Как создать экосад и сохранить здоровье. Советы врача и садовода с 40-летним стажем!

Геннадий Распопов, 2017

Как создать на своем участке благоприятные условия, сохранить здоровье всей семьи и оставить в наследие детям и внукам райский плодоносящий сад с полезным урожаем? Лучше всех на этот вопрос может ответить автор этой книги, детский врач и садовод с 40-летним стажем Геннадий Федорович Распопов. Автор рассказывает о том, какие советы из прежних учебников по садоводству устарели, требуют уточнения и даже полного пересмотра, какие экологические методы и органические подходы нужно использовать, чтобы вернуть себе и детям утраченное здоровье.

Часть I

Законы жизни сада

Основы закладки плодового сада

— Дедушка! Расскажи, почему наш сад ты называешь райским. А в книге называешь его экологическим. Мама смеется, говорит, что тебе монахи название подсказали, — спрашивает внучка.

— Собирайтесь все и слушайте историю нашего сада, — пригласил я внучат.

Мечтать о райском саде я начал в седьмом классе. Мой отец был шахтером, и один раз он меня, пятнадцатилетнего школьника, взял с собой на работу, в шахту, на полукилометровую глубину. В полдень, все перемазанные в угольной пыли, мы сидели у подножия террикона, доедали отцовский тормозок (кусок черного хлеба с колбасой) и делились впечатлениями, а внизу, по берегам Северского Донца, цвели сады. И отец мечтал вслух, как я скоро поступлю в медицинский институт в Ленинграде, а он уйдет на пенсию, возьмет землю и посадит большой сад, в который будут приезжать и лакомиться райскими яблоками его многочисленные внуки.

Маленьких внука и внучку отец увидел, когда ушел на пенсию, приезжал к нам, студентам последнего курса института, в Ленинград, помогал нянчить внуков, но уже болел, кашлял. Сад так и не посадил, рано умер — шахтеры долго не живут. Но его мечты исполнил я. Теперь у меня три внука и две внучки, старший в этом году собирается поступать в медицинский институт. И все они вместе со мной гуляют по нашему огромному райскому саду и дегустируют множество груш, яблок и других плодов, растущих в саду. И я им рассказываю истории, как я создавал этот экологический сад по древнерусскому монастырскому методу, сад, не похожий на любые сады, растущие рядом.

Впервые монастырский сад я увидел на Валааме в начале 70-х годов. Жена ждала первенца, и мы, студенты, осенью решили отдохнуть, покататься на теплоходе по Ладоге. Теплоход пристал к острову, точнее, огромной гранитной глыбе до 12 километров в длину и 60 метров в высоту, покрытой северным хмурым лесом. Но затем мы увидели объявление, что есть экскурсия, мол, чудо из чудес, вековые монастырские сады, где растут яблони и груши, которым более ста лет.

Мы с женой, вспомнив мечты моего отца, решили попробовать райские яблочки в монастырском саду и тоже помечтать. Мы запланировали, когда у нас родится мальчик, найти небольшой зеленый город между Москвой и Ленинградом, построить дом, посадить сад, с интересом работать по своей профессии, лечить детей и воспитывать внуков.

Яблоки в монастырском саду мы попробовали, они были по вкусу и правда райскими, прослушали лекцию старого монаха-садовника, историю о том, как на Валаам возили землю в корзинах, как высаживали семечки в привозную землю монастырским методом.

Прошло еще 25 лет, и многие наши мечты исполнились. Мы построили большой дом в городе Боровичи Новгородской области, вырастили сад, правда, не такой, как тот достопамятный монастырский, а обычный, как у всех, на шести сотках, где яблони болели и вымерзали. У нас уже были внук и внучка. Дочка собралась замуж, и мы с женой вновь отправились в путешествие на Валаам, снова вкусить райских монастырских яблочек, после чего посадить другой сад, в котором деревья росли бы 150 лет и радовали наших прапраправнуков.

Апрель 2016 года. Маленький внук помогает мне делать прививки в саду и рассуждает:

— Ведь не случайно первых людей на Земле — Адама и Еву — Бог поселил именно в саду. А у нас тоже получится райский сад?

