Неточные совпадения
Был ясный морозный день. У подъезда рядами стояли кареты, сани, ваньки, жандармы. Чистый народ, блестя на ярком солнце шляпами, кишел у входа и по расчищенным дорожкам, между русскими
домиками с резными князьками;
старые кудрявые березы сада, обвисшие всеми ветвями от снега, казалось, были разубраны в новые торжественные ризы.
Базаров высунулся из тарантаса, а Аркадий вытянул голову из-за спины своего товарища и увидал на крылечке господского
домика высокого, худощавого человека с взъерошенными волосами и тонким орлиным носом, одетого в
старый военный сюртук нараспашку. Он стоял, растопырив ноги, курил длинную трубку и щурился от солнца.
И сам
домик обветшал немного, глядел небрежно, нечисто, как небритый и немытый человек. Краска слезла, дождевые трубы местами изломались: оттого на дворе стояли лужи грязи, через которые, как прежде, брошена была узенькая доска. Когда кто войдет в калитку,
старая арапка не скачет бодро на цепи, а хрипло и лениво лает, не вылезая из конуры.
— Прощай,
старая Обломовка! — сказал он, оглянувшись в последний раз на окна маленького
домика. — Ты отжила свой век!
Райский провел уже несколько таких дней и ночей, и еще больше предстояло ему провести их под этой кровлей, между огородом, цветником,
старым, запущенным садом и рощей, между новым, полным жизни, уютным
домиком и
старым, полинявшим, частию с обвалившейся штукатуркой домом, в полях, на берегах, над Волгой, между бабушкой и двумя девочками, между Леонтьем и Титом Никонычем.
Он с пристрастным чувством, пробужденным
старыми, почти детскими воспоминаниями, смотрел на эту кучу разнохарактерных домов,
домиков, лачужек, сбившихся в кучу или разбросанных по высотам и по ямам, ползущих по окраинам оврага, спустившихся на дно его,
домиков с балконами, с маркизами, с бельведерами, с пристройками, надстройками, с венецианскими окошками или едва заметными щелями вместо окон, с голубятнями, скворечниками, с пустыми, заросшими травой, дворами.
Один только
старый дом стоял в глубине двора, как бельмо в глазу, мрачный, почти всегда в тени, серый, полинявший, местами с забитыми окнами, с поросшим травой крыльцом, с тяжелыми дверьми, замкнутыми тяжелыми же задвижками, но прочно и массивно выстроенный. Зато на маленький
домик с утра до вечера жарко лились лучи солнца, деревья отступили от него, чтоб дать ему простора и воздуха. Только цветник, как гирлянда, обвивал его со стороны сада, и махровые розы, далии и другие цветы так и просились в окна.
Приближаясь к желтому
домику, так давно соблазнявшему его воображение и, наконец, купленному им за порядочную сумму,
старый гробовщик чувствовал с удивлением, что сердце его не радовалось.
Вскоре завидел он
домик Андрея Гавриловича, и противуположные чувства наполнили душу его. Удовлетворенное мщение и властолюбие заглушали до некоторой степени чувства более благородные, но последние, наконец, восторжествовали. Он решился помириться с
старым своим соседом, уничтожить и следы ссоры, возвратив ему его достояние. Облегчив душу сим благим намерением, Кирила Петрович пустился рысью к усадьбе своего соседа и въехал прямо на двор.
Дорога к
домику поднимается круто, оборачиваясь спиралью вокруг горы, мимо
старых лиственниц и елей.
Паша припомнил, что дом этот походил на тот
домик, который он видел у дяди на рисунке, когда гостил у него в
старом еще доме.
Генерал называет Антошку подлецом и христопродавцем; Антошка называет генерала"гнилою колодою". Оба избегают встреч друг с другом, оба стараются даже не думать друг об друге, и оба не могут ступить шагу, чтобы одному не бросился в глаза новый с иголочки
домик"нового человека", а другому — тоже не
старая, но уже несомненно потухающая усадьба"ветхого человека"…
В барской усадьбе живет
старый генерал Павел Петрович Утробин; в новом
домике, напротив, — хозяйствует Антошка кабатчик, Антошка прасол, Антошка закладчик, словом, Антошка — homo novus, [новый человек (лат.)] выброшенный волнами современной русской цивилизации на поверхность житейского моря.
В такую именно пору Валериан Николаевич Дарьянов прошел несколько пустых улиц и, наконец, повернул в очень узенький переулочек, который наглухо запирался
старым решетчатым забором. За забором видна была церковь. Пригнув низко голову, Дарьянов вошел в низенькую калиточку на церковный погост. Здесь, в углу этого погоста, местилась едва заметная хибара церковного сторожа, а в глубине, за целым лесом ветхих надмогильных крестов, ютился низенький трехоконный
домик просвирни Препотенской.
