Неточные совпадения
Анна Андреевна. Ему всё бы только рыбки! Я не иначе хочу, чтоб наш дом был первый в
столице и чтоб у меня в комнате такое было амбре, чтоб нельзя было войти и нужно бы только этак зажмурить глаза. (Зажмуривает глаза и нюхает.)Ах, как хорошо!
Хлестаков. А мне нравится здешний городок. Конечно, не так многолюдно — ну что ж? Ведь это не
столица. Не правда ли, ведь это не
столица?
Анна Андреевна. Помилуйте, я никак не смею принять на свой счет… Я думаю, вам после
столицы вояжировка показалась очень неприятною.
Хлестаков. Ведь это только в
столице бонтон и нет провинциальных гусей. Как ваше мнение, не так ли?
Коробкин. В следующем году повезу сынка в
столицу на пользу государства, так сделайте милость, окажите ему вашу протекцию, место отца заступите сиротке.
Он не мог согласиться с тем, что десятки людей, в числе которых и брат его, имели право на основании того, что им рассказали сотни приходивших в
столицы краснобаев-добровольцев, говорить, что они с газетами выражают волю и мысль народа, и такую мысль, которая выражается в мщении и убийстве.
— Да я был в Германии, в Пруссии, во Франции, в Англии, но не в
столицах, а в фабричных городах, и много видел нового. И рад, что был.
Львов, женатый на Натали, сестре Кити, всю свою жизнь провел в
столицах и за границей, где он и воспитывался и служил дипломатом.
Скажите-ка, пожалуйста, — продолжал штабс-капитан, обращаясь ко мне, — вы вот, кажется, бывали в
столице, и недавно: неужели тамошная молодежь вся такова?
Я завернулся в бурку и сел у забора на камень, поглядывая вдаль; передо мной тянулось ночною бурею взволнованное море, и однообразный шум его, подобный ропоту засыпающегося города, напомнил мне старые годы, перенес мои мысли на север, в нашу холодную
столицу.
— Прошу покорнейше, — сказал Манилов. — Вы извините, если у нас нет такого обеда, какой на паркетах и в
столицах, у нас просто, по русскому обычаю, щи, но от чистого сердца. Покорнейше прошу.
— Могу сказать, что получите первейшего сорта, лучше которого <нет> в обеих
столицах, — говорил купец, потащившись доставать сверху штуку; бросил ее ловко на стол, разворотил с другого конца и поднес к свету. — Каков отлив-с! Самого модного, последнего вкуса!
Даже не происходило в продолжение трех месяцев ничего такого, что называют в
столицах комеражами, [Комеражи (от фр. le commeragé) — сплетни.] что, как известно, для города то же, что своевременный подвоз съестных припасов.
Одноцветное платье, на ней наброшенное, было наброшено с таким <вкусом>, что казалось, швеи
столиц делали совещанье между собой, как бы получше убрать ее.
Длинные перчатки были надеты не вплоть до рукавов, но обдуманно оставляли обнаженными возбудительные части рук повыше локтя, которые у многих дышали завидною полнотою; у иных даже лопнули лайковые перчатки, побужденные надвинуться далее, — словом, кажется, как будто на всем было написано: нет, это не губерния, это
столица, это сам Париж!
Сам же он во всю жизнь свою не ходил по другой улице, кроме той, которая вела к месту его службы, где не было никаких публичных красивых зданий; не замечал никого из встречных, был ли он генерал или князь; в глаза не знал прихотей, какие дразнят в
столицах людей, падких на невоздержанье, и даже отроду не был в театре.
Департаменты и
столица стали ему надоедать.
Может быть, некоторые читатели назовут все это невероятным; автор тоже в угоду им готов бы назвать все это невероятным; но, как на беду, все именно произошло так, как рассказывается, и тем еще изумительнее, что город был не в глуши, а, напротив, недалеко от обеих
столиц.
Въезд в какой бы ни было город, хоть даже в
столицу, всегда как-то бледен; сначала все серо и однообразно: тянутся бесконечные заводы да фабрики, закопченные дымом, а потом уже выглянут углы шестиэтажных домов, магазины, вывески, громадные перспективы улиц, все в колокольнях, колоннах, статуях, башнях, с городским блеском, шумом и громом и всем, что на диво произвела рука и мысль человека.
Тут был, однако, цвет
столицы,
И знать, и моды образцы,
Везде встречаемые лица,
Необходимые глупцы;
Тут были дамы пожилые
В чепцах и в розах, с виду злые;
Тут было несколько девиц,
Не улыбающихся лиц;
Тут был посланник, говоривший
О государственных делах;
Тут был в душистых сединах
Старик, по-старому шутивший:
Отменно тонко и умно,
Что нынче несколько смешно.
И, позабыв
столицы дальной
И блеск и шумные пиры,
В глуши Молдавии печальной
Она смиренные шатры
Племен бродящих посещала,
И между ими одичала,
И позабыла речь богов
Для скудных, странных языков,
Для песен степи, ей любезной…
Вдруг изменилось всё кругом,
И вот она в саду моем
Явилась барышней уездной,
С печальной думою в очах,
С французской книжкою в руках.
[Вы постоянно живете в Москве? (фр.)] — сказал я ей и после утвердительного ответа продолжал: — Et moi, je n’ai en-core jamais fréquenté la capitale», [А я еще никогда не посещал
столицы (фр.).] — рассчитывая в особенности на эффект слова «fréquentеr». [посещать (фр.).]