— Нет! Нам райский сад не нужен. Мы ведь не бездельники. Мы вырастим экосад, — ответил я. — Назовем его Сад Оазис. Будем отдыхать в нем, как будто мы находимся на опушке леса. Будем трудиться в саду с удовольствием, радуясь майскому цветению и сентябрьскому урожаю. Будем всю зиму дегустировать сотню сортов яблок и угощать ими друзей, получая в награду улыбки. Деревья в нашем саду будут расти сотню лет и давать нашей семье здоровье и долголетие.

Итак, осенью 2002 года мы с женой еще раз побывали в садах Валаама. Я уже был опытным садоводом, и меня интересовало, почему на севере, недалеко от полярного круга яблони среднерусских сортов не вымерзают, и главное — растут и плодоносят более ста лет на почве, совершенно не пригодной для садоводства. Вспоминая наши путешествия по монастырским садам, я буду рассказывать о секретах, которые я узнал и разумно применил при создании своего нового сада.

Монастырский способ посадки

Монастырские сады на Валааме начинаются от монастыря и спускаются к Ладожскому озеру. Верхние посадки — на ровном месте, у стен монастырских строений, на красивом лугу, заросшем местными травами. Средняя часть — вырубленные в граните террасы на южном теплом склоне. Нижний сад заложен на месте карьера, у самого озера.

От холодных ветров верхний сад защищают высокие старые пихты, а нижний — с одной стороны скалы, с другой — дикие сосны в лесу и специально высаженные кедры, лиственницы и пихты.

Так и мой новый сад с севера защищают заборы и строения ближайшей деревушки, расположенной на холме, и высаженные мной у забора с северной стороны березки, рябинки и клены. А с восточной и западной сторон я насадил густую стену местных сосен и елей, между ними кустарник: боярышник, бересклет и снежноягодник. Склон имеет две естественные поперечные террасы. В 50 м от нижней открытой границы раскинулось озеро.

На Валааме почвы почти не было, лесные деревья ютились в расщелинах скал. Монахи более 200 лет возили землю с материка, смешивали с ветками, щепой, отходами кухни и навозом животных, которых держали на острове, все это сдабривали золой и известью. И сейчас местами черноземная почва составляет до полуметра поверх гранитного основания.

У меня на склоне холма в 40 соток почвы тоже не было. Местные жители много лет на песчаном холме рядом с деревушкой ежегодно высаживали одну картошку, изредка в лунки клали свежий навоз, а весной и осенью почву перепахивали плугом. Когда даже трава на обедневшей почве перестала расти, холм забросили, и я его оформил в аренду на 49 лет. Вначале привез пару машин торфа и опилок, разровнял по всей площади, затем вот уже 13 лет доставляю на своей легковой машине в мешках полуперепревший навоз, более сотни мешков в год, и раскладываю по периметру крон деревьев. Чиппером превращаю в щепу все веточки после обрезки сада, и еще мне ежегодно привозят машину веточек после обрезки лип и кленов в соседнем парке. Щепой я мульчирую навоз вокруг деревьев.

Сад я не перекапываю, а пару раз за сезон обкашиваю его триммером, и траву подгребаю поближе к деревьям. Сейчас, всего через 10 лет, рука свободно проникает в почву радом с деревом на глубину 30 см, чтобы добраться до песка. Черви и почвенная живность, поедая органику, разносят копролиты на большую глубину, рыхля и перемешивая почву без плуга и лопаты.

Монахи выращивали подвои из семян самых зимостойких яблонь и груш, растущих на острове. Часть семян сразу высаживали в почву на постоянное место, а через пару лет прививали весной черенками, а другую часть подращивали на грядках, выкапывали и зимой прививали черенками. Это и стало называться в народе монастырским методом.

Уже в начале XIX века у монахов был свой питомник и хорошие связи с европейскими монастырями, с которыми они обменивались черенками. В 1824 году на острове стабильно плодоносил 21 сорт яблонь, среди них Ренет валаамский, Анис, Боровинка, Налив белый, Мирон сахарный, Антоновка, Скрыжапель. К концу XIX века на Валааме произрастало 400 яблонь 80 сортов, плоды Титовки были весом более 200 г, яблоки некоторых сортов сохранялись до следующего лета.