Это был хорошенький деревянный
домик, стоявший в нескольких шагах от
старого дома, в самом саду.
Это был счастливейший период жизни Круциферского; тогда он купил свой
домик о трех окнах, а Маргарита Карловна сюрпризом мужу, ко дню Иакова, брата господня, ночью обила
старый диван и креслы ситцем, купленным на деньги, собранные по копейке.
— Гордей Евстратыч собирается себе дом строить, — рассказывала Татьяна Власьевна, — да все еще ждет, как жилка пойдет. Сначала-то он старый-то, в котором теперь живем, хотел поправлять, только подумал-подумал и оставил. Не поправить его по-настоящему, отец Крискент. Да и то сказать, ведь сыновья женатые, детки у них; того и гляди, тесно покажется — вот он и думает новый
домик поставить.
Жил он в своем
домике старым бездетным вдовцом, каких немало попадается среди нашего духовенства.
Покорский жил в маленькой, низенькой комнатке, в мезонине
старого деревянного
домика.
Около
старого вала они прошли узким переулком между двумя огороженными пустырями, затем вошли в какой-то большой двор и направились к небольшому
домику…
Ну-с, я вам еще позабыла сказать, что у нас, то есть у бабушки, свой дом, то есть маленький
домик, всего три окна, совсем деревянный и такой же
старый, как бабушка; а наверху мезонин; вот и переехал к нам в мезонин новый жилец…
Заводские
домики, как
старые знакомые, смотрели приветливо; вдали чернела фабрика; над ней точно висела в воздухе белая церковь, — все было по-старому, «как мать поставила»; мой экипаж прокатился по широкой улице, миновал господский дом, в котором благоденствовал Муфель с «будущей Россией», и начал тихо подниматься мимо церкви в гору, к
домику Фатевны.
С тем мы заснули, выспались, — рано утром я сходил на Орлик, выкупался, посмотрел на
старые места, вспомнил Голованов
домик и, возвращаясь, нахожу дядю в беседе с тремя неизвестными мне «милостивыми государями». Все они были купеческой конструкции — двое сердовые в сюртуках с крючками, а один совершенно белый, в ситцевой рубахе навыпуск, в чуйке и в крестьянской шляпе «гречником».
Поехали, и как путь лежал чрез Трокадеро, то мой проводник и
домик мне этого моего
старого знакомого показал, — важный
домик, хоть бы принцу жить не стыдно; ну, а в Пасси так просто замок этакий маленький, стены каменные, высокие, все плющом заросли, и подъезд из узенького переулочка, а за решеткою виден цветник, а за цветником дом и веранда…
Вот переезд и темный
домик, где живет сторож. Шлагбаум поднят, и около намело целые горы, и, как ведьмы на шабаше, кружатся облака снега. Тут линию пересекает
старая, когда-то большая дорога, которую до сих пор еще зовут трактом. Направо, недалеко от переезда, у самой дороги, стоит трактир Терехова, бывший постоялый двор. Тут по ночам всегда брезжит огонек.
Он замолчал, тихо и скорбно покачивая головой. После первых же фраз слушатели привыкли к глухому и сиплому тембру его голоса и теперь глядели на Цирельмана не отрываясь, захваченные словами
старой национальной мелодрамы. Убогая обстановка не мешала этим страстным подвижным натурам, жадным до всяких театральных зрелищ, видеть в своем пылком восточном воображении: и пустынную улицу, озаренную луной, и белый
домик с каменной оградой, и резкие, черные тени деревьев на земле и на стенах.
— Да, но здесь огромные комнаты, дом
старый и весь звенит от грома, как шкап с посудой. Вообще, миленький
домик, — продолжала она, садясь против брата. — Тут что ни комната, то какое-нибудь приятное воспоминание. В моей комнате, можешь себе представить, застрелился дедушка Григория.
Петрин. Да-с… Действительно… Из молодого деревца всё сделаешь: и
домик, и корабль, и всё… а
старое, широкое да высокое, ни к черту не годится…
Ближний к церкви
домик был просторней и приглядней двух остальных: по лицу пять окон с подъемными рамами и зелеными ставнями, крылечко выведено на улицу, крыша на четыре ската, к углам ее для стока воды прилажены крылатые змеи из
старой проржавевшей жести.
