Неточные совпадения
Вспомнил, что грузины и армяне служат в армии, дослуживаются до генеральства. У нас нет генералов-семитов, а вот в Англии нередко евреи
становятся лордами, даже один из вице-королей Индии был еврей.
Король ему в Варшаве внемлет,
В стенах Очакова паша,
Во
стане Карл и царь.
— Не думаю, Марья Алексевна. Если бы католический архиерей писал, он, точно,
стал бы обращать в папскую веру. А
король не
станет этим заниматься: он как мудрый правитель и политик, и просто будет внушать благочестие.
Разумеется, что он
стал в самый радикальный ряд, говорил исполненные остроты и отваги речи, выводил из терпения умеренных прогрессистов, а иногда и неумеренного
короля прусского.
— Кабы он на прародительском троне сидел, ну, тогда точно, что… А то и я, пожалуй, велю трон у себя в квартире поставить да сяду —
стало быть, и я буду
король?
Шла речь об искусстве, о попытке Мочалова сыграть роль
короля Лира, о последней
статье Белинского, о предстоящем диспуте Грановского и т. д.
Поднимается спор, законный или незаконный
король Людвиг-Филипп. Дядя утверждает, что уж если раз сидит на троне —
стало быть, законный; Стриженый возражает...
К счастью еще, что у ведьмы была плохая масть; у деда, как нарочно, на ту пору пары.
Стал набирать карты из колоды, только мочи нет: дрянь такая лезет, что дед и руки опустил. В колоде ни одной карты. Пошел уже так, не глядя, простою шестеркою; ведьма приняла. «Вот тебе на! это что? Э-э, верно, что-нибудь да не так!» Вот дед карты потихоньку под стол — и перекрестил: глядь — у него на руках туз,
король, валет козырей; а он вместо шестерки спустил кралю.
Злая волшебница прогневалась на моего родителя покойного,
короля славного и могучего, украла меня, еще малолетнего, и сатанинским колдовством своим, силой нечистою, оборотила меня в чудище страшное и наложила таковое заклятие, чтобы жить мне в таковом виде безобразном, противном и страшном для всякого человека, для всякой твари божией, пока найдется красная девица, какого бы роду и званья ни была она, и полюбит меня в образе страшилища и пожелает быть моей женой законною, и тогда колдовство все покончится, и
стану я опять попрежнему человеком молодым и пригожиим; и жил я таковым страшилищем и пугалом ровно тридцать лет, и залучал я в мой дворец заколдованный одиннадцать девиц красныих, а ты была двенадцатая.
Перед наступлением первой репетиции он беспрестанно ездил ко всем участвующим и долго им толковал, что если уж играть что-либо на благородных спектаклях, так непременно надо что-нибудь большое и умное, так что все невольно прибодрились и начали думать, что они в самом деле делают что-то умное и большое; даже председатель казенной палаты не с таким грустным видом сидел и учил роль
короля Клавдия; молодежь же
стала меньше насмешничать.
— Во Франции так называемые les tribunaux ordinaires [обыкновенные суды (франц.).] были весьма независимы:
король не мог ни сменять, ни награждать, ни перемещать даже судей; но зато явился особенный суд, le tribunal exceptionnel [суд для рассмотрения дел, изъятых из общего судопроизводства (франц.).], в который мало-помалу перенесли все казенные и общественные дела, а затем
стали переносить и дела частных лиц.
—
Стало быть, в эфтим самом месте энти самые
короли…
— Это ничего; пожалуйста!.. — подхватил юноша и
стал в грустную позу Гамлета в первом явлении. — Начинайте! — сказал он немцу, который, насилу нашедши, где говорит
король, прочел...
Налоги на содержание
короля возросли, Наталья денег не давала, и Милан
стал ее врагом. В королевстве образовались две партии — Милана и Натальи. Милан окончательно запутался в долгах и ухитрился заложить почти все свое королевство в австрийских банках.
Да и тот человек, в руках которого находится власть, нынче еще сносный, завтра может сделаться зверем, или на его место может
стать сумасшедший или полусумасшедший его наследник, как баварский
король или Павел.
Но
король или император, получающий на этом месте миллионы, знающий, что вокруг него есть тысячи людей, желающих столкнуть его и
стать на его месте, знающий, что он нигде на другом месте не получит такого дохода и почета, знающий в большей части случаев, при более или менее деспотическом правлении, даже то, что, если его свергнут, его будут еще.
Теперь уже не воюют из-за того, что один
король не исполнил учтивости относительно любовницы другого, как это было при Людовике XIV; но, преувеличивая почтенные и естественные чувства национального достоинства и патриотизма и возбуждая общественное мнение одного народа против другого, доходят, наконец, до того, что
становится достаточным того, чтобы было сказано, — хотя бы известие и было неверно, — что посланник вашего государства не был принят главой другого государства, для того чтобы разразилась самая ужасная и гибельная война из всех тех, которые когда-либо были.
— Ах ты, — говорю, — каналья этакая! Да я у своего государя не по такому дворцу, да и то без калош ходил, — а
стану я для твоего
короля шутом наряжаться!
