Неточные совпадения
Прошло минуты две. Я не нарушал молчанья и не
шевелился на узенькой кадушке, служившей мне сиденьем. Жестокая, каменная неподвижность лежавшего передо мною живого, несчастного
существа сообщилась и мне: я тоже словно оцепенел.
Учитель пыхтел, мялся, ежился и то робко потуплял глаза, то вдруг расширял их и, не
шевелясь, двигался всем своим
существом, точно по нем кверху полозьями ездили.
Она читала названья книг с такою жадностию, как будто кушала какой-нибудь сладкий запрещенный плод, и читала не одними глазами, а всем своим
существом. Это видно было по ее окаменевшим ручкам, по ее вытянутой шейке, по ее губкам, которые хотя не двигались сами, но около которых, под тонкой кожицей, что-то
шевелилось, как гусеница.
Но странно, необъяснимо странно было, что каждый раз, как показывался барин, ее охватывала такая робость, такой страх овладевал всем
существом ее, что она не смела даже
шевельнуться, боясь обратить на себя его внимание.
Кузьма Васильевич долго стоял как вкопанный и пристально, не смигнув ни разу, глядел на это странное
существо; и оно на него глядело и тоже не мигало и не
шевелилось.
Страшный вопрос этот все время
шевелится в душе Достоевского. Великий Инквизитор смотрит на людей, как на «недоделанные, пробные
существа, созданные в насмешку». Герой «Подполья» пишет: «Неужели же я для того только и устроен, чтобы дойти до заключения, что все мое устройство одно надувание?.. Тут подмен, подтасовка, шулерство, тут просто бурда, — неизвестно что и неизвестно кто. Но у вас все-таки болит, и чем больше вам неизвестно, тем больше болит».
В темноте что-то
шевельнулось и притихло. Я достал спичку и зажег бересту. При первой вспышке огня я увидел в углу юрты какое-то человеческое
существо, одетое в лохмотья. Я увидел широко раскрытые испуганные глаза и черные растрепанные волосы.
В глазах Тани была такая ненависть, такое беспощадное презрение к этим избитым людям, что она стала противна Токареву. Он отвернулся; в душе
шевельнулась глухая вражда, почти страх к чему-то дико-стихийному и чуждому, что насквозь проникало все
существо Тани.