Перелистывая в корсаковском полицейском управлении алфавит, я нашел бывшего дворянина, который и бегал, и был
судим за убийство, совершенное во время побега, и принял 80 или 90 плетей.
Неточные совпадения
—
За кражу,
за убийство —
судят присяжные, простые люди, — крестьяне, мещане, — позвольте! А людей, которые против начальства,
судит начальство, — как так? Ежели ты меня обидишь, а я тебе дам в зубы, а ты меня
за это
судить будешь, — конечно, я окажусь виноват, а первый обидел кто — ты? Ты!
Кто больше человек и кто больше варвар: тот ли лорд, который, увидав затасканное платье певца, с злобой убежал из-за стола,
за его труды не дал ему мильонной доли своего состояния и теперь, сытый, сидя в светлой покойной комнате, спокойно
судит о делах Китая, находя справедливыми совершаемые там
убийства, или маленький певец, который, рискуя тюрьмой, с франком в кармане, двадцать лет, никому не делая вреда, ходит по горам и долам, утешая людей своим пением, которого оскорбили, чуть не вытолкали нынче и который, усталый, голодный, пристыженный, пошел спать куда-нибудь на гниющей соломе?
И если когда какой человек попытается напомнить людям то, что не в этих волхвованиях, не в молебнах, обеднях, свечах, иконах — учение Христа, а в том, чтобы люди любили друг друга, не платили злом
за зло, не
судили, не убивали друг друга, то поднимется стон негодования тех, которым выгодны эти обманы, и люди эти во всеуслышание, с непостижимой дерзостью говорят в церквах, печатают в книгах, газетах, катехизисах, что Христос никогда не запрещал клятву (присягу), никогда не запрещал
убийство (казни, войны), что учение о непротивлении злу с сатанинской хитростью выдумано врагами Христа.