— Безумные! — вскричал боярин. — Да неужели для них честнее служить внуку сандомирского воеводы, чем державному
королю польскому?.. Я уверен, что пан Гонсевский без труда усмирит этих крамольников; теперь Сапега и Лисовский не
станут им помогать… Но милости просим, дорогие гости! Не угодно ли выпить и закусить чего-нибудь?
И Панауров
стал объяснять, что такое рак. Он был специалистом по всем наукам и объяснял научно все, о чем бы ни зашла речь. Но объяснял он все как-то по-своему. У него была своя собственная теория кровообращения, своя химия, своя астрономия. Говорил он медленно, мягко, убедительно и слова «вы не можете себе представить» произносил умоляющим голосом, щурил глаза, томно вздыхал и улыбался милостиво, как
король, и видно было, что он очень доволен собой и совсем не думает о том, что ему уже 50 лет.
— Революционеры — враги царя и бога. Десятка бубен, тройка, валет пик. Они подкуплены немцами для того, чтобы разорить Россию… Мы, русские,
стали всё делать сами, а немцам…
Король, пятёрка и девятка, — чёрт возьми! Шестнадцатое совпадение!..
И от волнения
стала мять в руках свой фартук. На окне стояли четвертные бутыли с ягодами и водкой. Я налил себе чайную чашку и с жадностью выпил, потому что мне сильно хотелось пить. Аксинья только недавно вымыла стол и скамьи, и в кухне был запах, какой бывает в светлых, уютных кухнях у опрятных кухарок. И этот запах и крик сверчка когда-то в детстве манили нас, детей, сюда в кухню и располагали к сказкам, к игре в
короли…
— Представь себе, мой друг! а я тебя все принимал за вице-губернатора, да и думаю: что это у него как будто бы вдруг
стало совсем другое ли-цо?.. У того, знаешь, было лицо такое о-са-нистое, умное. Не-о-бык-новенно умный был человек и все стихи со-чи-нял на разные случаи. Немного, этак сбоку, на бубнового
короля был похож…
Наш романтик скорей сойдет с ума (что, впрочем, очень редко бывает), а плеваться не
станет, если другой карьеры у него в виду не имеется, и в толчки его никогда не выгонят, а разве свезут в сумасшедший дом в виде «испанского
короля», да и то если уж он очень с ума сойдет.
Мольер. С чем пожаловал, сынок? Преступление раскрыто,
стало быть, что можешь ты еще выудить в моем доме? О чем напишешь
королю? Или ты подозреваешь, что я еще и фальшивомонетчик? Осмотри шкафы и комоды, я тебе разрешаю.
Мольер. Ах, сердце человеческое! Ах, куманек мой, ах,
король!
Король ошибся: ты актер первого ранга, а в сыщики ты не годишься — у тебя сердце неподходящее. Об одном я сожалею — что играть мне с тобой не придется долго. Спустили на меня, мой сын, одноглазую собаку — мушкетера. Лишил меня
король покровительства, и,
стало быть, зарежут меня. Бежать придется.
— В стыдное место поцаловать
короля! — приказывает
король другой. Всеобщий, хохот, и все смотрят на смутившуюся."Что же? чего ты
стала? ты думаешь что?.. разве не знаешь?" — так кричат ей подруги, и одна из них предлагает:"Дай я за тебя исполню".
Как это было в прошлом и в третьем году,
стали играть в
короли, а вся прислуга, сколько ее было в двух этажах, столпилась в дверях, чтобы поглядеть на игру.
Он попробовал раз подумать о том, что ему теперь делать, как выехать без копейки денег, как заплатить пятнадцать тысяч проигранных казенных денег, что скажет полковой командир, что скажет его мать, что скажут товарищи, — и на него нашел такой страх и такое отвращение к самому себе, что он, желая забыться чем-нибудь, встал,
стал ходить по комнате, стараясь ступать только наищели половиц, и снова начал припоминать себе все мельчайшие обстоятельства происходившей игры; он живо воображал, что уже отыгрывается и снимает девятку, кладет
короля пик на две тысячи рублей, направо ложится дама, налево туз, направо
король бубен, — и всё пропало; а ежели бы направо шестерка, а налево
король бубен, тогда совсем бы отыгрался, поставил бы еще всё на пе и выиграл бы тысяч пятнадцать чистых, купил бы себе тогда иноходца у полкового командира, еще пару лошадей, фаэтон купил бы.
Мазурку она танцевала с тем же громадным офицером; он важно и тяжело, словно туша в мундире, ходил, поводил плечами и грудью, притоптывал ногами еле-еле — ему страшно не хотелось танцевать, а она порхала около, дразня его своей красотой, своей открытой шеей; глаза ее горели задором, движения были страстные, а он
становился все равнодушнее и протягивал к ней руки милостиво, как
король.
Когда после сдачи карт мрачным Прокопием Васильевичем Масленников раскрыл свои карты, сердце его заколотилось и сразу упало, а в глазах
стало так темно, что он покачнулся — у него было на руках двенадцать взяток: трефы и черви от туза до десятки и бубновый туз с
королем. Если он купит пикового туза, у него будет большой бескозырный шлем.