Полтора года уже будет назад, как очутились мы, наконец, после странствий и многочисленных бедствий, в сей великолепной и украшенной многочисленными памятниками
столице.
Во-первых, было видно и даже слишком заметно, что Петр Петрович усиленно поспешил воспользоваться несколькими днями в
столице, чтоб успеть принарядиться и прикраситься в ожидании невесты, что, впрочем, было весьма невинно и позволительно.
— Это деньги с вас по заемному письму требуют, взыскание. Вы должны или уплатить со всеми издержками, пенными [Пенные — от пеня — штраф за невыполнение принятых обязательств.] и прочими, или дать письменно отзыв, когда можете уплатить, а вместе с тем и обязательство не выезжать до уплаты из
столицы и не продавать и не скрывать своего имущества. А заимодавец волен продать ваше имущество, а с вами поступить по законам.
Ведь в будущий бы год
Ты собрал бы сам-сот,
И с хлебом караван отправил бы в
столицу.
Страх обнял жителей Нептуновой
столицы...
Узнав про то, Булыжник развозился,
Блестящею судьбой Алмаза он прельстился
И, видя мужика, его он просит так:
«Пожалуйста, земляк,
Возьми меня в
столицу ты с собою!
Темно-зелеными садами
Ее покрылись острова,
И перед младшею
столицейПомеркла старая Москва,
Как перед новою царицей
Порфироносная вдова.
Люблю, военная
столица,
Твоей твердыни дым и гром,
Когда полнощная царица
Дарует сына в царский дом,
Или победу над врагом
Россия снова торжествует,
Или, взломав свой синий лед,
Нева к морям его несет
И, чуя вешни дни, ликует.
Утра луч
Из-за усталых, бледных туч
Блеснул над тихою
столицейИ не нашел уже следов
Беды вчерашней; багряницей
Уже прикрыто было зло.
Вожеватов. Да какая
столица! Что ты, в уме ли! О каком Париже ты думаешь? Трактир у нас на площади есть «Париж», вот я куда xoтeл с тобой ехать.
Робинзон.
Столица Франции, да чтоб там по-французски не говорили! Что ты меня за дурака, что ли, считаешь?
Что ж? у кого сестра, племянница есть, дочь;
В Москве ведь нет невестам перевода;
Чего? плодятся год от года;
А, батюшка, признайтесь, что едва
Где сыщется
столица, как Москва.
Строжайше б запретил я этим господам
На выстрел подъезжать к
столицам.
Решительно скажу: едва
Другая сыщется
столица как Москва.
Под давлением реакционного дворянства в 1812 году отстранен от государственной службы и выслан из
столицы.
Думалось о том, что адвокаты
столицы относятся к нему холодно, с любезностью очень обидной.
— Довольно! — крикнул, выскочив вперед хора, рыжеватый юноша в пенсне на остром носу. — Долой безграмотные песни! Из какой далекой страны собрались мы? Мы все — русские, и мы в
столице нашей русской страны.
— «Если, говорит, в
столице, где размещен корпус гвардии, существует департамент полиции и еще многое такое, — оказалось возможным шестинедельное существование революционного совета рабочих депутатов, если возможны в Москве баррикады, во флоте — восстания и по всей стране — дьявольский кавардак, так все это надобно понимать как репетицию революции…»
Он прожил в
столице несколько суток, остро испытывая раздражающую неустроенность жизни.
— Я во Пскове буду жить.
Столицы, университетские города, конечно, запрещены мне. Поживу во Пскове до осени — в Полтаву буду проситься. Сюда меня на две недели пустили, обязан ежедневно являться в полицию. Ну, а ты — как живешь? Помнится, тебя марксизм не удовлетворял?
— Так я говорю: брали мы с полковником Терпицким китайскую
столицу Пекин…
— Алина? — ненужно переспросил Лютов. — Алина пребывает во французской
столице Лютеции и пишет мне оттуда длинные, свирепые письма, — французы ей не нравятся. С нею Костя Макаров поехал, Дуняша собирается…
«Хованщиной» очень восхищался, нарочно ездил в
столицу, послушать.
— Там, в
столицах, писатели, босяки, выходцы из трущоб, алкоголики, сифилитики и вообще всякая… ин-теллиген-тность, накипь, плесень — свободы себе желает, конституции добилась, будет судьбу нашу решать, а мы тут словами играем, пословицы сочиняем, чаек пьем — да-да-да! Ведь как говорят, — обратился он к женщине с котятами, — слушать любо, как говорят! Обо всем говорят, а — ничего не могут!
Странно, что эта раздражающая картина нашла себе место в лучшем музее
столицы немцев.
И если правда, что вызвано так много войск, то это — для охраны порядка в
столице.
Для него имел значение тот факт, что празднование трехсотлетнего юбилея царствующей династии в
столицах прошло более чем скромно, праздновала провинция, наиболее активная участница событий 1613 года, — Ярославль, Кострома, Нижний Новгород.
«Германия — прежде всего Пруссия. Апофеоз культуры неумеренных потребителей пива. В Париже, сопоставляя Нотр Дам и Тур д’Эйфель, понимаешь иронию истории, тоску Мопассана, отвращение Бодлера, изящные сарказмы Анатоля Франса. В Берлине ничего не надо понимать, все совершенно ясно сказано зданием рейхстага и “Аллеей Победы”.
Столица Пруссии — город на песке, нечто вроде опухоли на боку Германии, камень в ее печени…»