В конце 1811 года, в эпоху нам достопамятную, жил в своем поместье Ненарадове добрый Гаврила Гаврилович Р**. Он славился во всей округе гостеприимством и радушием; соседи поминутно ездили к нему поесть, попить, поиграть по пяти копеек в бостон с его женою, Прасковьей Петровною, а некоторые для того, чтоб поглядеть на дочку их, Марью Гавриловну, стройную, бледную и семнадцатилетнюю девицу. Она
считалась богатой невестою, и многие прочили ее за себя или за сыновей.
Неточные совпадения
— Да, — ответил Клим, вдруг ощутив голод и слабость. В темноватой столовой, с одним окном, смотревшим в кирпичную стену, на большом столе буйно кипел самовар, стояли тарелки с хлебом, колбасой, сыром, у стены мрачно возвышался тяжелый буфет, напоминавший чем-то гранитный памятник над могилою
богатого купца. Самгин ел и думал, что, хотя квартира эта в пятом этаже, а вызывает впечатление подвала. Угрюмые люди в ней, конечно, из числа тех, с которыми история не
считается, отбросила их в сторону.
Думал о том, что, если б у него были средства, хорошо бы остаться здесь, в стране, где жизнь крепко налажена, в городе, который
считается лучшим в мире и безгранично
богатом соблазнами…
Ликейские острова управляются королем. Около трехсот лет назад прибыли сюда японские суда, а именно князя Сатсумского, взяли острова в свое владение и обложили данью, которая, по словам здешнего миссионера, простирается до двухсот тысяч рублей на наши деньги. Но, по показанию других, острова могут приносить впятеро больше. По этим цифрам можно судить о плодородии острова. Недаром князь Сатсумский
считается самым
богатым из всех японских князей.
— Тоже был помещик, — продолжал мой новый приятель, — и
богатый, да разорился — вот проживает теперь у меня… А в свое время
считался первым по губернии хватом; двух жен от мужей увез, песельников держал, сам певал и плясал мастерски… Но не прикажете ли водки? ведь уж обед на столе.
Кажется, наше семейство
считалось самым зажиточным;
богаче нас был только владелец села Отрады, о котором я однажды упоминал, но так как он в имении живал лишь наездом, то об нем в помещичьем кругу не было и речи.
Тем не менее, благодаря необыкновенным приобретательным способностям матери, семья наша начала быстро богатеть, так что в ту минуту, когда я увидал свет, Затрапезные
считались чуть не самыми
богатыми помещиками в нашей местности.
Впрочем, селение
считалось очень
богатым, чему лучшим доказательством служили гумна, полные копен старого хлеба, многочисленные стада коров и овец и такие же табуны отличных лошадей.
Не говоря уже там об оброках, пять крупчаток-мельниц, и если теперь положить minimum дохода по три тысячи серебром с каждой, значит: одна эта статья — пятнадцать тысяч серебром годового дохода; да подмосковная еще есть… ну, и прежде вздором, пустяками
считалась, а тут вдруг —
богатым людям везде, видно, счастье, — вдруг прорезывается линия железной дороги: какой-то господин выдумывает разбить тут огородные плантации и теперь за одну землю платит — это черт знает что такое! — десять тысяч чистоганом каждогодно.
Глава этого семейства, еврей Шелкевич,
считался в Москве в числе трех наиболее
богатых банкиров.
Жилка оказалась чрезвычайно
богатой, потому что на сто пудов падало целых тридцать золотников, тогда как
считается выгодным разрабатывать коренное золото при пятидесяти — шестидесяти долях, а в Америке находят возможным эксплуатировать даже пятидолевое содержание.
Вязовнин, как человек хотя сам не
богатый, но происходивший от
богатых родителей, получил хорошее воспитание, учился в университете, знал разные языки, любил заниматься чтением книг и вообще мог
считаться человеком образованным.
Первый называется человеком довольно
богатым, и второй точно так же не
считается чрезвычайным
богачом — существенной разницы в их положении нет; и, однако же, каждый по рутине, принятой в обществе, будет радоваться при увеличении своих доходов с десяти на двадцать тысяч, хотя фактически не будет замечать почти никакого увеличения в своих удовольствиях.
Вскоре после «Соловецкого сиденья» на Каменном Вражке поселился пришлый из города Торжка
богатый старообрядец, по прозвищу Комар. По имени его и скит прозвали Комаровым. Сначала тут было четыре обители, к концу прошлого столетия было их до сорока, а жителей
считалось до двух тысяч.
Главный ужас жизни людей, не понимающих жизни, в том, что то, что ими
считается наслаждениями (все наслаждения
богатой жизни), будучи такими, что они не могут быть равномерно распределены между всеми людьми, должны быть отнимаемы у других, должны быть приобретаемы насилием, злом, уничтожающим возможность того благоволения к людям, из которого выростает любовь.
Граф Афанасий Григорьевич Нелидов прожил с ней не более десяти лет и умер от ожирения сердца, оставив ей по завещанию все свое громадное состояние, которое, в соединении с огромным приданым графини, и составило то колоссальное богатство, которое
считалось первым даже в Москве, тогда городе неимоверных
богачей.
— Не нищий, но и не
богач. Когда Князев передаст опеке деньги, у вас будет капитал тысяч в пятьдесят, если не более. Люди с такими деньгами
считаются состоятельными.
Для этого приема великий князь московский оделся, поверх нескольких платьев разного наименования, в
богатый становой кафтан, с выводами на нем людей: чем пышнее стояла одежда, тем краше и великолепнее
считалась.
Ушаков был единственным сыном у
богатой матери, Винкель же
считался наследником своей тетки-генеральши, любившей его, как родного сына.
И все они, не говоря уже о тех десятках тысяч несчастных людей, потерявших всё и перебивающихся требухой и водкой в ночлежных домах, — все, начиная от фабричного, извозчика, швеи, проститутки до богача-купца и министра и их жен, все несут самую тяжелую, неестественную жизнь и не приобрели того, что
считается для них нужным по учению мира.