На другой день я был в селе Ильинский погост у Давыда Богданова,
старого трактирщика. За чаем я ему откровенно рассказал, что приехал собрать материал об атамане Чуркине. Давыд Богданов сразу меня осадил...
На другой день я был в селе Ильинском погосте у Давыда Богданова,
старого трактирщика. Но его не было дома, уехал в Москву дня на три. А тут подвернулся старый приятель, Егорьевский кустарь, страстный охотник, и позвал меня на охоту, в свой лесной глухой хутор, где я пробыл трое суток, откуда и вернулся в Ильинский погост к Давыду. Встречаю его сына Василия, только что приехавшего. Он служил писарем в Москве в Окружном штабе. Малый развитой, мой приятель, охотились вместе. Он сразу поражает меня новостью...
Неточные совпадения
— Смешной. Выдумал, что голуби его — самые лучшие в городе; врет, что какие-то премии получил за них, а премии получил
трактирщик Блинов.
Старые охотники говорят, что голубятник он плохой и птицу только портит. Считает себя свободным человеком. Оно, пожалуй, так и есть, если понимать свободу как бесцельность. Вообще же он — не глуп. Но я думаю, что кончит плохо…
Но как-то раз, темным вечером, я пришел с клетками в трактир на
Старой Сенной площади, —
трактирщик был страстный любитель певчих птиц и часто покупал их у меня.
Из-за этого и сам
трактирщик Кулаков меня подобострастно принимал, а уж Семка прямо в нитку передо мною тянулся. Он первым делом заявил мне, что теперь служит на отчете, а хозяин живет в своем имении и редко приезжает. Рассказывал о
старых общих знакомых — кто сослан, кто на высидке, кто где «дельце обделал». Во время рассказа он на минутку отрывался к кассе получать деньги.
Когда расходились, у Шикаловского
трактирщика кто-то обменил хорошую поддевку на
старую, и Анисим вдруг вспыхнул и стал кричать...
С Сабуровой (мать петербургской актрисы) ушли особенная своеобразность, прекрасная московская дикция, комизм без шаржа и значительность всего пошиба игры. Одинаково хороша была она и в московской
старой барыне (из «Горя от ума»), и в жене
трактирщика Маломальского.