Вначале семена высаживали очень густо, отбирали и прививали только самые сильные сеянцы. Лет через 10 выкапывали все отстающие в росте растения и, если место позволяло, досаживали саженцами от зимней прививки.

Я сделал примерно то же. Осенью мы с сыном объездили местные деревни, нашли яблони сортов Антоновка, Анис, которым было около 100 лет, набрали много ведер яблок, и у нас к весенней посадке накопилась не одна тысяча семян. Мы их яровизировали в холодильнике, и весной, делая палочкой неглубокую лунку среди травы, помещали в нее по 5 семечек. Часть семян посадили на грядку. Осенью выкопанные подвои заложили в подвал для зимних прививок.

Таким образом, уже через год мы привили в феврале — марте черенками подвои, хранившиеся в подвале, а в последующие 2–3 года в апреле выискивали в траве самые толстые сеянцы подрастающих дичков яблонь и тоже их прививали. Через пять лет начали прореживать отстающие и подмерзающие деревья и ежегодно подсаживать новые.

Черенки я выписывал отовсюду, искал лучшие деревья в местных садах, доставал из Тимирязевской академии, из Орла и Мичуринска, выменивал у знакомых от Алтая до Белоруссии.

Основная проблема с садом на Валааме — это иссушение деревьев летом. Южная часть гранитной скалы быстро прогревалась, почва была всего 30 см и быстро теряла воду. Освещенные солнцем, хорошо облиственные деревья заставляли корни сосать воду и она быстро заканчивалась. Поэтому монахи все лето таскали воду для полива ведрами из озера и множества вырытых колодцев. Летом к каждому дереву игумен прикреплял по 10 трудников.

Я работал в саду чаще всего один. Полива не было, Новгородчина очень щедра на летние дожди, но в 2010 и 2011 годах лето было жарким, песок быстро иссушился и в июле сад чуть не погиб от засухи. Пришлось купить мощный бензиновый насос, проложить трубы от озера и организовать полив сада. Затем три года подряд лето было дождливым, и насос включать больше не приходилось.

Сейчас многие увлекаются пермакультурой по советам австрийского садовода Зеппа Хольцера. И редко кто слышал об опыте монахов — садоводов, которые 200 лет назад все это уже использовали. Они знали, что лучшими условиями для стока холодного воздуха в саду являются верхние части южных склонов. Что с трех сторон сад должны защищать высокие деревья, а с юга лучше всего иметь водоем. Тогда сад, окруженный лесом и расположенный у водоема, превращается в оазис. В северный оазис с благоприятным климатом.

Монахи понимали, что северные морозы непредсказуемы и прогнозировать зимостойкость конкретных сортов по микрозонам сада невозможно, поэтому они высаживали деревья загущенно и выбирали самые стойкие для конкретной зоны. Они оставляли большие валуны, аккумулирующие тепло, делали высокие гряды, насыпные клумбы.

Когда корень не подрезан, а растет из семечка местной яблони, высаженного сразу на постоянное место, привитое дерево на таких стержневых корнях очень устойчиво к стрессам и живет сотни лет. Ведь корень не только воду сосет, но и является надежным якорем, а большая масса корня — это склад питательных веществ на долгую зиму, такой корень снабжает молодую листву углеводами ранней весной.

Монахи никогда не убирали листья из сада, и тем более не сжигали их. В листьях сохраняются не только вредители, но в большей степени полезные насекомые, защитники сада. Монахи делали шурфы по периметру кроны и заливали в них навозную жижу, с озер и болотца доставали ил и мульчировали им сад, высокую траву скашивали и оставляли сверху, в приствольном круге как мульчу.

Все то же делал и я, правда, в шурфы клал не навоз, а сухую мочевину, что называется по-научному «локальные подкормки». Из озера зимой черпал ведрами сапропель и разносил по саду машинами привозил из парков собираемые школьниками листья и веточки, и все это из года в год перегнивало в моем саду.

Все лето мы с внуками собираем плоды, сбитые в саду с веток ветром или поклеванные птицами, иногда находим отломанные ветки с листьями, и все это уносим своим козочкам и кроликам, а обратно от них несем в сад подстилку с навозом. Это отличная пермакультура, по образцу валаамских садоводов.

