Неточные совпадения
Самгин подвинулся к решетке сада как раз в тот момент, когда солнце, выскользнув из облаков, осветило
на паперти собора фиолетовую фигуру протоиерея Славороссова и золотой крест
на его широкой груди. Славороссов
стоял, подняв левую руку в небо и простирая правую над толпой благословляющим жестом. Вокруг и ниже его копошились люди, размахивая трехцветными флагами, поблескивая окладами икон, обнажив лохматые и лысые головы.
На минуту стало тихо, и зычный голос сказал, как в рупор...
С лестницы сошли рядом и молча. Клим
постоял в прихожей, глядя, как по стене вытянулись
на вешалке различные пальто; было в них нечто напоминающее толпу нищих
на церковной
паперти, безголовых нищих.
— Эта баба — вон она тут
на паперти у Успенья всегда
стоит — рассказывала, что будто Тит Никоныч любил Татьяну Марковну, а она его…
И вот раз закатывается солнце, и этот ребенок
на паперти собора, вся облитая последними лучами,
стоит и смотрит
на закат с тихим задумчивым созерцанием в детской душе, удивленной душе, как будто перед какой-то загадкой, потому что и то, и другое, ведь как загадка — солнце, как мысль Божия, а собор, как мысль человеческая… не правда ли?
— Покойников во всяк час видеть можно, — с уверенностью подхватил Ильюшка, который, сколько я мог заметить, лучше других знал все сельские поверья… — Но а в родительскую субботу ты можешь и живого увидеть, за кем, то есть, в том году очередь помирать.
Стоит только ночью сесть
на паперть на церковную да все
на дорогу глядеть. Те и пойдут мимо тебя по дороге, кому, то есть, умирать в том году. Вот у нас в прошлом году баба Ульяна
на паперть ходила.
Так и сделалось: вывернулась оглобля дорогой-то, чуть не убило деда с Михайлом да Климом, и задержались они, а как, поправившись, доскакали до церкви — Варя-то с Максимом
на паперти стоят, обвенчаны, слава те, господи!
—
Стой еще! Я, Парфен, еще хочу тебя спросить… я много буду тебя спрашивать, обо всем… но ты лучше мне сначала скажи, с первого начала, чтоб я знал: хотел ты убить ее перед моей свадьбой, перед венцом,
на паперти, ножом? Хотел или нет?
Они встретились
на паперти; она приветствовала его с веселой и ласковой важностью. Солнце ярко освещало молодую траву
на церковном дворе, пестрые платья и платки женщин; колокола соседних церквей гудели в вышине; воробьи чирикали по заборам. Лаврецкий
стоял с непокрытой головой и улыбался; легкий ветерок вздымал его волосы и концы лент Лизиной шляпы. Он посадил Лизу и бывшую с ней Леночку в карету, роздал все свои деньги нищим и тихонько побрел домой.
Через минуту он уже подымался
на паперть главной церкви, которая
стояла посреди базарной площади.
В городах
стоят храмы, наполненные золотом и серебром, не нужным богу, а
на папертях храмов дрожат нищие, тщетно ожидая, когда им сунут в руку маленькую медную монету.
Смотрели мы
на нашу сельскую церковь во имя всех святых, и — поверишь ли? — видим:
стоит она кумполом вниз,
папертью кверху.
Вся
паперть и погост были усыпаны народом; священник в полном облачении
стоял у церковных дверей; взоры его, так же, как и всех присутствующих, были обращены
на толпу, которая медленно приближалась ко храму.
Хороша она была и
на рынке, когда
стояла перед ярко-разноцветной кучей овощей, точно написанная великим мастером
на белом фоне церковной стены, — ее место было у церкви святого Якова, слева от
паперти, она и умерла в трех шагах от него.
Еду я, намеднись, по конке","Иду я, намеднись, по Гороховой","
Стоим мы, намеднись, с отцом Петром
на паперти"и т. д.
В субботу Илья
стоял со стариком
на церковной
паперти, рядом с нищими, между двух дверей. Когда отворялась наружная дверь, Илью обдавало морозным воздухом с улицы, у него зябли ноги, и он тихонько топал ими по каменному полу. Сквозь стёкла двери он видел, как огни свечей, сливаясь в красивые узоры трепетно живых точек золота, освещали металл риз, чёрные головы людей, лики икон, красивую резьбу иконостаса.
— Это ты, — раздался знакомый голос
на церковной
паперти. — Ты жив, мой друг? Слава богу! — Рославлев обернулся — перед ним
стоял Зарецкой в том же французском мундире, но в русской кавалерийской фуражке и форменной серой шинели.
