Неточные совпадения
Тут прибавлю еще раз от себя лично: мне почти противно вспоминать об этом суетном и соблазнительном событии, в
сущности же самом пустом и естественном, и я, конечно, выпустил бы его в рассказе моем вовсе без упоминовения, если бы не повлияло оно сильнейшим и известным образом на душу и сердце главного, хотя и будущего героя рассказа моего, Алеши, составив в душе его как бы перелом и переворот, потрясший, но и укрепивший его
разум уже окончательно, на всю жизнь и к известной цели.
Но сейчас я остро сознаю, что, в
сущности, сочувствую всем великим бунтам истории — бунту Лютера, бунту
разума просвещения против авторитета, бунту «природы» у Руссо, бунту французской революции, бунту идеализма против власти объекта, бунту Маркса против капитализма, бунту Белинского против мирового духа и мировой гармонии, анархическому бунту Бакунина, бунту Л. Толстого против истории и цивилизации, бунту Ницше против
разума и морали, бунту Ибсена против общества, и самое христианство я понимаю как бунт против мира и его закона.
— Выкинуть-с! — повторил Салов резким тоном, — потому что Конт прямо говорит: «Мы знаем одни только явления, но и в них не знаем — каким способом они возникли, а можем только изучать их постоянные отношения к другим явлениям, и эти отношения и называются законами, но
сущность же каждого предмета и первичная его причина всегда были и будут для нашего
разума — terra incognita». [неизвестная земля, область (лат.).]
— Такая же, как между всякой философией и религией: первая учит познавать
сущность вещей посредством
разума, а религия преподает то, что сказано в божественном откровении; но путь в достижении того и другого познания в мистицизме иной, чем в других философских системах и в других вероучениях, или, лучше сказать, оба эти пути сближены у мистиков: они в своей философии ум с его постепенным ходом, с его логическими выводами ставят на вторую ступень и дают предпочтение чувству и фантазии, говоря, что этими духовными орудиями скорее и вернее человек может достигнуть познания
сущности мирового бытия и что путем ума человек идет черепашьим шагом, а чувством и созерцанием он возлетает, как орел.
В это время я еще не умел забывать то, что не нужно мне. Да, я видел, что в каждом из этих людей, взятом отдельно, не много злобы, а часто и совсем нет ее. Это, в
сущности, добрые звери, — любого из них нетрудно заставить улыбнуться детской улыбкой, любой будет слушать с доверием ребенка рассказы о поисках
разума и счастья, о подвигах великодушия. Странной душе этих людей дорого все, что возбуждает мечту о возможности легкой жизни по законам личной воли.
Таким объяснением дилетанты недовольны: у них кроется мысль, что во внутреннем спрятана тайна, которая
разуму непостижима, а между тем вся
сущность его в том только и состоит, чтоб обнаружиться, — и для чего, для кого была бы эта тайная тайна?
Вы видите, что
сущность мнения та же самая: мужик, дескать, груб и необразован, и потому не имеет ни сознания прав своей личности, ни собственного
разума и воли.
«Мы, христиане, говорим: Бог тройственен (dreifaltig), но един в существе, обычно даже говорится, что бог тройственен в лицах, это плохо понимается неразумными, а отчасти и учеными, ибо Бог не есть лицо кроме как во Христе [Сын же «потому называется лицом, что он есть самостоятельное существо, которое не принадлежит к рождению природы, но есть жизнь и
разум природы» (IV, 59, § 68).] (Gott ist keine Person als nur in Christo), но Он есть вечнорождающая сила и царство со всеми
сущностями; все берет свое начало от него.
В письме 190 к Амфилохию св. Василий Великий указывает, что мы не знаем и «что такое школа», не знаем и
сущности «Тимофея», так и самих себя в том же
разуме и знаем, и не знаем.].