Почему монахи и ранее, и сейчас не выращивают карлики, суперкарлики и колонновидные деревья? Они объясняют, что человек должен трудиться в саду, выращивая деревья 50 лет, и потом передавать свой опыт внукам, а деревья на карликовых подвоях недолговечны, это «игрушки на час» и они не для северного климата. Кроме того, некоторые деревья в монастырском саду при хорошем уходе давали урожаи по 500 кг, при этом не нарушалась экология из-за использования химических удобрений и средств защиты. Интенсивно эксплуатируемые деревья не для экосада, и в этом я с валаамскими садоводами вполне согласен.

Я в своем саду провожу сравнительные исследования: что лучше — сад колонн, сад скороплодных яблонь на карликовых клоновых подвоях или могучие деревья, растущие сотню лет. Поэтому в моем новом саду посажено и то, и другое, и третье.

Сейчас в монастырском саду работают ученые-аграрии из Мичуринского государственного аграрного университета. Они сохраняют и восстанавливают старые валаамские сорта, полученные в результате народной селекции, для чего создали питомник, где на местных подвоях-дичках прививаются зимостойкие сорта груш, яблонь, слив, вишен, привезенных из Мичуринска и Татарии. Там много сортов смородины, растет и виноград.

Теперь за деревьями ухаживают не только монахи, но и студенты аграрных университетов. Я рад, что в наши дни студентов учат не только использованию минералки и пестицидов и получению дохода от интенсивного сада, но и любви к заветам предков, прививают экологическое мышление. Это пытаюсь делать и я.

Циклы развития дерева

Каждую весну внуки спрашивают меня, когда я начну высаживать семена яблонь и груш.

— Дедушка, расскажи нам, как правильно вырастить яблоньку из семечка, ведь так интересно смотреть, как из маленького семечка прорастает беленький корешок. Как потом из почвы появляются два кругленьких листика, ты их называешь семядолями, затем между семядолями появляется побег с настоящими зелеными листочками и быстро устремляется к солнцу.

Я достаю из холодильника семена, которые лежали там три месяца во влажном мху, показываю, что у многих из них наклюнулись корешки, значит, они прошли яровизацию, охлаждение, пора их высаживать в сад или в ящики с почвой, чтобы получилась рассада.

— Чтобы выросла яблонька, иногда достаточно, чтобы птички поклевали плоды, разбросали семена или человек поел вкусное яблочко и бросил серединку с семенами на обочину дороги. Из тысячи семян, возможно, вырастет одно деревце, таких диких яблонь по обочинам мы с вами встречаем много, — начинаю я беседу с внуками каждую весну. — Но чтобы нам с вами вырастить вкусную яблоню в саду, чтобы она быстро заплодоносила и не погибла от морозов и болезней, надо многому учиться, понимать основы развития и роста растения. Надо читать умные книжки и знать, зачем растению нужны листья, и зачем корень, какие вещества заставляют ветки тянуться к свету, где растение запасает энергию для роста, зачем нужны цветы и пчелы, почему плодовые деревья сбрасывают листья зимой. Этому учат в школе. Но как вырастить сад для вас и ваших детей, может рассказать вам только ваш мудрый дедушка.

И мы идем в тепличку, высаживать семена, и я продолжаю свой рассказ для всех.

Как и человек, любая яблонька, появившись из семечка, проходит этапы развития. Стадия эмбриона, затем юности, потом зрелости и плодоношения, и иногда, пережив своего создателя-садовода, вступает в старость и отмирает.

Наш росточек из семечка летом будет давать каждую неделю по листочку, располагая их по спирали, чтобы все они освещались солнцем, а осенью на конце росточка закладывается верхушечная почва и под черенком каждого листа — почки для будущих веточек. Весной все повторится вновь, и деревце может расти и пять и двадцать лет, увеличивать массу листьев, накапливать силы и энергию, пока начнут появляться цветочные почки и наступит фаза плодоношения.

Чтобы ускорить плодоношение, мы привьем черенок от сортового дерева, которое в нашем саду показало высокую скороплодность, то есть раннее вступление в фазу плодоношения. Такая привитая яблонька на второй-третий год будет давать не длинные ветки с листьями, а короткие плодовые веточки — кольчатки, копьеца, плодовые прутики. И на всех на них весной появятся цветы, а затем и плоды.

