Неточные совпадения
«Ну-ка, слепой чертенок, — сказал я, взяв его
за ухо, — говори, куда ты ночью таскался, с узлом, а?» Вдруг мой слепой заплакал, закричал, заохал: «Куды я
ходив?.. никуды не
ходив… с узлом? яким узлом?» Старуха на этот раз услышала и стала ворчать: «Вот выдумывают, да еще на убогого!
за что вы его? что он вам сделал?» Мне это надоело, и я вышел, твердо решившись достать
ключ этой загадки.
В руках его уже был
ключ. Поднимаясь по лестнице, он обернулся и погрозил князю, чтобы тот шел тише, тихо отпер дверь в свои комнаты, впустил князя, осторожно
прошел за ним, запер дверь
за собой и положил
ключ в карман.
У него есть глаза и сердце только до тех пор, пока закон спит себе на полках; когда же этот господин
сойдет оттуда и скажет твоему отцу: «А ну-ка, судья, не взяться ли нам
за Тыбурция Драба или как там его зовут?» — с этого момента судья тотчас запирает свое сердце на
ключ, и тогда у судьи такие твердые лапы, что скорее мир повернется в другую сторону, чем пан Тыбурций вывернется из его рук…
Около средних ворот, с
ключами в руках,
ходил молодцеватый унтер-офицер Карпенко. Он представлял гораздо более строгого блюстителя порядка, чем его офицер, и нелегко было никому попасть
за его пост, так что даже пробежавшую через платформу собаку он сильно пихнул ногой, проговоря: «Э, черт, бегает тут! Дьявол!» К гауптвахте между тем подъехала карета с опущенными шторами. Соскочивший с задка ливрейный лакей сбегал сначала к смотрителю, потом подошел было к унтер-офицеру и проговорил...
Я то же старухам говорю, а они на Володьку на Пятова все валят: он и с ключом-то своим в чужой сундук
сходит, и отца поучит обманывать в расчетах, и на всякие художества подымается из-за этих самых денег.
Костылев.
Проходи, изволь… (Напевая под нос что-то божественное, подозрительно осматривает ночлежку и склоняет голову налево, как бы прислушиваясь к чему-то в комнате Пепла. Клещ ожесточенно звякает
ключами и скрипит подпилком, исподлобья следя
за хозяином.) Скрипишь?
— Да что же это в самом деле
за наказание с этим котом? — рассуждает усталая Катерина Львовна. — Дверь теперь уж нарочно я сама, своими руками на
ключ заперла, окно закрыто, а он опять тут. Сейчас его выкину, — собиралась встать Катерина Львовна, да сонные руки и ноги ее не служат ей; а кот
ходит по всей по ней и таково-то мудрено курнычит, опять будто слова человеческие выговаривает. По Катерине Львовне по всей даже мурашки стали бегать.
На четвертый день Марфа Андревна сама покинула свое заточение. В этот день люди увидели, что боярыня встала очень рано и
прошла в сад в одном темненьком капоте и шелковом повойничке. Там, в саду, она пробыла одна-одинешенька около часу и вышла оттуда, заперши
за собою на замок ворота и опустив
ключ в карман своего капота. К господскому обеду в этот день был приглашен отец Алексей.
Он был уже вдов, был уже в отставке, уже не щеголял, не хвастал, не задирался, любил только пить чай и болтать
за ним всякий вздор;
ходил по комнате, поправлял сальный огарок; аккуратно по истечении каждого месяца наведывался к своим жильцам
за деньгами; выходил на улицу с
ключом в руке, для того, чтобы посмотреть на крышу своего дома; выгонял несколько раз дворника из его конуры, куда он запрятывался спать; одним словом, человек в отставке, которому после всей забубенной жизни и тряски на перекладных остаются одни пошлые привычки.
Мы вышли из конторы в ворота, потом
прошли небольшой двор и остановились у запертых ворот другого. Мой провожатый приложил лицо к оконцу в воротах и крикнул дежурного.
