Неточные совпадения
Лука
стоял, помалчивал,
Боялся, не наклали бы
Товарищи в бока.
Оно быть так и сталося,
Да к счастию крестьянина
Дорога позагнулася —
Лицо попово строгое
Явилось
на бугре…
Второй оттиск в памяти моей — дождливый день, пустынный угол кладбища; я
стою на скользком
бугре липкой земли и смотрю в яму, куда опустили гроб отца;
на дне ямы много воды и есть лягушки, — две уже взобрались
на желтую крышку гроба.
Первое селение по Сусуе — Голый Мыс; существует оно лишь с прошлого года, и избы еще не достроены. Здесь 24 мужчины и ни одной женщины.
Стоит селение
на бугре, который и раньше назывался голым мысом. Речка здесь не близко от жилья — надо к ней спускаться; колодца нет.
На месте господского дома
стояли бугры и глубокие ямы, наполненные осколками кирпича и штукатурки; поверх мусора густою стеной разрослась крапива, а по местам пробивались молодые березки.
Санин соскочил с коня и подбежал к ней. Она оперлась об его плечи, мгновенно спрыгнула
на землю и села
на одном из моховых
бугров. Он
стоял перед нею, держа в руках поводья обеих лошадей.
Дошли до Мордовского городища — четырёх
бугров, поросших дёрном, здесь окуровцы зарывали опойц [Опойца, опоец и опийца — кто опился вина, сгорел, помер с опою. Где опойцу похоронят, там шесть недель дожди (стеной)
стоят, почему и стараются похоронить его
на распутье,
на меже — Ред.] и самоубийц; одно место, ещё недавно взрытое, не успело зарасти травой, и казалось, что с земли содрали кожу.
— Ах ты, безмятежный, пострел ты этакой! — тянул он жалобным своим голосом. — Совести в тебе нет, разбойник!.. Вишь, как избаловался, и страху нет никакого!.. Эк его носит куда! — продолжал он, приостанавливаясь и следя даже с каким-то любопытством за ребенком, который бойко перепрыгивал с одного
бугра на другой. — Вона! Вона! Вона!.. О-х, шустер! Куда шустер! Того и смотри, провалится еще, окаянный, в яму — и не вытащишь… Я тебя! О-о, погоди, погоди,
постой, придем
на место, я тебя! Все тогда припомню!
Вся в инее шапка большая,
Усы, борода в серебре.
Недвижно
стоит, размышляя,
Старик
на высоком
бугре.
Стоя на самом носу, который то взлетал
на пенистые
бугры широких волн, то стремительно падал в гладкие водяные зеленые ямы, Ваня размеренными движениями рук и спины выбирал из моря перемет. Пять белужонков, попавшихся с самого начала, почти один за другим, уже лежали неподвижно
на дне баркаса, но потом ловля пошла хуже: сто или полтораста крючков подряд оказались пустыми, с нетронутой наживкой.
При самом почти въезде в усадьбу,
на правой руке,
стояла полуразвалившаяся часовня, около которой возвышалось несколько
бугров, напоминавших о некогда бывшем тут кладбище.
Ваня, разобрав, что поют, тоже затянул вполголоса эту песню, мы пристали к нему и задумались, поём. Вдруг вижу я:
на бугре около хлебного магазина
стоит стражник, лезут
на него облачные тени, и является он между ними то светлый и большой, то тёмный и маленький. Видно, слышит он наше тихое пение — лёгкий ветер от нас
на него.
Только подумал — глядь: налево,
на бугре,
стоят трое татар, десятины
на две. Увидали его, — пустились к нему. Так сердце у него и оборвалось. Замахал руками, закричал что было духу своим...
Грохольский провел пальцами от одного плеча до другого. Грудь, мол, слаба, а потому кричать
на такое расстояние невозможно. У Лизы забилось сердце и помутилось в глазах…
Бугров сбежал с своей террасы, перебежал дорогу и через несколько секунд
стоял уже под террасой,
на которой обедали Грохольский и Лиза. Пропали куропатки!
Поцеловавшись
на прощанье с Лизой и выходя из садовой калитки,
Бугров наткнулся
на Грохольского, который
стоял у калитки и поджидал его.
Поприща [Тогда считали расстояние поприщами, полагая в каждом сто двадцать шагов.] за два от деревни, в мелкорослом, тщедушном бору,
на песчаных
буграх, то смело вдающихся языком в воды Чудского озера, то уступающих этим водам и образующих для них залив, а для рыбачьих лодок безопасную пристань,
стояло сотни две гробов, новеньких, только что из-под топора.
В глубокой горести, опершись
на заступ и качая головой,
стоял подле него Владимир: слезы струились по его щекам; взоры его как будто выражали: «Один он только в мире не покидал меня, и его у меня отняли!» Новобрачные также посыпали землею
на его могилу, — и скоро земляной
бугор скрыл навеки останки вдохновенного старца.
— Едва ли, — сказал Багратион, — с вечера я их видел
на том
бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Господин офицер, — обратился князь Багратион к Ростову, —
стоят там еще его фланкёры?