Неточные совпадения
— Да я и строений для этого не
строю; у меня нет зданий с колоннами да фронтонами. Мастеров я не выписываю из-за границы. А уж крестьян от хлебопашества ни за что не оторву. На
фабриках у меня работают только в голодный год, всё пришлые, из-за куска хлеба. Этаких
фабрик наберется много. Рассмотри только попристальнее свое хозяйство, то увидишь — всякая тряпка пойдет в дело, всякая дрянь даст доход, так что после отталкиваешь только да говоришь: не нужно.
— Ну, кто же будет
строить эту
фабрику, где никого нет? Туда нужно ехать семь часов на паршивых лошадях!
Даром купил, за семь копеек, хотел бумажную
фабрику строить, лесопилку, спирт гнать хотел.
— Ну да, понятно! Торговать деньгами легче, спокойней, чем
строить заводы,
фабрики, возиться с рабочими, — проговорила Марина, вставая и хлопая портфелем по своему колену. — Нет, Гриша, тут банкира мало, нужен крупный чиновник или какой-нибудь придворный… Ну, мне — пора, если я не смогу вернуться через час, — я позвоню вам… и вы свободны…
Ситцевую
фабрику построил и рабочих несколько сот содержал; и возмнил о себе безмерно.
— И вода хороша, и довольно ее. Сегодня препорция наплывет, а завтра опять такая же препорция. Было время, что и москворецкой водой хвалились: и мягка и светла. А пошли
фабрики да заводы
строить — ну, и смутили.
Для выполнения их под руками было решительно все: громадная заводская площадь, привыкшая к заводскому делу рабочая сила, уже существующие
фабрики, и вообще целый
строй жизни, сложившейся еще под давлением крепостного режима.
— Когда мы приехали, то долго отыскивали дедушку, — отвечала Нелли, — но никак не могли отыскать. Мамаша мне и сказала тогда, что дедушка был прежде очень богатый и
фабрику хотел
строить, а что теперь он очень бедный, потому что тот, с кем мамаша уехала, взял у ней все дедушкины деньги и не отдал ей. Ока мне это сама сказала.
— Товарищи! — повторил он, черпая в этом слове восторг и силу. — Мы — те люди, которые
строят церкви и
фабрики, куют цепи и деньги, мы — та живая сила, которая кормит и забавляет всех от пеленок до гроба…
Так же жмутся и тянутся назад к своему безумному
строю жизни, своим
фабрикам, судам, тюрьмам, казням, войнам люди, которых зовет христианство на волю, на свободную, разумную жизнь будущего, наступающего века.
— О, нет! — воскликнул Смолин, плавным жестом отмахиваясь от слов старика. — Моя цель — поднять значение и цену русской кожи за границей, и вот, вооруженный знанием производства, я
строю образцовую
фабрику и выпускаю на рынки образцовый товар… Торговая честь страны…
— Мужик — пчела; мы для мужика — цветы, он с нас мёд собирает, это надо понимать, надо учиться терпеть, милок. Мужики — всем владычат, у них забот больше нашего, они вон
строят церкви,
фабрики. Ты гляди, что свёкор-то на пустом месте настроил…
Мирон тотчас начал рассказывать о Москве, сердито жаловаться на бестолковость правительства; приехала Наталья с сыном — Мирон заговорил о необходимости
строить бумажную
фабрику, он давно уже надоедал этим.
— Как у вас пахнет нехорошо; дом весь протух, сгнил; вы бы новый
построили. И кто же теперь живёт рядом с
фабрикой!
Это началось давно, ещё с той поры, как они, против его желания,
построили на
фабрике электрическую станцию...
— Высока премудрость эта, не досягнуть её нашему разуму. Мы — люди чернорабочие, не нам об этом думать, мы на простое дело родились. Покойник князь Юрий семь тысяч книг перечитал и до того в мысли эти углубился, что и веру в бога потерял. Все земли объездил, у всех королей принят был — знаменитый человек! А
построил суконную
фабрику — не пошло дело. И — что ни затевал, не мог оправдать себя. Так всю жизнь и прожил на крестьянском хлебе.
Два брата пообещались ей завод
построить, а третий обижается, а
фабрика с месяц стояла, и мой дяденька Прохор без работы по дворам корочки сбирал.
Нестрашный(думает вслух). Как же это произошло? Жили-жили,
строили дома, города,
фабрики, церкви… и — оказались чужие всем. И даже — друг другу.
Одна его половина, которую я называю береговою, по преимуществу должна бы быть хлебопашною: поля открытые, земля удобная, средство сбыта — Волга; а выходит не так: в них развито, конечно, в слабой степени, фабричное производство, тогда как в дальних уездах, где лесные дачи идут на неизмеримое пространство,
строят только гусянки, нагружают их дровами, гонят бог знает в какую даль, сбывают все это за ничтожную цену, а часто и в убыток приходится вся эта операция; дома же, на месте, сажени дров не сожгут, потому что нет почти ни одной
фабрики, ни одного завода.
— Что, Михайло Михайлыч, призадумались? Небось, приятно поглядеть на дела рук своих? В прошлом году на этом самом месте была голая степь, человечьим духом не пахло, а теперь поглядите: жизнь, цивилизация! И как всё это хорошо, ей-богу! Мы с вами железную дорогу
строим, а после нас, этак лет через сто или двести, добрые люди настроят здесь
фабрик, школ, больниц и — закипит машина! А?