Неточные совпадения
Следовало взять сына портного, он же и пьянюшка
был, да родители богатый
подарок дали, так он и присыкнулся к сыну купчихи Пантелеевой, а Пантелеева тоже подослала к супруге полотна три штуки; так он ко мне.
Анна достала
подарки, которые посылали дети Долли, и рассказала сыну, какая в Москве
есть девочка Таня и как Таня эта умеет читать и учит даже других детей.
Брат говорил ему, что надо занять денег, потому что
будет много расходов,
подарки…
Кроме
подарка коральков, ему нужно
было условиться с ней о свидании после балета.
А ведь вышло, что я
был прав:
подарки подействовали только вполовину; она стала ласковее, доверчивее — да и только; так что он решился на последнее средство.
Чичиков занялся с Николашей. Николаша
был говорлив. Он рассказал, что у них в гимназии не очень хорошо учат, что больше благоволят к тем, которых маменьки шлют побогаче
подарки, что в городе стоит Ингерманландский гусарский полк; что у ротмистра Ветвицкого лучше лошадь, нежели у самого полковника, хотя поручик Взъемцев ездит гораздо его почище.
Такое неожиданное приобретение
было сущий
подарок.
Герой наш, по обыкновению, сейчас вступил с нею в разговор и расспросил, сама ли она держит трактир, или
есть хозяин, и сколько дает доходу трактир, и с ними ли живут сыновья, и что старший сын холостой или женатый человек, и какую взял жену, с большим ли приданым или нет, и доволен ли
был тесть, и не сердился ли, что мало
подарков получил на свадьбе, — словом, не пропустил ничего.
Она вынула из-под платка корнет, сделанный из красной бумаги, в котором
были две карамельки и одна винная ягода, и дрожащей рукой подала его мне. У меня недоставало сил взглянуть в лицо доброй старушке; я, отвернувшись, принял
подарок, и слезы потекли еще обильнее, но уже не от злости, а от любви и стыда.
Когда нам объявили, что скоро
будут именины бабушки и что нам должно приготовить к этому дню
подарки, мне пришло в голову написать ей стихи на этот случай, и я тотчас же прибрал два стиха с рифмами, надеясь также скоро прибрать остальные.
Бабушка
была уже в зале: сгорбившись и опершись на спинку стула, она стояла у стенки и набожно молилась; подле нее стоял папа. Он обернулся к нам и улыбнулся, заметив, как мы, заторопившись, прятали за спины приготовленные
подарки и, стараясь
быть незамеченными, остановились у самой двери. Весь эффект неожиданности, на который мы рассчитывали,
был потерян.
Я решительно не помню, каким образом вошла мне в голову такая странная для ребенка мысль, но помню, что она мне очень нравилась и что на все вопросы об этом предмете я отвечал, что непременно поднесу бабушке
подарок, но никому не скажу, в чем он
будет состоять.
— Если бы ты видела, как он
был тронут, когда я ему сказал, чтобы он оставил эти пятьсот рублей в виде
подарка… но что забавнее всего — это счет, который он принес мне. Это стоит посмотреть, — прибавил он с улыбкой, подавая ей записку, написанную рукою Карла Иваныча, — прелесть!
У Карла Иваныча в руках
была коробочка своего изделия, у Володи — рисунок, у меня — стихи; у каждого на языке
было приветствие, с которым он поднесет свой
подарок. В ту минуту, как Карл Иваныч отворил дверь залы, священник надевал ризу и раздались первые звуки молебна.
Это народ такого склада, что непременно почли бы за обязанность возвратить в случае отказа и
подарки и деньги; а возвращать-то
было бы тяжеленько и жалко!
Нет, если б я выдал им за все это время, например, тысячи полторы на приданое, да на
подарки, на коробочки там разные, несессеры, [Несессер — шкатулка со всем необходимым для дороги.] сердолики, материи и на всю эту дрянь, от Кнопа, [Кноп — владелец галантерейного магазина на Невском проспекте в Петербурге.] да из английского магазина, так
было бы дело почище и… покрепче!
«Стало
быть, не женихов
подарок», — подумал Разумихин и неизвестно чему обрадовался.
Ушли все на минуту, мы с нею как
есть одни остались, вдруг бросается мне на шею (сама в первый раз), обнимает меня обеими ручонками, целует и клянется, что она
будет мне послушною, верною и доброю женой, что она сделает меня счастливым, что она употребит всю жизнь, всякую минуту своей жизни, всем, всем пожертвует, а за все это желает иметь от меня только одно мое уважение и более мне, говорит, «ничего, ничего не надо, никаких
подарков!» Согласитесь сами, что выслушать подобное признание наедине от такого шестнадцатилетнего ангельчика с краскою девичьего стыда и со слезинками энтузиазма в глазах, — согласитесь сами, оно довольно заманчиво.
