Неточные совпадения
Траубенберг бежал и был убит у
ворот своего дома, Дурнов изранен, Тамбовцев повешен, члены канцелярии посажены под
стражу; а на место их учреждено новое начальство.
И у
ворот ее стоят
На
страже черные граниты,
Плащами снежными покрыты...
Сеньор! Сеньор! Дворец ваш окружают
Со всех сторон святые familiares![21]
Весь двор уж полон
стражи; все
ворота,
Все двери ими заняты! Сейчас
Арестовать придет вас их начальник!
Думал он в свои
ворота войти, не узнала его
стража и не пустила.
Привратник ушел и долго не возвращался. Набежавшие к
воротам псы так и заливались свирепым лаем внутри монастыря. Тут были слышны и сиплый глухой лай какого-то старинного
стража Красноярской обители, и тявканье задорной шавки, и завыванье озлившегося волкопеса, и звонкий лай выжлятника… Все сливалось в один оглушительный содом, а вдали слышались ржанье стоялых коней, мычанье коров и какие-то невразумительные людские речи.
А по улицам, увидишь, Алконаст райская птица ходит и дивные единороги, а у градских
ворот львы и ручные драконы заместо
стражи стоят…
Пришел Ермий к городской стене как раз в ту минуту, когда городской
страж наполовину
ворота захлопнул.
— Отворите! это я! — говорил хриплым голосом толстый человек с важною физиономиею и еще более важным, чопорным париком, постукивая в
ворота натуральною тростью с золотым набалдашником и перемешивая свои требования к
стражам замка утешениями народу: — Что делать, дети мои! Это жребий войны! Надо поручить себя милосердию Бога. Не поместиться же всем в крепостце; я советовал бы вам воротиться. Видите, и я, ваш бургемейстер, с трудом туда пробиваюсь.
Проехав несколько улиц, всадники остановились у дома Марфы Борецкой, у
ворот которого уже стояла московская
стража.
Проехав несколько улиц, он остановился у чудного дома Марфы Борецкой, у
ворот которого уже стояла московская
стража.
Замелькали опять перед ними огни фонарей, и пронеслись мимо дома Тверской-Ямской, и отступили от них, как будто в страхе, мифологические гиганты, безмолвные
стражи новых триумфальных
ворот. Вот они миновали Петровский парк, Разумовское. Снежное поле, и над ними по голубому небесному раздолью плывет полный, назревший месяц. Широко, привольно, словно они одни в мире, дышится так легко.
Виктор Аркадьевич, не находя удобным ждать против самого дома, прошел несколько далее и начал ходить взад и вперед по небольшому пространству гранитного тротуара, не теряя ни на минуту из виду подъезда графского дома, куда все продолжали подъезжать экипажи, и
ворот, у которых с неподвижностью изваянной фигуры сидел
страж.
Зато черный народ: все ткачи, шерстобиты, кирпичники и стекольные выдувальщики были по-прежнему на дворе и кричали, что они голодны и не могут выйти, потому что
ворота с улицы заперты и к ним приставлена
стража.
Ворота раскрылись, и
стража впустила Зенона.