Но наше дело состоит опять-таки в том, чтобы вам в подобном теперешнему случае представить на вид и разъяснить всю ту
степень вреда, который вы сами же себе производите, отказываясь дать то или другое показание.
Это выражение кратко, но значение его очень широко [Это «и других» внесено на основании следующих слов закона 8 октября 1835 года: «Кроме духоборцев, иконоборцев, молоканов, иудействующих, должно считать особенно вредными скопцов и не молящихся за царя, и сверх того и тех раскольников, кои, по местным соображениям, будут в равной степени признаваться вредными для общества; о сих последних испрашивать каждый раз разрешения министерства внутренних дел, описывая обряды, мнения и правила, и означать
степень вреда, от них происходящего».].
Неточные совпадения
Это было большое варварство, но
вреда нам не принесло, и вскоре мы «закалились» до такой
степени, что в одних рубашках и босые спасались по утрам с младшим братом в старую коляску, где, дрожа от холода (дело было осенью, в период утренних заморозков), ждали, пока отец уедет на службу.
Только обязательная служба до известной
степени выводила его из счастливого безмятежия. К ней он продолжал относиться с величайшим нетерпением и, отбывая повинность, выражался, что и он каждый день приносит свою долю
вреда. Думаю, впрочем, что и это он говорил, не анализируя своих слов. Фраза эта, очевидно, была, так сказать, семейным преданием и запала в его душу с детства в родном доме, где все, начиная с отца и кончая деревенскими кузенами, кичились какою-то воображаемою независимостью.
Артиллерийского и инженерного дела не знал никто до такой
степени, что и Тиммерман, проводивший мины во
вред нашим же войскам, считался знатоком.
Против мракобесия и палки восставали много; но и тут самые блестящие статьи были написаны с точки зрения отвлеченного права и общих требований цивилизации [, и едва ли была хоть одна статья, в которой бы толково разбиралось, до какой
степени и при каких условиях наш народ может обойтись без палки и не получить
вреда от грамоты].
Я, конечно, не профессор и чужд ученых
степеней, но, тем не менее, все-таки я вот уже тридцать лет, не переставая, можно даже сказать, для
вреда собственному здоровью и прочее, работаю над вопросами строго научного свойства, размышляю и даже пишу иногда, можете себе представить, ученые статьи, то есть не то чтобы ученые, а так, извините за выражение, вроде как бы ученые.
— Ну вот скажи мне хоть об этом: какой
вред сделало тебе твое сердце и как оно не допускает тебя стать на иной
степень? Как это было, что ты почувствовал себя хорошо, когда сделал дурно?
И зачем нам тогда дан луг, если мы должны воспитывать в нем сорную траву?» И мнение о том, что человек этот или безумец, или лжеистолкователь, или имеет целью
вред людей, до такой
степени утвердилось, что его все бранили и все смеялись над ним.