Видал я иногда,
Что
есть такие господа
(И эта басенка им сделана в
подарок),
Которым тысячей не жаль на вздор сорить,
А думают хозяйству подспорить,
Коль свечки сберегут огарок,
И рады за него с людьми поднять содом.
С такою бережью диковинка ль, что дом
Скорёшенько пойдёт вверх дном?
Бродяга
был чрезвычайно доволен моим
подарком.
Было утро; у моей кроватки стояла бабушка, в ее большим белом чепце с рюшевыми мармотками, и держала в руке новенький серебряный рубль, составлявший обыкновенный рождественский
подарок, который она мне дарила.
По дороге на фронт около Пскова соскочил с расшатанных рельс товарный поезд, в составе его
были три вагона сахара, гречневой крупы и
подарков солдатам. Вагонов этих не оказалось среди разбитых, но не сохранилось и среди уцелевших от крушения. Климу Ивановичу Самгину предложили расследовать это чудо, потому что судебное следствие не отвечало на запросы Союза, который послал эти вагоны одному из полков ко дню столетнего юбилея его исторической жизни.
Это
было очень оглушительно, а когда мальчики кончили
петь, стало очень душно. Настоящий Старик отирал платком вспотевшее лицо свое. Климу показалось, что, кроме пота, по щекам деда текут и слезы. Раздачи
подарков не стали дожидаться — у Клима разболелась голова. Дорогой он спросил дедушку...
Она вообще охотно поучала Клима, и это забавляло его. Он видел, что девушка относится к нему матерински заботливо, это тоже
было забавно, но и трогало немножко. Клим удивлялся бескорыстию Маргариты, у него незаметно сложилось мнение, что все девицы этого ремесла — жадные. Но когда он приносил сласти и
подарки Рите, она, принимая их, упрекала его...
Она хорошо сжилась с Варварой, говорила с нею тоном ласковой старшей сестры, Варвара,
будучи весьма скупой, делала ей маленькие
подарки. Как-то при Сомовой Клим пошутил с Варварой слишком насмешливо, — Любаша тотчас же вознегодовала...
Ему живо представилось, как он объявлен женихом, как на другой, на третий день приедут разные дамы и мужчины, как он вдруг станет предметом любопытства, как дадут официальный обед,
будут пить его здоровье. Потом… потом, по праву и обязанности жениха, он привезет невесте
подарок…
Подарок! А у него двести рублей в кармане! Если деньги и пришлют, так к Рождеству, а может
быть, и позже, когда продадут хлеб, а когда продадут, сколько его там и как велика сумма выручена
будет — все это должно объяснить письмо, а письма нет. Как же быть-то? Прощай, двухнедельное спокойствие!
Райский разобрал чемодан и вынул
подарки: бабушке он привез несколько фунтов отличного чаю, до которого она
была большая охотница, потом нового изобретения кофейник с машинкой и шелковое платье темно-коричневого цвета. Сестрам по браслету, с вырезанными шифрами. Титу Никонычу замшевую фуфайку и панталоны, как просила бабушка, и кусок морского каната класть в уши, как просил он.
— Марфе Васильевне! — любезно улыбаясь, говорил Тит Никоныч, — я очень счастлив, что вам нравится, — вы знаток. Ваш вкус мне порукой, что этот
подарок будет благосклонно принят дорогой новорожденной к ее свадьбе. Какая отменная девица! Поглядите, эти розы, можно сказать,
суть ее живое подобие. Она
будет видеть в зеркале свое пленительное личико, а купидоны ей
будут улыбаться…
— Без грозы не обойдется, я сильно тревожусь, но, может
быть, по своей доброте, простит меня. Позволяю себе вам открыть, что я люблю обеих девиц, как родных дочерей, — прибавил он нежно, — обеих на коленях качал, грамоте вместе с Татьяной Марковной обучал; это — как моя семья. Не измените мне, — шепнул он, — скажу конфиденциально, что и Вере Васильевне в одинаковой мере я взял смелость изготовить в свое время, при ее замужестве, равный этому
подарок, который, смею думать, она благосклонно примет…
— Марфенька! Я тебя просвещу! — обратился он к ней. — Видите ли, бабушка: этот домик, со всем, что здесь
есть, как будто для Марфеньки выстроен, — сказал Райский, — только детские надо надстроить. Люби, Марфенька, не бойся бабушки. А вы, бабушка, мешаете принять
подарок!
Подарков он не принимал, потому что нечем
было отдарить. Ему находили уроки, заказывали диссертации и дарили за это белье, платье, редко деньги, а чаще всего книги, которых от этого у него накопилось больше, нежели дров.
— Ах! — сделала она и, вскочив с постели, надела новую блузу, не надев чулок — некогда
было, — подошла к зеркалу и остолбенела: весь туалет
был установлен
подарками.
