Неточные совпадения
Старушка очень полюбила
Совет разумный и благой;
Сочлась — и тут же положила
В Москву отправиться зимой.
И Таня слышит новость эту.
На
суд взыскательному свету
Представить ясные черты
Провинциальной простоты,
И запоздалые наряды,
И запоздалый склад речей;
Московских франтов и Цирцей
Привлечь насмешливые взгляды!..
О
страх! нет, лучше и верней
В глуши лесов остаться ей.
Страх перед позором, которым он покрыл бы себя, если бы все здесь, в зале
суда, узнали его поступок, заглушал происходившую в нем внутреннюю работу.
Страх этот в это первое время был сильнее всего.
То чувство торжественности и радости обновления, которое он испытывал после
суда и после первого свидания с Катюшей, прошло совершенно и заменилось после последнего свидания
страхом, даже отвращением к ней. Он решил, что не оставит ее, не изменит своего решения жениться на ней, если только она захочет этого; но это было ему тяжело и мучительно.
Когда судебный пристав с боковой походкой пригласил опять присяжных в залу заседания, Нехлюдов почувствовал
страх, как будто не он шел судить, но его вели в
суд. В глубине души он чувствовал уже, что он негодяй, которому должно быть совестно смотреть в глаза людям, а между тем он по привычке с обычными, самоуверенными движениями, вошел на возвышение и сел на свое место, вторым после старшины, заложив ногу на ногу и играя pince-nez.
Даже обе служанки Грушеньки (после уже разразившейся катастрофы, о которой еще речь впереди) показали потом на
суде, что Дмитрия Федоровича принимала Аграфена Александровна из одного лишь
страху, потому будто бы, что «убить грозился».
Но я уступаю, пусть он согласился; так ведь все-таки вышло бы тогда, что Дмитрий Карамазов убийца, прямой убийца и зачинщик, а Смердяков лишь пассивный участник, да и не участник даже, а лишь попуститель от
страха и против воли, ведь суд-то это бы уже непременно мог различить, и вот, что же мы видим?
Ответы, сделанные «под
страхом», не считаются по закону. Чиновник, пытающий подсудимого, подвергается сам
суду и строгому наказанию.
— А Полуянов? Вместе с мельником Ермилычем приехал, потребовал сейчас водки и хвалится, что засудит меня, то есть за мое показание тогда на
суде. Мне, говорит, нечего терять… Попадья со
страхов убежала в суседи, а я вот сижу с ними да слушаю. Конечно, во-первых, я нисколько его не боюсь, нечестивого Ахава, а во-вторых, все-таки страшно…
Героем моим, между тем, овладел
страх, что вдруг, когда он станет причащаться, его опалит небесный огонь, о котором столько говорилось в послеисповедных и передпричастных правилах; и когда, наконец, он подошел к чаше и повторил за священником: «Да будет мне сие не в
суд и не в осуждение», — у него задрожали руки, ноги, задрожали даже голова и губы, которыми он принимал причастие; он едва имел силы проглотить данную ему каплю — и то тогда только, когда запил ее водой, затем поклонился в землю и стал горячо-горячо молиться, что бог допустил его принять крови и плоти господней!
Этот
страх, подобный плесени, стеснявший дыхание тяжелой сыростью, разросся в ее груди, и, когда настал день
суда, она внесла с собою в зал заседания тяжелый, темный груз, согнувший ей спину и шею.
Беспрестанно изобретай, да не то чтоб награду за остроумие получить, а будь еще в
страхе: пожалуй, и под
суд попадешь.
У нас уж был такой пример, что мы ограничились одним внушением-с, чтоб впредь поступал осторожнее, не сек бы зря, так нас самих чуть-чуть под
суд не отдали, а письма-то тут сколько было! целый год в
страхе обретались.
Пока ты жив, уста народа русского запечатаны
страхом; но минует твое зверское царенье, и останется на земле лишь память дел твоих, и перейдет твое имя от потомков к потомкам на вечное проклятие, доколе не настанет Страшный
суд господень!
Пока он писал, меня начал мучить
страх, что
судно Геза ушло.
Страх, сомнения, мысль о грехе и о людском
суде — все это приходит ей в голову, но уже не имеет над нею силы; это уж так, формальности, для очистки совести.
Иванко, упираясь ногами, тянет руль на себя. Паром делает оборот, но вдруг рулевое весло взмахивает в воздухе, и Иванко падает на дно.
Судно «рыскнуло», но через секунду Иванко, со
страхом глядя на отца, сидит на месте.
И, всех обнимая материнским заботливым оком, изнывала в тревоге пятая террористка, Таня Ковальчук. У нее никогда не было детей, она была еще очень молода и краснощека, как Сергей Головин, но казалась матерью всем этим людям: так заботливы, так бесконечно любовны были ее взгляды, улыбка,
страхи. На
суд она не обращала никакого внимания, как на нечто совсем постороннее, и только слушала, как отвечают другие: не дрожит ли голос, не боится ли, не дать ли воды.
Нечего говорить о том, каков должен был сделаться в жизни человек, потерявший всякий
страх перед каким-нибудь
судом внешним и не имеющий благородства внутреннего.
