Неточные совпадения
Клим Самгин был очень доволен тем, что
решил не учиться в эту зиму. В университете было тревожно.
Студенты освистали историка Ключевского, обидели и еще нескольких профессоров, полиция разгоняла сходки; будировало сорок два либеральных профессора, а восемьдесят два заявили себя сторонниками твердой власти. Варвара бегала по антикварам и букинистам, разыскивая портреты m‹ada›me Ролан, и очень сожалела, что нет портрета Теруань де-Мерикур.
Самгин
решил зайти к Гогиным, там должны все знать. Там было тесно, как на вокзале пред отходом поезда, он с трудом протискался сквозь толпу барышень,
студентов из прихожей в зал, и его тотчас ударил по ушам тяжелый, точно в рупор кричавший голос...
Я
решил прождать еще только одну минуту или по возможности даже менее минуты, а там — непременно уйти. Главное, я был одет весьма прилично: платье и пальто все-таки были новые, а белье совершенно свежее, о чем позаботилась нарочно для этого случая сама Марья Ивановна. Но про этих лакеев я уже гораздо позже и уже в Петербурге наверно узнал, что они, чрез приехавшего с Версиловым слугу, узнали еще накануне, что «придет, дескать, такой-то, побочный брат и
студент». Про это я теперь знаю наверное.
— Почем знать? — пожав плечами, произнес
студент. — Мы готовы на все. Другие могут поступать как хотят, а мы от своего не отступим: мы это сегодня
решили. Я, маркиз и еще двое, мы пойдем и отслужим.
Матрёна упорно утверждала, что на правой, её муж говорил — на левой и уже дважды крепко ругнул её, но, вовремя вспомнив, что, наливая водку в чашку, жена не подняла дно бутылки кверху, уступил ей. Потом
решили с завтрашнего дня заняться введением у себя чистоты и снова, овеянные чем-то свежим, продолжали беседовать о
студенте.
Студенты продолжали стоять и выбирать депутатов.
Решили отправить их с адресом сейчас же и ожидать возвращения.
И вот, окончив таким образом расчет с исправляющим должность ректора,
студенты на этой сходке окончательно
решили: новым правилам не подчиняться, 50 рублей не платить, матрикулы, которые будут розданы, и билеты для входа уничтожить. Сходка, продолжавшаяся более получаса, разошлась шумно.
Прошла неделя. Завтра «колония» должна была уезжать. На прощание
решили идти куда-нибудь подальше и прогулять всю ночь. Был шестой час вечера. Токарев и
студенты сидели с простынями под ближними елками и ждали, когда выкупаются барышни. День был очень жаркий и тихий, в воздухе парило.
Студент поблагодарил. Следовало бы попросить еще на одежду, на плату за слушание лекций, на книги, но, поглядев пристально на отца, он
решил уже больше не приставать к нему. Мать же, неполитичная и нерассудительная, как все матери, не выдержала и сказала...
Некоторых из нас рано стали учить и новым языкам; но не это завлекало, не о светских успехах мечтали мы, а о том, что будем сначала гимназисты, а потом
студенты.Да! Мечтали, и это великое дело!
Студент рисовался нам как высшая ступень для того, кто учится. Он и учится и «большой». У него шпага и треугольная шляпа. Вот почему целая треть нашего класса
решили сами, по четырнадцатому году, продолжать учиться латыни, без всякого давления от начальства и от родных.
Владиславлев
решил, что от читальни и буфета один только вред: они способствуют общению между
студентами, взаимному знакомству, разговорам.
«Всё равно кинжал», сказал себе Пьер, хотя он не раз, обсуживая исполнение своего намерения,
решал сам с собою, что главная ошибка
студента в 1809 году состояла в том, что он хотел убить Наполеона кинжалом.