядя нам в глаза и не ломая шапки, мне становилось на душе неловко и смутно, как будто это был переодетый мужиком разбойник.
Близко знавшие его
сочли это
естественным результатом его преданности науке и того сосредоточенного, необщительного характера, которым он отличался с самой юности, и не старались проникнуть в «святая святых» молодого доктора.
Для Потемкина были почти безразличны интриги «жар-птицы» с безвестными молодыми офицерами и петербургскими блазнями, как тогда называли франтов, и он, повторяем,
считал их даже
естественными для молодой женщины, но красавец майор Щегловский, известный государыне и пользующий ее благоволением, был уже, пожалуй, настоящим соперником.
Он был для нее только тем ожидаемым мужем, который должен был сделать ее свободной, свободной для любви к ее герою. Право свое на такую свободу она, уже совершенно глядевшая на все глазами своего учителя жизни Кржижановского,
считала совершенно
естественным, почти законным.
— Ничего я не вижу ужасного. Если мы с тобой выше предрассудков
считать позорным для достижения богатства и блеска решиться на убийство мешающих нам людей, то ускорить
естественную смерть и подавно должно для нас быть по меньшей мере безразличным.
— Что же, это совершенная правда, — отвечал он самым
естественным тоном. — Если я об этом никогда не говорил, то только из скромности. Теперь вы меня к этому принуждаете, и я должен рассказать. Действительно, Анжелика Сигизмундовна отклонила мое ухаживанье. «Князь, — отвечала мне она, — в любви всегда есть обман. Я не хочу подвергаться обману с вашей стороны, и я знаю, что мне никогда не удастся вас обмануть. Вы единственный человек, которого я не
считаю себя способной провести». Это моя лучшая победа!
В клубе давали ему обед — он знал, с какою целью. Устроителями обеда были трое уездных предводителей. И это придавало особенно лестный характер этому банкету. Значит,
естественные кандидаты на место губернского предводителя не
считали себя настолько достойными занимать эту должность, насколько был достоин он.
И только сегодня я понял, до чего были тягостны все предшествующие дни и месяцы, до чего все мы привыкли к безнадежному и длительному сумраку жизни и стали уже
считать его вполне
естественным состоянием.
Вместо устройства нашей жизни, при котором считается необходимым и хорошим, чтобы молодой человек распутничал до женитьбы, вместо того, чтобы жизнь, разлучающую супругов,
считать самой
естественной, вместо узаконения сословия женщин, служащих разврату, вместо допускания и благословления развода, — вместо всего этого я представил себе, что нам делом и словом внушается, что одинокое безбрачное состояние человека, созревшего для половых сношений и не отрекшегося от них, есть уродство и позор, что покидание человеком той, с какой он сошелся, перемена ее для другой есть не только такой же неестественный поступок, как кровосмешение, но есть и жестокий, бесчеловечный поступок.