«Итак, мы говорим, что причина всего, будучи выше всего, не является лишенной ни
сущности (ανούσιος), ни жизни, ни слова, ни
разума»…
Хотя Он нигде, но все чрез Него, а в Нем, как не существующем, ничто (ως μη δντι μηδέν) из всего, и напротив, все в Нем, как везде сущем; с другой стороны, чрез Него все, потому что Он сам нигде и наполняет все как всюду сущий» (S. Maximi Scholia in 1. de d. п., col. 204–205).], αΰτΟ δε ουδέν (и именно ουδέν, а не μηδέν), как изъятое из всего сущего (ως πάντων ύπερουσίως έξηρημένων), ибо оно выше всякого качества, движения, жизни, воображения, представления, имени, слов,
разума, размышления,
сущности, состояния, положения, единения, границы, безграничности и всего существующего» (ib.) [Св. Максим комментирует эту мысль так: «Он сам есть виновник и ничто (μηδέν), ибо все, как последствие, вытекает из Него, согласно причинам как бытия, так и небытия; ведь само ничто есть лишение (στέρησις), ибо оно имеет бытие чрез то, что оно есть ничто из существующего; а не сущий (μη ων) существует чрез бытие и сверхбытие (ΰπερεΐναι), будучи всем, как Творец, и ничто, как превышающий все (ΰπερβεβηκώς), а еще более будучи трансцендентным и сверхбытийным» (ιϊπεραναβεβηκώς και ύπερουσίως ων) (S.
Для Евномия, как мы уже знаем, не представлялось сомнения в возможности адекватного, исчерпывающего познания божественной
сущности помощью понятий («имен»), и главным таким понятием являлась «нерожденность» [«Подобно малолетним и по-детски, попусту занимаясь невозможным, как бы в какой-нибудь детской ладони, заключают непостижимое естество Божие в немногих слогах слова: нерожденность, защищают эту глупость и думают, что Божество толико и таково, что может быть объято человеческим
разумом одно наименование» (Творения иже во святых отца нашего св. Григория Нисского, т. VI. М., 1864, стр.299.
Этот троякий дух есть единая
сущность, и здесь он не есть еще
сущность, но вечный
разум: первичная чтойность (ein Urständ des Ichts), а вместе и вечная замкнутость.
Человеческий
разум, сознание своей
сущности есть
разум вообще, божественное в человеке, а дух, насколько он есть дух Бога, не есть дух над звездами, за пределами мира, но Бог присутствует вездесущно и как дух во всех духах.
Бергсон говорит: «Мы не только разумные существа. Возле нашей умозрительной и логической мысли находится неопределенная туманность из той самой
сущности, за счет которой образовалось блестящее ядро, наш
разум. В этой туманности еще находятся силы, дополняющие
разум; мы только смутно чувствуем их, сосредоточившись в себе».
В сложной истории раскрытия
сущности духа философское и религиозное понимание духа были различны: философия понимала дух главным образом как
разум, ум, религиозные же течения понимали дух как силу высшей жизни, которая вдыхается в человека Богом, т. е. понимали более целостно.
Критицисты пытались признать творческий характер познания, но, в
сущности, они перенесли всю необходимость природы в категории
разума и покорились необходимости с другого конца.
Познание по глубочайшей своей
сущности не может быть лишь послушным отражением действительности, приспособлением к данности — оно есть также активное преображение, осмысливание бытия, торжество в бытии мирового
разума, солнечный в нем свет.
Разум выражает законы необходимости. Сознание выражает
сущность свободы.
Зашел туда раз персидский ученый-богослов. Он всю жизнь изучал
сущность божества и читал и писал о том книги. Долго думал, читал и писал он о боге, зашел у него ум за
разум, спуталось у него все в голове, и дошел он до того, что перестал верить в бога.
Свобода, ничем не ограниченная, есть
сущность жизни в сознании человека. Необходимость без содержания есть
разум человека с его тремя формами.
Всё, чтò мы знаем о внешнем мире природы, есть только известное отношение сил природы к необходимости, или
сущности жизни к законам
разума.
Всякое знание есть только подведение
сущности жизни под законы
разума.