В чем секрет такой прививки? Корень должен быть сильным и уходить глубоко в почву, в холодные зимы не замерзать, а значит, семена для сеянцев мы возьмем от местных старинных сортов Антоновки и Аниса. Они в нашей зоне не вымерзали уже несколько сотен лет. Это старинные среднерусские сорта.

А вот как вы думаете, если мы не привьем сеянец, будут ли его яблочки похожи на Антоновку? По зимостойкости будут, а по вкусу нет. 99 % их будут кислыми и мелкими, а хороших яблонь получится из нескольких тысяч семян — одно или два деревца. Так уж устроено природой, что быстрее прорастает пыльца с диких яблонь, а не со сладких, дикое потомство надежнее выживает. Так делали наши деды тысячи лет, высаживая семена от случайного опыления пчелами и только раз в сто лет получая все лучшие и лучшие яблоки по вкусу.

Но вот в прошлом веке американский садовод Лютер Бербанк и наш Иван Мичурин стали делать иначе. Они не разрешали пчелам опылять растения, а опыляли сами, используя свои интуицию, опыт и знания. Затем их опыт повторили ученики, и то, что у народных умельцев получалось раз в тысячу лет, у них получалось в сто раз чаще. И теперь в нашем саду растут в основном яблочки селекции последних лет, которые и вкусные, и зимостойкие, и к болезням стойкие, и вступают в плодоношение не на 15-й год, как Антоновка, а на 3-5-й год после прививки черенком.

Вот и второй секрет я вам рассказал: если семечко не повторяет свойства родителей, то черенок, сколько его ни прививай, повторяет все свойства дерева, с которого срезан. Яблоки будут такие же, какие были на дереве, откуда мы его взяли.

А когда вы станете опытными садоводами, вы узнаете еще сотню секретов о совместимости подвоя (корня) и привоя (черенка). Есть клоновые подвои, они делают деревья карликовыми и повышают урожай, но нам они не нужны, у нас не промышленный сад. Есть мутации, это когда после прививки ветка вдруг имеет яблоки другого цвета, размера и вкуса. Есть вирусные болезни, когда после прививки больным черенком яблонька перестает расти и быстро вымерзает. Есть несовместимость, когда на дикую яблоньку никак не хочет прививаться сортовой черенок. Этому всему в школе не учат. Этому учат только на практике, поэтому вы и работаете со мной.

Теперь поговорим на другую тему. Чтобы был хороший урожай на следующий год, нужно, чтобы в этом году был хороший прирост веток, чтобы листья не были в тени густой кроны, не загущались, тогда закладывается много цветочных почек. Поэтому каждый год мы должны следить за ростом дерева, уметь лишнее удалять, а если ветки очень сильно растут вверх — пригибать их.

Когда дерево начинает стареть, надо вовремя удалять больные и старые ветви, на которых нет прироста, молодые побеги продляют жизнь дерева и на них появляются новые цветочные почки. Но и этого мало, надо не только заставить листья работать в полную силу, не только заставить корень подвоя всасывать питательные вещества, но и заботиться об иммунитете растений, помочь дереву противостоять болезням и вредителям.

Принципы фотосинтеза деревьев

— Почему лист зеленый летом и такой красивый осенью? — спрашивает меня внук-первоклассник, собирая в саду кленовые и липовые листья для гербария.

— Ты лучше спроси дедушку, почему чайный зеленый лист веником воняет, но его дедушка любит, а твой папа только черный чай пьет, он розами пахнет, — шутит моя дочка, мать внука.

И я продолжаю рассказ для внуков.

Все начинается с листа. Посмотрите на лист. Проведите сверху пальцем — кожица гладкая, покрыта прозрачным воском, поэтому верх листа не испаряет воду и через него без потерь проникают лучи солнца. А с нижней стороны лист пушистый, серебрится от многочисленных волосков. На солнце видны жилки — сосуды.