И правый
суд по мирным городам,
И грозный строй несокрушимой рати
На
страх врагам, завистливым и гордым,
И на престоле царства милость.
И напал на него
страх,
суда очень боялся, так и помешался в рассудке со
страху.
Не тот характер имеет
страх общественного
суда в простом быту.
В этой свободе от временности, в этой неистребимости раз бывшего заключается и радость бытия, и
страх пред вечностью, ее угроза: на «Страшном
Суде» ничто не позабудется и не укроется.
— И Корнев, наверно, отдал бы под
суд или, по меньшей мере, отрешил меня от командования, если бы я поступил по правилам, а не так, как велит совесть… Вот почему он благодарил меня вместо того, чтобы отдать под
суд! Сам он тоже не по правилам спешил к Сахалину и тоже в густой туман бежал полным ходом… Так позвольте, господа, предложить тост за тех моряков и за тех людей, которые исполняют свой долг не за
страх, а за совесть! — заключил капитан, поднимая бокал шампанского.
Титулярный советник Семен Алексеич Нянин, служивший когда-то в одном из провинциальных коммерческих
судов, и сын его Гриша, отставной поручик — личность бесцветная, живущая на хлебах у папаши и мамаши, сидят в одной из своих маленьких комнаток и обедают. Гриша, по обыкновению, пьет рюмку за рюмкой и без умолку говорит; папаша, бледный, вечно встревоженный и удивленный, робко заглядывает в его лицо и замирает от какого-то неопределенного чувства, похожего на
страх.
Именно эти люди, охваченные аффектом
страха, который может быть животным и мистическим, создают инквизиционные
суды, пытки, гильотины, они сжигают на кострах, гильотинируют и расстреливают неисчислимое количество людей.
Извращение идеи ада в человеческом сознании привело к тому, что она была отождествлена со
страхом Божьего
суда и Божьего возмездия.
Пока есть грех, не может не быть
страха,
страха перед Богом, перед высшим
судом.
Страх Божьего
суда есть лишь невозможность для темной стихии вынести Божий свет и Божью любовь.
Домовым комитетам было объявлено: кто первого мая не украсит своего дома красными флагами, будет предан
суду ревтрибунала. Гражданам предписывалось, под
страхом строжайшей революционной ответственности, представить в ревком всю имеющуюся красную материю. Бухгалтер отдела с скрытою улыбкою сообщил Кате, что на табачной фабрике вывешено объявление завкома о поголовном участии в манифестации. Кто не пойдет, будет объявлен врагом пролетариата.
Однажды под вечер, где-то под Каинском, наш поезд вдруг стал давать тревожные свистки и круто остановился среди поля. Вбежал денщик и оживленно сообщил, что сейчас мы чуть-чуть не столкнулись с встречным поездом. Подобные тревоги случались то и дело: дорожные служащие были переутомлены сверх всякой меры, уходить им не позволялось под
страхом военного
суда, вагоны были старые, изношенные; то загоралась ось, то отрывались вагоны, то поезд проскакивал мимо стрелки.
Город все время жил в
страхе и трепете. Буйные толпы призванных солдат шатались по городу, грабили прохожих и разносили казенные винные лавки. Они говорили: «Пускай под
суд отдают, — все равно помирать!» Вечером за лагерями солдаты напали на пятьдесят возвращавшихся с кирпичного завода баб и изнасиловали их. На базаре шли глухие слухи, что готовится большой бунт запасных.
«Волокита по
судам и расправам» не только среди простого народа, сохранившего до сих лет исторический
страх к
судам, но и для высших классов общества и учреждений представлялась тяжелым мытарством, которого старались избежать всеми дозволенными и недозволенными законом силами и средствами.
Этот покой дается лишь чистой, освященной церковью взаимной любовью, прямой и открытой, без трепета тайны, без
страха огласки и людского
суда — это тот покой, который так образно, так кратко и вместе так красноречиво выражен апостольскими правилами: «Жены, повинуйтесь мужьям своим», и «Мужья, любите своих жен, как собственное тело, так как никто не возненавидит свое тело, но питает и греет его».
Но вот среди зверей появлялся бедный, исхудалый, с искаженным от
страха лицом «изменник», «бунтовщик», словом, «преступник», и «потеха» начиналась [Н. Петров. «Царский
суд».].
Пизонский замер при этих словах, со
страхом ожидая, что на них ответит «братец», но братец только замотал своей рукой, головой и отвечал голове: это нельзя, этого, Борис Дмитрич, никак невозможно; за это сейчас под
суд меня могут отдать.
Что же: так тогда и пропадать всей этой земле, которая называется Россией? Жутко. Всеми силами души борюсь против этой мысли, не допускаю ее… а на сердце такая жуть, такой холод, такая гнетущая тоска. Но что я могу? Здесь нужны Самсоны и герои, а что такое я с моей доблестью? Стою я, как голый грешник на Страшном
суде, трясущийся от озноба и
страха, и слова не могу промолвить в свое оправдание… на Страшном
суде не солжешь и адвоката защищать не возьмешь, кончены все твои земные хитрости и уловки, кончены!
Чтобы спасаться от своего
страха, он делал не переставая два дела: первое, принимал меры осторожности против всех людей; второе, внушал людям, что есть Бог,
суд Божий.