Неточные совпадения
Прижимаясь к теплому боку нахлебника, я смотрел вместе с ним сквозь черные сучья яблонь на красное небо, следил за полетами хлопотливых чечеток, видел, как щеглята треплют маковки
сухого репья, добывая его терпкие
зерна, как с поля тянутся мохнатые сизые облака с багряными краями, а под облаками тяжело летят вороны ко гнездам, на кладбище. Всё было хорошо и как-то особенно — не по-всегдашнему — понятно и близко.
Стаи куропаток приближаются тогда к деревням и появляются на гумнах, где подбирают
зерна, наточившиеся около копен и кладей; бегают по дорожкам, по которым возят хлеб
сушить на ригу или овин, и также около токов, на которых молотят и веют хлеб.
Работы у «убитых коломенок» было по горло. Мужики вытаскивали из воды кули с разбухшим
зерном, а бабы расшивали кули и рассыпали
зерно на берегу, чтобы его охватывало ветром и
сушило солнышком. Но
зерно уже осолодело и от него несло затхлым духом. Мыс сразу оживился. Бойкие заводские бабы работали с песнями, точно на помочи. Конечно, в первую голову везде пошла развертная солдатка Аннушка, а за ней Наташка. Они и работали везде рядом, как привыкли на фабрике.
Сосед. Эка благодать у хозяина твоего. И сыпать некуда. Мы и то дивимся все, какой у твоего хозяина второй год хлеб родится. Как будто ему кто сказывает. То, летось,
сухой год — в болоте посеял; у людей не родилось, а вы полно гумно наставили. Нынче мочливое лето — догадался же он на горах посеять. У людей попрел, а у вас обломный хлеб. И зерно-то,
зерно! (Трясет на руке и берет на зуб.)
И ворча про себя, повел народ
Сухого Мартына на третий путь: на соседнюю казенную землю. И вот стал Мартын на прогалине, оборотясь с согнутою спиной к лесничьей хате, а лицом — к бездонному болоту, из которого течет лесная река; сорвал он с куста три кисти алой рябины, проглотил из них три
зерна, а остальное заткнул себе за ремешок старой рыжей шляпы и, обведя костылем по воздуху вокруг всего леса, топнул трижды лаптем по мерзлой груде и, воткнув тут костыль, молвил...
Мужики внимали сказанию о необъятности божией силы и власти, а
Сухой Мартын, окончив псалом, пустился своими красками изображать величие творца. Он описывал, как господь облачается небесами, препоясуется зорями, а вокруг него ангелов больше, чем просяных
зерен в самом большом закроме.
Все они были красивы, — брови их были тонко сложены и выведены в полукружье, веки подчернены, груди открыты, на шеях шевелились и тихо рокотали
сухие, коричневые
зерна, а ладони рук и подошвы ног окрашены красною краской…