Лист — это сложнейшая фабрика, в нем, как доски в заборе, плотно стоят клетки. А в каждой клетке особые образования — хлоропласты. Все они находятся сверху — усваивают энергию солнечного света, а снизу листа много особых пустот, в эти пустоты проникает воздух через живые, способные открываться и закрываться устьица. Устьиц очень много, по 200 дырочек на миллиметр, и этого хватает, чтобы углекислый газ, которого в воздухе всего 0,03 %, по пустотам доходил до хлоропластов, благодаря энергии солнца соединялся с водой и образовывал сахар. Так получаются первичные кирпичики всей жизни на земле — углеводы.

Остальному учат в школе в старших классах: зачем нужны митохондрии с ферментами, зачем ядро с хромосомами. Зачем нужен зеленый хлорофилл и желтые каратиноиды. Это и садоводу надо знать, чтобы умно направлять и улучшать работу листа по синтезу углеводов. Для того кто школьную биологию забыл, просто повторю схему.

Корни всасывают из почвы воду и минеральные вещества. В промышленных садах воду и минералку корням поставляет садовод. Для меня было открытием, что если в почве много микроорганизмов, то корни «покупают» у них ценные витамины, гормоны и дефицитный азот, в обмен выделяя глюкозу. Тогда плоды делаются целебными, как в древнем райском саду. Корень — это тоже фабрика, он производит много жиров, белков и гормонов.

По проводящим сосудам все это идет вверх, к листу, и там тоже, кроме синтеза глюкозы, создаются миллионы молекул аминокислот, а из них ферментов и других, необходимых для роста и развития растений веществ.

Растению всегда чего-то не хватает. Чаще всего света, поэтому мы боремся с сорняками и не загущаем посадки. Не хватает иногда углекислого газа (CO₂), поэтому мы имеем почвы, богатые органикой, которая при разложении выделяет CO₂, и помним, что растению нужен легкий ветерок, нужна достаточная влажность воздуха, чтобы устьица не закрывались в зной и в них проникал углекислый газ.

Еще страшнее дефицит воды в почве и дефицит азота. При их нехватке лист перестает работать. Мы должны поливать сад, мульчировать почву органикой, должны заботиться о животном мире почвы, который делает ее влагоемкой, пористой и всегда имеющей запас азота в белковых телах живых существ. Тогда крайне редко придется использовать минералку. Если в листе образуется мало углеводов — не растут плоды, не закладываются цветочные почки для будущего урожая, старые листья желтеют от безделья и осыпаются, а новые не образуются.

Степень использования солнечной энергии зависит, конечно, от корня, от подвоя и от районированности привитого черенка, от привоя. Каждый сорт по-разному реагирует на длину светового дня, на сумму летних температур, на сухость воздуха. Древесина по-разному вызревает и противостоит морозам. Для нас на севере морозы приносят больше бед, чем засуха на юге. У каждого сорта своя крона и свой размер дерева, поэтому расстояние между деревьями должно быть разное.

Вот сколько нюансов надо учитывать при посадке семян подвоя и при прививках черенков разных сортов, чтобы деревья в саду не затеняли друг друга и каждый лучик солнца проникал к каждому листу. Поэтому я перестал покупать готовые саженцы, а делаю их сам, ведь никто не производит саженцы специально для моего климата, моих вкусовых пристрастий и моего понимания, что такое экосад.

— А вот ответь мне на более сложный вопрос, который мы обсуждали с учителем биологии в 11-м классе. В воздухе СO₂ очень мало, 0,03 %, а в почве много, иногда более 2 %, не проще ли корням всасывать углерод для фотосинтеза из почвы? Ученые делали опыт, в почву вводили СO₂ с изотопом углерода, и через несколько часов этот углерод обнаруживали в листьях. Значит, растение дышит корнями? — проверяет мои знания умный внук-старшеклассник.

— Конечно, нет. Растение корнями СO₂ для фотосинтеза не всасывает. В природе есть явления, видимые глазу, и многие садоводы ищут простые решения без знания биохимии и микробиологии, без понимания эволюции растений, увлекаются, спорят и ошибаются. В Интернете среди «природников» постоянно идут споры на эту тему, сосет ли корень CO₂ для целей фотосинтеза, — ворчу я и продолжаю.

