Неточные совпадения
«За внешней грубостью — добрая, мягкая душа. Тип Тани Куликовой, Любаши Сомовой, Анфимьевны. Тип человека, который чувствует себя созданным для того, чтоб служить, — определял он, поспешно шагая и невольно оглядываясь: провожает его какой-нибудь
субъект? — Служить — все равно кому. Митрофанов тоже человек этой категории. Не изжито древнее, рабское, христианское. Исааки, как
говорил отец…»
— Об этом мы еще
поговорим после, Сергей Александрыч, а теперь я должен вас оставить… У меня дело в суде, — проговорил Веревкин, вынимая золотые часы. — Через час я должен сказать речь в защиту одного
субъекта, который убил троих. Извините, как-нибудь в другой раз… Да вот что: как-нибудь на днях загляните в мою конуру, там и покалякаем. Эй, Виктор, вставай, братику!
— «Александр Матвеич, интересный
субъект! —
говорят они, запыхавшись: — сейчас привезли, чрезвычайно редкое осложнение».
Я по крайней мере всегда
говорил о первичном, а не о вторичном, не об отраженном,
говорил как стоящий перед загадкой мира, перед самой жизнью;
говорил экзистенциально, как
субъект существования.
"Любезный Филоверитов, —
говорит он мне, — у такого-то господина NN нос очень длинен; это нарушает симметрию администрации, а потому нельзя ли, carissimo… [дражайший (итал.).]"И я лечу исполнить приказание моего начальника, я впиваюсь когтями и зубами в ненавистного ему
субъекта и до тех пор не оставляю его, пока жертва не падает к моим ногам, изгрызенная и бездыханная.
Обвиненный ускользал уже из моих рук, но какое-то чутье
говорило мне, что не может это быть, что должно же быть в этом деле такое болото, в котором
субъект непременно обязан погрязнуть.
— Я думаю, что этому
субъекту лучше не
говорить, что мы имеем в виду Красильникова. Этот
субъект мне подозрителен, — он что-нибудь нагадит Красильникову.
— Одно, —
говорил защитник, — купца можно бы еще обвинить в глупости, что он исполнил глупую просьбу, но и это невозможно, потому что купцу просьба мещанина — чтобы его бить — могла показаться самою законною, ибо купец, находясь выше мещанина по степени развития, знал, что многие нервные
субъекты нуждаются в причинении им физической боли и успокоиваются только после ударов, составляющих для них, так сказать, благодеяние.
Говоря по совести, подобные
субъекты составляют редкое, почти незаметное исключение, и я боюсь, милая тетенька, что и ваша жизнь, наравне с жизнью опомнившегося большинства, распалась на две половины, из которых в одной предъявляют свои права справедливость и стыд, а в другой все еще чувствуется позыв к шалостям (не решаюсь употребить более резкое выражение) прошлого.
— Хорошо. Между насекомоядными попадаются очень интересные
субъекты. Например, крот. Про него
говорят, что он полезен, так как истребляет вредных насекомых. Рассказывают, что будто какой-то немец прислал императору Вильгельму Первому шубу из кротовых шкурок и будто император приказал сделать ему выговор за то, что он истребил такое множество полезных животных. А между тем крот в жестокости нисколько не уступит твоему зверьку и к тому же очень вреден, так как страшно портит луга.
— Уморительные попадаются
субъекты, —
говорит Михаил Федорович.
Серый человек хоть и выражается об таком
субъекте: вот настоящий барин! но он
говорит это только до поры, до времени.
Доктор. Пустяки, собственно
говоря! Вот только,
субъект нервный, а то — ничего бы… Выпила немного… обожгла пищевод… В желудок проникло спирту, очевидно, тоже мало… да и тот выброшен обратно…
Между раздраженными, часто, впрочем, попадаются
субъекты, которые, относительно
говоря, почти безвредны; то, по большей части, люди очень робкие, не смеющие высказывать своей раздражительности, но тем не менее наводящие невыносимую скуку уже одним свои присутствием и унылой физиономией, которая, заметьте, всегда бывает желтою и всегда странно как-то передергивается.
Я
говорил уже в первой главе, что проблема человека не может быть подменена ни проблемой
субъекта, трансцендентального сознания, ни проблемой души, психологического сознания, ни проблемой духа, ни проблемой идеальных ценностей, идей добра, истины, красоты и пр.
Немецкая гносеология всегда
говорит о
субъекте и объекте, о субъективном и объективном в познании.
— Это просто возмутительно! —
говорит он, то и дело посматривая на часы. — Это верх неуважения к чужому времени и труду. В Англии такой
субъект не заработал бы ни гроша, умер бы с голода! Ну, погоди же, придешь ты…
В том, что
говорит о творчестве критическая гносеология, есть кажущаяся большая правда: культура творится в этом разрыве
субъекта и объекта, в этой противоположности творчества и бытия.
— Нынче к нам притащили из клиники еще одного…
Говорят интересный
субъект, умерший от пьянства и других излишеств.
Дарвинизм лишь красноречиво
говорит о нетворческом состоянии нашего мира, о подавленности творческого
субъекта в природной эволюции.
Новый был только что назначен и сообщил мне, что встречает много затруднений ввиду запутанности следственной части принятого им участка, и я, собственно
говоря, ехал помочь ему разобраться, тем более, что «запутанность» была весьма естественна, если знать, что за «
субъект» был его предместник.
Возможна ли для человека динамика во вне, объективное обнаружение его творчества в мире без того рокового разрыва
субъекта и объекта и той роковой противоположности между творчеством и бытием, о которых
говорит критическая гносеология?
Говорил он мало, больше слушал, изредка улыбался и одному грязному
субъекту совсем равнодушно не протянул руки, на что ни
субъект, ни другие не обратили никакого внимания, словно это в порядке вещей.