Карты на минуту словно задумались в нерешимости, мелькнуло несколько двоек со смущенным видом — и снова с усиленной быстротой
стали являться тузы,
короли и дамы.
Не
стало у саксов вчера
короля,
Лежит меж своих он, убитый,
Пирует норманн, его землю деля,
И мы пировали там сыто!
— А потому, ваше благородие, что, по моему матросскому понятию, народ здесь вовсе кроткий, и, значит,
королю надо быть кротким, а то долго ли этих самых канаков обидеть… Они все стерпят… бунтовать не
станут, хоть расказни их…
Между тем разговоры в капитанской каюте
становились шумнее, и не только
король и его дядя, но даже и мистер Вейль непрочь был оставить Гонолулу и пост первого министра и поступить на «Коршун» хотя бы помощником милейшего мистера Кенеди, ирландца, учителя английского языка, который, в свою очередь, кажется, с большим удовольствием променял бы свои занятия и свое небольшое жалованье на обязанности и пять тысяч долларов содержания первого министра гавайского
короля.
Трое честно пали в бою с людьми литовскими, четвертый живьем погорел, когда поляки Китай и Белый город запалили, а пятый перекинулся ко врагам русской земли, утек за рубеж служить
королю польскому, и не
стало вестей о нем.
Дожив до такого возраста, в котором любовь уже начинает повиноваться разуму, и притом преследуя цели совсем не любовные и имея пред глазами столь жалкого соблазнителя, как Висленев, Глафира небрегла словами любви и
стала в известном смысле plus royaliste que le roi. [более роялист, чем сам
король (франи.).]
Когда же было получено в Рагузе известие о заключении между Турцией и Россией мира, я
стала настоятельно уговаривать князя Радзивила отказаться от неосуществимых его планов и советовала ему, воротясь в Польшу, примириться с
королем Станиславом Августом.
— Так. Одни миллиарды? Хорошо. Но твой план: взорвать землю или что-то в этом роде? Или ты и здесь лгал? Не может быть, чтобы ты хотел только… открыть ссудную кассу или
стать тряпичным
королем!
—
Король все может. А что может президент! Ничего. Вы понимаете, Вандергуд: ни-че-го! Зачем же вам президент, который ничего не может? — Он соблаговолил сделать нижней губой насмешливую улыбку. — Это все глупости, это газеты выдумали. Разве вы сами
станете слушаться вашего президента, м-р Вандергуд?
Разорвав связи с конфедератами, принцесса, по-видимому, приняла намерение действовать в союзе с другими поляками, с теми, что держали сторону
короля Понятовского, и во что бы то ни
стало хотела добиться свидания с Станиславом Августом.
Расставаясь, мы обменялись горячим рукопожатием, а часа через два милостивейший
король прислал нам по ордену: мне — какую-то звезду, Магнусу — что-то вообще. Мне
стало немного жаль бедного идиота, продолжавшего игру в одиночку.
— Друзья мои, я был жестоким
королем! Но благодаря жертве, принесенной мне моим благодетелем Иваном, я
стал другим. И теперь, мой народ, я обещаю не только мудро, но и добро и кротко править тобою!
— Бедный
король, — говорил Иван, — он не знает своей жестокости, потому что у него нет сердца. Во что бы то ни
стало ему надо достать сердце! И я, старый солдат Иван, достану его ему. У меня остается целая ночь, и в эту ночь я должен во что бы то ни
стало сделать добрым и кротким моего жестокого
короля.
— Нет, — сказал он, —
королем мне не быть. Я останусь солдатом, чтобы отдать всю мою жизнь на служение королевичу Дуль-Дулю. Как служил его отцу, так
стану и ему служить. Воспитаю, как умею, принца, научу его быть таким же смелым, умным и добрым, каким был покойный
король…
И народ, услыша это,
стал восторженно приветствовать солдата наравне с
королем.
Но в Париже я сделался сам сотрудником «Искры» и, списавшись с Василием Курочкиным, с которым тогда лично еще не был знаком,
стал вести род юмористической хроники Парижа под псевдонимом «Экс-король Вейдевут». Вероятно, немногие и теперь знают, что это был один из моих псевдонимов.
Его ближайший сверстник и соперник по месту, занимаемому в труппе и в симпатиях публики, В.В.Самойлов, как раз ко времени смерти Мартынова и к 60-м годам окончательно перешел на серьезный репертуар и
стал"посягать"даже на создание таких лиц, как Шейлок и
король Лир. А еще за четыре года до того я, проезжая Петербургом (из Дерпта), видел его в водевиле"Анютины глазки и барская спесь", где он играл роль русского"пейзана"в тогдашнем вкусе и пел куплеты.
Поражало всякого иностранца то, что Шекспир находился тогда в полном забросе. В течение всего сезона при мне едва ли не на одном лишь театре (да и то третьестепенном) шел"
Король Джон". Уже позднее Эрвинг
стал много играть Шекспира.
— Отлично так будет! — вскричал Качеев и отодвинул табуретку. — Ну, Константин Глебович, коли не
станете ругаться, я с вами три
короля в пикет сыграю после.