Неточные совпадения
Когда нянька мрачно повторяла слова медведя: «Скрипи, скрипи, нога липовая; я по селам шел, по деревне шел, все бабы спят, одна баба не спит, на моей шкуре сидит, мое мясо варит, мою шерстку прядет» и т. д.; когда медведь входил, наконец, в избу и готовился
схватить похитителя своей ноги, ребенок не выдерживал: он с трепетом и визгом бросался на руки к няне; у него брызжут слезы испуга, и вместе хохочет он от радости, что он не в когтях у
зверя, а на лежанке, подле няни.
Оказалось, что первым проснулся Дерсу; его разбудили собаки. Они все время прыгали то на одну, то на другую сторону костра. Спасаясь от тигра, Альпа бросилась прямо на голову Дерсу. Спросонья он толкнул ее и в это время увидел совсем близко от себя тигра. Страшный
зверь схватил тазовскую собаку и медленно, не торопясь, точно понимая, что ему никто помешать не может, понес ее в лес. Испуганная толчком, Альпа бросилась через огонь и попала ко мне на грудь. В это время я услышал крик Дерсу.
Галактион слушал эту странную исповедь и сознавал, что Харитина права. Да, он отнесся к ней по-звериному и, как настоящий
зверь,
схватил ее давеча. Ему сделалось ужасно совестно. Женатый человек, у самого две дочери на руках, и вдруг кто-нибудь будет так-то по-звериному хватать его Милочку… У Галактиона даже пошла дрожь по спине при одной мысли о такой возможности. А чем же Харитина хуже других? Дома не у чего было жить, вот и выскочила замуж за первого встречного. Всегда так бывает.
Начала его будить потихоньку дочь купецкая, красавица писаная: он не слышит; принялась будить покрепче,
схватила его за лапу мохнатую — и видит, что
зверь лесной, чудо морское бездыханен, мертв лежит…
И поэтому юноши вызывают у старых судей мстительное, тоскливое раздражение ослабевшего
зверя, который видит свежую пищу, но уже не имеет силы
схватить ее, потерял способность насыщаться чужою силой и болезненно ворчит, уныло воет, видя, что уходит от него источник сытости.
— А что ж мне ее беречь? — говорит Опанасу, а сам все на пана смотрит. — Здесь, кроме
зверя, никакого черта и нету, вот разве милостивый пан когда завернет. От кого же мне жинку беречь? Смотри ты, вражий козаче, ты меня не дразни, а то я, пожалуй, и за чуприну
схвачу.
Князь закачался на ногах и повалился на пол. Бешеным
зверем покатился он по мягкому ковру; из его опененных и посиневших губ вылетало какое-то зверское рычание; все мускулы на его багровом лице тряслись и подергивались; красные глаза выступали из своих орбит, а зубы судорожно
схватывали и теребили ковровую покромку. Все, что отличает человека от кровожадного
зверя, было чуждо в эту минуту беснующемуся князю, сама слюна его, вероятно, имела все ядовитые свойства слюны разъяренного до бешенства
зверя.
Мухоедов
схватил Фатевну за плечи, вытолкнул из комнаты и дверь затворил на крючок; он несколько минут бегал по комнате, как
зверь в клетке, а потом, остановившись, проговорил с конвульсивной улыбкой...
А старуха сидела молча, сгорбившись, и о чем-то думала; Фекла качала люльку… Видимо, сознавая себя страшным и довольный этим, Кирьяк
схватил Марью за руку, потащил ее к двери и зарычал
зверем, чтобы казаться еще страшнее, но в это время вдруг увидел гостей и остановился.
А Половецкий стоял бледный, с искаженным от бешенства лицом и смотрел на него дикими, ничего невидевшими глазами. В этот момент дверь осторожно приотворилась, и показалась голова брата Ираклия. Половецкий, как дикий
зверь, одним прыжком бросился к нему,
схватил его за тонкую шею, втащил в комнату и, задыхаясь, заговорил...
Завыли
звери, но когда Стуколов,
схватив чуть не саженную пылающую лапу, бросился с нею вперед, волки порскнули вдаль, и через несколько минут их не было слышно.
Все скрылося, ища спасенья в бегстве, —
Лишь Ипполит, героя истый сын,
Лишь Ипполит, боязни недоступный,
Остановил коней,
схватил копье
И, меткою направив сталь рукою,
Глубокой язвой
зверя поразил.
Следы тигра шли прямо в лес. По ним видно было, что
зверь,
схватив собаку, уходил сначала прыжками, потом бежал рысью и последние 500 метров шел шагом. Оборванный собачий поводок волочился по снегу. Отойдя с километр, он остановился на небольшой полянке и стал есть собаку. Заслышав наше приближение, тигр бросил свою добычу и убежал. Когда мы подошли к собаке, она оказалась наполовину съеденной. Мы стали настораживать здесь ружья.
Зверев схватил его за руки, хотел поцеловать и разрюмился окончательно.
Травля между тем продолжалась, и через несколько минут одной из борзых удалось
схватить волка за ухо. Она тотчас упала и увлекла за собой
зверя. Другая собака
схватила его за горло, и началась отчаянная борьба.
Схватил он ее на руки, да с ношей драгоценной и перескочил через
зверя прыжком молодецким.
Но, видя, что тот не, боится медведя, а только смеется,
схватил его с недетской силой в охапку, посадил на скамейку и закутал в огромную шубу так, что из нее было видно только горящее лицо малютки, окаймленное черной, густой шерстью ужасного
зверя.
Аристархов как
зверь бросился на нее,
схватив на лету пущенный ею графин, и со всей силой бросил ее на пол.