За воротами послышалось звякание связки
ключей, потом калитка отворилась и опять захлопнулась
за нами. Теперь трое крепко запертых ворот с тремя огромными висячими замками отделяли меня от вольного божьего мира.
Каждый раз поворчит, поворчит да и пошлет мать Софию, что в
ключах у ней
ходит, в кладовую
за гостинцами девицам на угощенье.
— Привыкла я к ней, Фленушка, невдолге
ходит за мной, а уж так я к ней приобыкла, так приобыкла, что без нее мне оченно будет трудно, — понизив голос, сказала Манефа. —
За мной-то кому же
ходить?.. А Софью опять в
ключи не возьму… Нет, нет, ни
за какие блага!.. Опротивела!.. Не видать бы мне скаредных глаз ее…
— Нет… келейничать и клиросом править Марью успех не возьмет, — сказала Манефа. — Попрошу Виринеюшку, отдала бы мне в келейницы свою Евдокею. Ты в
ключах будешь, а она в келье прибирать да
за мной
ходить.
Словом не с кем перекинуться: сестра пó
ходя дремлет, Евпраксеюшка каноны читает, Аксинья Захаровна день-деньской бродит по горницам, охает, хнычет да
ключами побрякивает и все дочерей молиться
за тетку заставляет…
— Не знаю: темно было — не видал… Постоял в моей камере минутку и вышел… и именно так, как вот вы говорите, — вынул из двери моей
ключ и отпер соседскую камеру. Минутки через две я услышал хрипенье, а потом возню. Думал я, что это сторож
ходит и возится, а хрипенье принял
за храп, а то бы я поднял шум.
И не
прошло минуты, как
за запертою дверью послышался неистовый визг;
ключ повернулся в замке, дверь с шумом распахнулась; Иосаф Висленев вылетел из нее кубарем, смеясь и кривляясь, через все комнаты пред изумленными глазами Бодростина, Грегуара, Ропшина и Кишенского.
Покойная ночь, которую все пожелали Висленеву, была неспокойная. Простясь с сестрой и возвратясь в свой кабинет, он заперся на
ключ и начал быстро
ходить взад и вперед. Думы его летели одна
за другою толпами, словно он куда-то несся и обгонял кого-то на ретивой тройке, ему, очевидно, было сильно не по себе: его точил незримый червь, от которого нельзя уйти, как от самого себя.
Прошло пять минут, и узник ни разу не шевельнулся. Пятнадцатилетнее заточение научило его сидеть неподвижно. Банкир постучал пальцем в окно, и узник не ответил на этот стук ни одним движением. Тогда банкир осторожно сорвал с двери печати и вложил
ключ в замочную скважину. Заржавленный замок издал хриплый звук, и дверь скрипнула. Банкир ожидал, что тотчас же послышится крик удивления и шаги, но
прошло минуты три, и
за дверью было тихо по-прежнему. Он решился войти в комнату.
Было уже далеко
за полночь, когда Григорий Лукьянович вернулся в свои хоромы после прослушанной им вместе с царем и остальною «братиею» церковной службы. Все домашние его давно уже спали. Он
прошел прямо в свою опочивальню особым ходом, выходящим в сад.
Ключи как от этой двери, так и от дверей, соединявших эти горницы с остальными хоромами, были постоянно в его кармане.
— Я выеду вслед
за княгиней с тем поездом, который приходит в Т. утром,
сойду на предпоследней станции и проеду на лошадях в пригородный монастырь. Ты велишь разбудить себя у Фальк пораньше и поедешь туда к обедне. Я буду тебя ждать в маленькой рощице на берегу озера. Там ты отдашь мне бумагу и
ключ. Пузырек же оставишь на столе у постели княгини. Поняла?
Выпив еще рюмочку, Николай Иванович отправился пройтись по знакомым, передав
ключ и заботы о квартире хозяйке, жившей через сени. Вернулся капитан поздно вечером, но Кукушкина еще не было.
Прошла ночь, а
за нею следующий день, — Кукушкина все не было.