А все просто. Корень работает, производит белки и жиры, беря энергию при сгорании глюкозы, и выделяет CO₂ в почву, а не наоборот. Микроорганизмы почвы тоже работают. Особенно много потребляют CO₂ фотосинтетические бактерии и водоросли, синтезирующие витамины (поэтому в витамины попадают атомы изотопов углерода, которые исследователи, например, добавили в почву). Корень, конечно же, всасывает полезные витамины и гормоны, произведенные бактериями, и они обнаруживаются в листе. Но это не CO₂ по сосудам идет к листу, в соке растений его очень мало, там сотни других веществ, содержащих углерод в микроскопическом количестве. В небольшом объеме почвы вокруг корней CO₂ в целом очень мало, растению его не хватило бы и на час работы, а в воздухе, который постоянно движется, запасы неисчерпаемые.

Все дело в катализаторах биохимических процессов, которые идут в листе, эволюция создала фабрики по синтезу глюкозы, работающие с неимоверной эффективностью. Поэтому нашим яблоням CO₂ всегда хватает, его приносит влажный ветерок с нашего озера, а огурчикам в закрытой теплице может не хватить. Поэтому мы в теплице поставим бочки с навозной жижей, пусть органика бродит и выделяет углекислый газ.

— Даже я все понял, потому что внимательно слушал дедушку, — сказал внук-пятиклассник. — Растения и микробы почвы договорились, что проще дружить и помогать друг другу. Листья берут из воздуха CO₂, которого мало, зато лучи солнца рядом и энергии света много, и перерабатывают CO₂ в глюкозу. А азот, которого в воздухе много, не берут. Дорого строить фабрики по переработке азота в мочевину. Наоборот, микроорганизмы в почве без света CO₂ перерабатывать в глюкозу не могут, они ее просят у растений. Растения покрывают почву листьями и веточками, глупые мальчики жгут весной костры, а зря. Ведь микробы должны сжигать листья на своих фабриках, они берут из воздуха азот и делают из него мочевину. Корень выделяет сладкий сок, микробы прибегают его попить и в благодарность писают на корешок мочевиной. И листья тянутся к свету все выше и выше.

Годовой цикл плодовых деревьев

Когда после снежной зимы разгорится весна света, все люди возле земли волнуются, перед каждым встает вопрос, как в этом году пойдет весна, — и каждый раз весна приходит не такой, как в прошлом году, и никогда одна весна не бывает точно такой, как другая… никогда новая весна не бывает, как старая, и оттого так хорошо становится жить — с волнением, с ожиданием чего-то нового в этом году…

М. Пришвин

Я более сорока лет встречаю пришвинскую весну света в своем саду. И каждый год мой сад радует меня открытиями, я нахожу в нем то новое и интересное, что не замечал ранее, читаю специальную литературу, открываю для себя новые грани процессов жизни дерева, которые вроде были мне известны. И сейчас хотелось бы поговорить о жизни дерева в саду в течение года, посмотреть на это с разных сторон, вспомнить старое и увидеть новое. Наука не стоит на месте.

Весна — поэзия и проза

В этом году снег лег на почву в январе, а к концу марта его уже не было. Я пробил в саду лопатой ледяную корку всего 5 см толщиной, и под ней была прохладная рыхлая почва, от нее шел запах весны. Значит, в ней всю зиму кипела жизнь, работали микроорганизмы. Работали всю зиму и корни моих яблонь, запасали питательные вещества, чтобы гнать их по сосудам к почкам, пробудить их к жизни.

Там, где войлок сухой травы под яблонями был толще, цветочных почек на ветках было больше и они набухли сильнее, там естественные травы в саду помогают работе корней зимой, спасают их от мороза.

— Дедушка! Почему ты не размножаешь клоповые подвои? Учительница нам говорила, что теперь все сады на таких корнях выращивают. Они более урожайные. А мы с тобой семечки Антоновки выращивали и на нее прививали, — обратился ко мне старшеклассник, и я решил поговорить о корнях.