На другой день после такой бессонной ночи Татьяна Марковна послала с утра за Титом Никонычем. Он приехал
было веселый, радуясь, что угрожавшая ей и «отменной девице» Вере Васильевне болезнь и расстройство миновались благополучно, привез громадный арбуз и ананас в
подарок, расшаркался, разлюбезничался, блистая складками белоснежной сорочки, желтыми нанковыми панталонами, синим фраком с золотыми пуговицами и сладчайшей улыбкой.
Гошкевич и отец Аввакум отыскали между ликейцами одного знакомого, с которым виделись, лет двенадцать назад, в Пекине, и разменялись
подарками. Вот стечения обстоятельств! «Вы мне подарили графин», — сказал ликеец отцу Аввакуму. Последний вспомнил, что это действительно так
было.
Адмирал приказал сказать Накамуре, что он просит полномочных на второй прощальный обед на фрегат. Между тем наступил их Новый год, начинающийся с январским новолунием. Это
было 17 января. Адмирал послал двум старшим полномочным две свои визитные карточки и
подарки, состоящие из вишневки, ликеров, части быка, пирожного, потом послали им маленькие органы, картинки, альбомы и т. п.
О
подарках они сказали, что их не могут принять ни губернаторы, ни баниосы, ни переводчики: «Унмоглик!» — «Из Едо, — начал давиться Кичибе, — на этот счет не получено… разрешения». — «Ну, не надо. И мы никогда не примем, — сказали мы, — когда нужно
будет иметь дело с вами».
Но самым замечательным и дорогим
подарком была сабля, и по достоинству, и по значению.
Надо
было прибрать
подарок другому губернатору, оппер-баниосам, двум старшим и всем младшим переводчикам, всего человекам двадцати.
Часов в 11 приехали баниосы с
подарками от полномочных адмиралу. Все вещи помещались в простых деревянных ящиках, а ящики поставлены
были на деревянных же подставках, похожих на носилки с ножками. Эти подставки заменяют отчасти наши столы. Японцам кажется неуважительно поставить
подарок на пол. На каждом ящике положены
были свертки бумаги, опять с символом «прилипчивости».
Нечего
было делать: его превосходительство прислал сказать, что переводчики перепутали — это обыкновенная их отговорка, когда они попробуют какую-нибудь меру и она не удастся, — что он согласен на доставку провизии голландцами по-прежнему и просит только принять некоторое количество ее в
подарок, за который он готов взять контр-презент.
Хотел ли он
подарка себе или кому другому — не похоже, кажется; но он говорил о злоупотреблениях да тут же кстати и о строгости. Между прочим, смысл одной фразы
был тот, что официально, обыкновенным путем, через начальство, трудно сделать что-нибудь, что надо «просто прийти», так все и получишь за ту же самую цену. «Je vous parle franchement, vous comprenez?» — заключил он.
Прошло дня два: в это время дано
было знать японцам, что нам нужно место на берегу и провизия. Провизии они прислали небольшое количество в
подарок, а о месте объявили, что не смеют дать его без разрешения из Едо.
После этого церемониймейстер пришел и объявил, что его величество сиогун прислал российскому полномочному
подарки и просил принять их. В знак того, что
подарки принимаются с уважением, нужно
было дотронуться до каждого из них обеими руками. «Вот подарят редкостей! — думали все, — от самого сиогуна!» — «Что подарили?» — спрашивали мы шепотом у Посьета, который ходил в залу за
подарками. «Ваты», — говорит. «Как ваты?» — «Так, ваты шелковой да шелковой материи». — «Что ж, шелковая материя — это хорошо!»
«Позвольте прислать ее назад, — убедительно просил Эйноске, — иначе худо
будет: достанется тому, кто принял
подарок».
Я полагаю так, судя по тому, что один из нагасакских губернаторов, несколько лет назад, распорол себе брюхо оттого, что командир английского судна не хотел принять присланных чрез этого губернатора
подарков от японского двора. Губернатору приказано
было отдать
подарки, капитан не принял, и губернатор остался виноват, зачем не отдал.
Оно тем более замечательно, что
подарок сделан, конечно, с согласия и даже по повелению правительства, без воли которого ни один японец, кто бы он ни
был, ни принять, ни дать ничего не смеет.
Но ему объявили, что провизию мы желаем получать по-прежнему, то
есть с платою, чрез голландцев, а если прямо от японцев, то не иначе как чтоб и они принимали каждый раз равноценные
подарки.
Вчера привезли остальную провизию и прощальные
подарки от губернатора: зелень, живность и проч. Японцы
пили у адмирала чай. Им показывали, как употребляют самовары, которых подарили им несколько.
Чиновник
был послан, сколько я мог узнать, чтоб сблизить их. «Как же вы сделали?» — спросил я его. «Лаской и
подарками, — сказал он, — я с трудом зазвал их старшин на русскую сторону, к себе в юрту, угостил чаем, уверил, что им опасаться нечего, и после того многие семейства перекочевали на русскую сторону».