Неточные совпадения
Да и что такое эти все, все муки прошлого! Всё, даже преступление его, даже приговор и ссылка казались ему теперь, в первом порыве, каким-то внешним, странным, как бы даже и не с ним случившимся фактом. Он, впрочем, не мог в этот вечер долго и постоянно о чем-нибудь думать, сосредоточиться на чем-нибудь мыслью; да он ничего бы и не разрешил теперь сознательно; он только чувствовал. Вместо
диалектики наступила жизнь, и в сознании должно
было выработаться что-то совершенно другое.
— Пантеист, атеист, рационалист-деист, сознательный лжец, играющий роль русского Ренана или Штрауса, величайший мыслитель нашего времени, жалкий
диалектик и так далее и так далее и, наконец, даже проповедник морали эгоизма, в которой
есть и эпикурейские и грубо утилитарные мотивы и социалистические и коммунистические тенденции, — на последнем особенно настаивают профессора: Гусев, Козлов, Юрий Николаев, мыслители почтенные.
Я знал, что они (то
есть они или другие в этом роде — это все равно) —
диалектики и, пожалуй, разобьют «мою идею».
Он
был очень умен, а этого не уважать мудрено, несмотря на то что ум свой он обнаруживал искусной
диалектикой против нас же самих.
Диалектики материи не может
быть, может
быть лишь
диалектика разума, духа, сознания.
В одном из своих аспектов мировая война должна
быть признана неотвратимым и роковым моментом в развитии и
диалектике империализма.
В этом
есть внутренняя
диалектика, изобличающая ложь жизни.
В
диалектике империализма
есть самоотрицание.
Мировая война
есть катастрофический момент в
диалектике империалистического расширения.
Есть роковая
диалектика в национализме больших народов.
Его
диалектика уступала
диалектике Хомякова, он не
был поэт-мыслитель, как И. Киреевский, но он за свою веру пошел бы на площадь, пошел бы на плаху, а когда это чувствуется за словами, они становятся страшно убедительны.
Это еще лучше моей Василисы-Василья. Что значит грубый факт жизни перед высочайшим приказом? Павел
был поэт и
диалектик самовластья!
А ведь Грановский не
был ни боец, как Белинский, ни
диалектик, как Бакунин.
Хомяков
был действительно опасный противник; закалившийся старый бретер
диалектики, он пользовался малейшим рассеянием, малейшей уступкой.
Явление Ницше
есть экзистенциальная
диалектика о судьбе человека.
Мир
есть, прежде всего и больше всего, — страсть и
диалектика страсти.
Ленин философски и культурно
был реакционер, человек страшно отсталый, он не
был даже на высоте
диалектики Маркса, прошедшего через германский идеализм.
Это
есть момент в экзистенциальной
диалектике богообщения, но момент мучительный.
Но если России не
был свойствен гуманизм в западноевропейском ренессансном смысле, то ей
была очень свойственна человечность, т. е. то, что иногда условно называют гуманитаризмом, и в русской мысли раскрывалась
диалектика самоутверждения человека.
Как я говорил уже,
есть внутренняя экзистенциальная
диалектика, в силу которой гуманизм переходит в антигуманизм, самоутверждение человека приводит к отрицанию человека.
Но, может
быть, с особенной остротой у нас
был пережит кризис гуманизма и обнаружена его внутренняя
диалектика.
Пророчества Достоевского о русской революции
суть проникновение в глубину
диалектики о человеке — человеке, выходящем за пределы средне-нормального сознания.
В России завершительным моментом этой
диалектики гуманизма
был коммунизм.
Метафизическая
диалектика гуманизма (условно сохраняю этот двойственный по своему смыслу термин)
была раскрыта Достоевским.
Дух
есть синтетический момент в мистической
диалектике, осуществленное космическое спасение, осуществленное обожение человечества и мира, соборное возвращение творения к Творцу.
Обычное сознание соединяет Перво-Божество с Богом Отцом, но ведь Бог Отец
есть одно из лиц мистической
диалектики,
есть действующее лицо религиозной драмы, а Перво-Божество лежит под и над этой
диалектикой, не участвует в драме в качестве лица.
Диалектик-ругатель
был в уважении.
Это
был сильно развитой народ, хитрые мужики, чрезвычайные начетчики [Начетчик — знаток и толкователь богословских книг.] и буквоеды и по-своему сильные
диалектики; народ надменный, заносчивый, лукавый и нетерпимый в высочайшей степени.
Толстяк раскрыл
было рот, чтоб возразить, но, очевидно, не нашелся и замолчал. Слуга же, довольный своей
диалектикой и влиянием на барина, выказанным при свидетелях, с удвоенной важностию обратился к рабочим и начал им что-то показывать.
Страстность заменена животненною злобою,
диалектика — обвинениями в неблагонадежности… может ли
быть что-нибудь более омерзительное?