Надо помнить, что ветви деревьев выдерживают жару до +50 °C и морозы до — 45 °C. А корни — 10…—15 °C выдержат не всегда, у южных клоновых подвоев морозостойкость и того меньше, да и в летний зной в горячем песке, при его прогреве до +30 °C корни гибнут. Зимой корень работает при любой плюсовой температуре, и если я под зиму вношу азотные удобрения (компост, мочевину), то жиры и белки в корне продолжают накапливаться и зимой. А при температуре выше +7 °C корень начинает расти, появляются тонкие белые всасывающие корешки, начинается секреция в почву глюкозы и почвенные микроорганизмы тянутся в ризосферу. Весной с первыми лучами солнца жизнь в миллиметровом слое вокруг корня уже кипит. Там микроорганизмов в тысячи и миллионы раз больше, чем в лежащем рядом слое холодного навоза без корней.

Ученые откапывали молодое дерево яблони и отмывали корни весной. 20 % составляли тонкие белые всасывающие корешки длиной всего 10 мм. А 80 % составляли желтые проводящие корни разной толщины, длиной от нескольких сантиметров до полуметра, при этом общая длина корней составляла километры, и вокруг всех этих корней в ризосфере кипела жизнь.

Лист работал все лето, производил энергию, корни благодаря энергии света вырабатывали и запасали необходимые для жизни дерева продукты, но еще больше продуктов производили бактерии, водоросли и грибы в зоне ризосферы, ведь корни делились энергией весеннего света и с ними. Вот какая интересная грань жизни дерева открылась мне в последние годы. А раньше я только и знал, что дереву надо дать азот, фосфор и калий в нужной пропорции.

Итак, весной, до распускания почек, всасывающих корней должно быть достаточно, чтобы обеспечить питанием и водой крону дерева. Кроны бывают разные по размеру, и в разные зимы подмерзают в разной степени. Если листьев мало, корни страдают от дефицита энергии солнца и отмирают. Но самое страшное для корня весной — это дефицит кислорода. Углеводы должны сгорать в фабриках корня, поэтому весной в переувлажненной почве кислорода всегда не хватает.

У меня сад посажен на песчаной почве, склоном на юг, почва под лугом, все пронизано войлоком корней травы и ходами почвенных обитателей. Я не допускаю ледяных корок в понижениях почвы, там, где весной долго застаивается талая вода, и делаю канавки для стока воды. К тому же вся вода впитывается в почву, так как по периметру кроны слой рыхлой почвы при многолетнем внесении органики составляет более 30 см.

Весенние гормоны у деревьев

— Гормоны — это чтобы бройлеров вырастить? — спросил самый младший внук: он в кружок самбо ходит, и о гормонах, видно, слышал. И я ему рассказываю о гормонах у деревьев.

Фазу перехода дерева от глубокого покоя к весеннему пробуждению и росту регулируют гормоны. Зимой действует абсцизовая кислота, ингибирует рост, а вот с первыми лучами солнца, прогревом веток, начинают действовать стимуляторы — гиббереллины, ауксины, цитокинины. Для производства гормонов в корнях, стволах и ветках должны быть большие запасы углеводов и азотистых веществ. Некоторые ценнейшие вещества растению не выгодно производить, эволюционно их поставляют микроорганизмы почвы, поэтому важно, чтобы и весной корень работал в содружестве с почвенной биотой. Я об этом забочусь, с осени в приствольном круге есть органическая мульча, которую я рано весной обрабатываю АКЧ (компостным настоем с микроорганизмами).

Ранняя весна контрастна дневными и ночными температурами. Дерево может пережить морозы выше — 35 °C, но проснувшийся рано камбий и почки, в которые уже проникли гормоны роста, могут погибнуть и при морозах в — 2 °C. Многие думают, что сибирские сорта тех же яблонь или абрикоса, стойкие к морозам, выдерживают и заморозки после оттепелей. Часто бывает наоборот. В Сибири нет затяжной весны, и у меня сибирские сорта имеют солнечные ожоги чаще, чем белорусские, а абрикос за 40 лет в моем саду так и не прижился, после безуспешных попыток растет 3–5 лет, а затем погибает, даже после мягких зим. Особенно сильно страдает кора нерайонированных деревьев на уровне снега, возникают поражения, охватывающие ствол кольцом, и спасти такое дерево очень трудно. Побелка спасает не всегда, а обмотать все деревья белой тканью нереально.

Конец ознакомительного фрагмента.