Вечером во Мценске меня к матери посадили в заскрипевший по снегу возок, а затем Филипп Агафонович, держа меня
на плече, тискался в соборе сквозь густую толпу народа. Помню, как хромой, знакомый нам, городничий крикнул Филиппу Агафоновичу. «Вот ты старый человек, а дурак! ребенка
на такую тесноту несешь». Помню, как тот же Филипп Агафонович вынес меня обратно
на паперть и сказал; «
Постойте, батюшка, минуточку; я только мамашу…».
Где поют певчие, там у нас собирается чуть не половина города, особенно торговая молодежь: приказчики, молодцы, мастеровые с фабрик, заводов и сами хозяева с своими половинами, — все собьются в одну церковь; каждому хочется хоть
на паперти постоять, хоть под окном
на пеклом жару или
на трескучем морозе послушать, как органит октава, а заносистый тенор отливает самые капризные варшлаки.
Только тринадцатого сентября, под самое воздвиженье честнбго и животворящаго креста, пошла я к Знаменью, ко всенощной. Отстояла всенощную, выхожу и в самом притворе
на паперти, гляжу — эта самая Леканида Петровна. Жалкая такая, бурнусишко старенький,
стоит на коленочках в уголочке и плачет. Опять меня взяла
на нее жалость.
Ни о чем не думая, ни о чем не помышляя, сам после не помнил, как сошел Василий Борисыч с игуменьина крыльца. Тихонько, чуть слышно, останавливаясь
на каждом шагу, прошел он к часовне и сел
на широких ступенях
паперти. Все уже спало в обители, лишь в работницкой избе
на конном дворе светился огонек да в келейных стаях там и сям мерцали лампадки. То обительские трудники, убрав коней и задав им корму, сидели за ужином, да благочестивые матери,
стоя перед иконами, справляли келейное правило.
Высокая, обширная
паперть, вдоль северной стены крытые переходы, церковные подклеты, маленькие, высоко прорубленные окна, полусгнившая деревянная черепица
на покачнувшейся главе, склонившаяся набок колокольня с выросшей
на ней рябинкой, обильно поросшая ягелем крыша — все говорит, что не первое столетие
стоит свибловская церковь, но никому в голову еще не приходило хоть маленько поправить ее.
На паперти, волнуясь до известной степени,
стояла довольно значительная кучка публики, посреди которой, опершись
на суковатую палицу, возвышалась фигура Полоярова. Пальто его было распахнуто и широко раскрывало
на груди красную рубашку, шляпа надвинута
на глаза, и вся физиономия, вся поза Ардальона выражала грозную решимость гражданского мужества.
И мужики прошли мимо ардальоновского ординарчика, который
стоял словно несолоно похлебавши и наконец медленно стал подыматься
на паперть.
Нищие, двумя вереницами, и до ворот и после них, у перил прохода,
стояли, сидели и лежали и
на разные голоса причитали, так что гул от них полз вплоть до
паперти большой церкви, стоящей вправо, куда шло главное русло народа.
Спускался он с высокой
паперти совсем разбитый, не от телесной усталости, не от ходьбы, а от расстройства чисто душевного. Оно точно кол
стояло у него в груди… Вся эта поездка к «Троице-Сергию» вставала перед ним печальной нравственной недоимкой, перешла в тяжкое недовольство и собою, и всем этим монастырем, с его базарной сутолокой и полным отсутствием,
на его взгляд, смиряющих, сладостных веяний, способных всякого настроить
на неземные помыслы.
Пономарь звонил внизу, около
паперти колокольни, и тянул за веревку,
стоя одной ногой
на ступеньке, — старый пономарь, с косицей седеющих волос, без шапки, в нанковом подряснике.
С
паперти все сошли
на поле. Отмерили роковой круг, может быть смертный для одного из противников. Польщики стали
на нем. Поручникам и стряпчим указано, где им
стоять за бойцами. Тут стряпчий Хабара доложил окольничему и дьяку, что бой, вопреки закону, неравен и потому не может начаться. Потребовали объяснений. Оказалось, что у Мамона колонтари были длиннее Хабаровых и, следственно, защищали его более от ударов.
— Это та, что у нас
стоит за службой
на паперти?
Тихо, все еще любуясь картиной, прошел Стягин к
паперти, поднялся
на нее и еще раз
постоял, глядя
на уходящие в полумрак улицы Остоженку и Пречистенку и конец бульвара.
То же продолжал он испытывать,
стоя на обширной
паперти храма Спасителя.