Журавка обыкновенно фыркал, пыхал, подпрыгивал и вообще ликовал при этих спорах. Вырвич и Шпандорчук один или два раза круто поспорили с ним о значении художества и вообще говорили об искусстве неуважительно. Илья Макарович
был плохой
диалектик; он не мог соспорить с ними и за то питал к ним всегдашнюю затаенную злобу.
Гораздо лучше, если
будет два начала, две силы, два противных положения, из которых можно исходить во всеоружии софизмов на поприще праздной
диалектики.
Диалектика есть дискурсия дискурсии, и только Гегель мог увидать в ней преодоление дискурсивности, нечто абсолютное и сверхдискурсивное, между тем как и логика Гегеля
есть рабство дискурсии, отличающееся даже воинствующим характером.
Все существующее насквозь пронизано
диалектикой бытия и небытия, все одновременно
есть и не
есть, начинается и кончается, возникает в небытии и погружается в него же, бывает.
Таким исходным элементом для Когена является понятие бесконечно малого.] (по выражению «Логики» Когена); однако коренная разница с Эккегартом в этом пункте, определяющая и ряд последующих различий, у Беме
будет в том, что у него мир возникает не параллельно с Богом, как Его необходимый коррелат, но в силу
диалектики самого Бога или развития Его природы.
Беме «запутывает само Божество в своеобразный природный процесс», и природа для Беме
есть Бог не только в том смысле, что она по своему положительному бытийственному содержанию коренится в Боге, но и в том смысле, что она
есть необходимое орудие Его самораскрытия или внутренней
диалектики, «чрез нее Он живет», без этого «сам Бог не знает, что Он
есть» [Аврора, 344, § 17.].
Крупнейшею заслугой Канта в теоретической философии
было констатирование антиномий рассудка, благодаря которым он неизбежно запутывается в свои собственные сети [Имеются в виду антиномии космологических идей в трансцендентальной
диалектике Канта, или его трансцендентальная аналитика в «Критике чистого разума».].
В данном случае цель эта может
быть достигнута истолкованием божественного миротворения как соответствующего известному моменту в
диалектике самого Абсолютного, внутренней его жизни, или же как модус некоей божественной первосущности.
Как художественно и прочно построился бы мир
диалектикой Гегеля, если бы не
было нужды еще «дедуцировать» материальное «инобытие» духа, презираемую эмпирию, у которой приходится делать тайные позаимствования!
Т. 1. С. 103).], если
диалектика есть достаточно надежный мост, ведущий человека к свышечеловеческому бытию, к абсолютному духу, то очевидно, что мир и
есть этот же самый дух, находящийся на соответственных ступенях своего диалектического саморазвития.
Ничто образует собой начальный момент
диалектики бытия, к которому она прикрепляется и к которому возвращается; он соответствует наибольшей общности, недифференцированности, невыявленности бытия, но в то же время находится еще вполне в его плоскости, — другими словами, ничто
есть.
Карпов: ч. III, 341, прим.), именно
диалектики понятия единого, το εν, которое в одном смысле является совершенно трансцендентным бытию и
есть в этом смысле ничто, напротив, в другом смысле оно содержит в себе все и принимает в себя все разнообразие форм.
Однако учение о возникновении в Nichts — Etwas», а равно и все учение о «природе в Боге» с ее духовно-физической
диалектикой могут
быть поняты только в этом смысле.].
Это
есть фатальная
диалектика государства.
Острое переживание проблемы теодицеи, как мы видим, например, у Достоевского в его
диалектике о слезинке ребёнка и о возвращении билета на вход в мировую гармонию,
есть восстание против идеи бытия, как царства универсально-общего, как мировой гармонии, подавляющей личное существование.
Свобода, которая
будет результатом необходимости, не
будет подлинной свободой, она
есть лишь элемент в
диалектике необходимости.
В «Легенде о Великом Инквизиторе» раскрывается гениальная экзистенциальная
диалектика вековечного соблазна царством, это
есть самое сильное обоснование христианского анархизма, хотя сам Достоевский не
был свободен от соблазна царства (православной теократии).
Замечательно для
диалектики человеческих чувств и страстей, что фанатизм, который всегда
есть нелюбовь к свободе и неспособность ее вместить, может обнаруживаться на почве одержимости идеей свободы.
В College de France Франк, читавший нечто вроде"нравственной философии",
был все-таки более живой по темам, какие он задевал, и по нервному изложению, с большим темпераментом и своеобразной, довольно задорной
диалектикой.
Своей тогдашней популярностью он обязан
был своему лекторскому таланту. Он не
был оратор в условном смысле; в нем не чувствовался и бывший судебный защитник, привыкший к чисто адвокатским приемам красноречия. Он говорил довольно тихим голосом, без парижской красивости и франтоватости дикции, но содержательно, с тонкой
диалектикой и всякими намеками — в оппозиционном духе.