— Выжил-таки нас из
домика этот Петр Егорыч, чёрт его возьми! — ворчал я, не на шутку рассердясь. — Так и не дал разглядеть эту Оленьку! Я не съел бы ее у него…
Старый дурак! Всё время от ревности лопался… Он влюблен в эту девочку…
Граф выпил водку, «закусил» водой, но на этот раз не поморщился. В ста шагах от
домика стояла чугунная скамья, такая же
старая, как и сосны. Мы сели на нее и занялись созерцанием майского вечера во всей его тихой красоте… Над нашими головами с карканьем летали испуганные вороны, с разных сторон доносилось соловьиное пение; это только и нарушало всеобщую тишину.
Подойдя к перекрестку, Артур повернул, снял шляпу и поклонился: на террасе
домика сидела
старая мадам Блаухер и вышивала скатерть. На ее крошечной голове сидел большой чепчик с широчайшими бантами, а из-под чепчика выглядывали стариннейшие, дедовские очки: они сидели на длинном тупом носу, напоминавшем большой палец ноги…На поклон Артура она ответила слащавой улыбкой.
Висленев поглядел чрез окно внутрь
домика и, никого не увидав тут, отворил калитку и вошел на двор. На него сипло залаяла
старая черная собака, но тотчас же зевнула и пошла под крыльцо.
Белые, чистенькие, по большей части одноэтажные
домики. Изредка лишь попадаются трехэтажные здания на главной улице и на городской площади. Это — казенные здания, правительственные дома. И роскошный поэтичный парк, разбитый на
старых валах крепости, над самым берегом реки.
В
домике жил на покое, с женой и дочерью,
старый врач-земец Иван Ильич Сартанов, постоянный участник пироговских съездов.
Декораций ни одной новой, если не считать то, что, по ремарке автора, комнату в
домике однодворца следовало обклеить
старыми газетами.
Домик бабушки был очень ветхий, и все надворные постройки — такие же: тес серый, почти черный, от старости покоробился лодочкою. В глубине заросшего двора — очень глубокий колодезь и покосившийся флигелек, за двором — сад, сплошь фруктовый и ягодный; ягоды у бабушки были очень большие, яркие и жирные, — и клубника, и малина, и смородина, и крыжовник. Яблони и груши —
старые, развесистые.
Сергей Андреевич подошел к стоявшему против церкви ветхому
домику. Из-под обросшей мохом тесовой крыши словно исподлобья смотрели на церковь пять маленьких окон. Вокруг дома теснились
старые березы. У церковной ограды сын Сергея Андреевича гимназист Володя играл в городки с деревенскими ребятами.
Хозяйка же Сафроныча в бабьей простоте «без направления» думала иначе и, переняв все деньги, мужем с Пекторалиса взысканные, собрала капиталец, с которым не хотела более лазить через забор, и купила себе
домик — хороший
домик, чистенький, веселенький, на высоком фундаменте и с мезонинчиком и с остренькою высокою крышею — словом, превосходный
домик, и притом рядом с своим
старым пепелищем, где все их дела расстроил железный Гуго.
И она чистосердечно рассказала детям по дороге к лесному
домику, как она невзлюбила их сначала; и потом со смехом поведала им, как ей пришла веселая мысль потешиться над ними; как она тайком пробралась в
старый дом и поставила стул за портрет китайца, чтобы еще раз вдоволь посмеяться над Бобкой.
На балконе небольшого лесного
домика сидит
старый седой господин в темном халате и круглой шапочке на голове.
Знали только, что он пришел и поселился в сторожке вместе с Пахомычем, как звали
старого сторожа, еще в то время, когда Таврического дворца не существовало, а на его месте стоял построенный Потемкиным небольшой
домик, то есть около четверти века тому назад, и был таким же полутора-аршинным горбуном, каким застает его наш рассказ.
Как раз в то время, когда Хлебников подходил к палисаднику священнического
домика, из него вышел сам отец Иосиф, еще не
старый человек, с открытым, строгим лицом, опушенным небольшою жидкою бородкой и усами, и какими-то светящимися неизмеримой добротой серыми глазами.
В стенах темно-коричневого
домика уже не раздавался властный голос «
старой барыни», всецело передавшей бразды несложного хозяйственного правления в руки Натальи Федоровны — «ангела-графинюшки», как называли ее прислуга и даже соседи, хотя сама она очень не любила упоминания ее титула, а домашним слугам было строго-настрого запрещено именовать ее «ваше сиятельство».
— Эта дача принадлежит одному
старому отставному моряку, у которого был единственный сын, с год как женившийся. Они жили втроем на Васильевском острове, но
домик их был им и тесен и мал. Старик купил здесь место и принялся строить гнездо своим любимцам — молодым супругам, да и для себя убежище на последние года старости… Все уже было готово, устроено, последний гвоздь был вбит, последняя скобка ввинчена, оставалось переезжать, как вдруг один за другим его сын, а за ним и сноха, заболевшие оспой, умирают.
В назначенный час Николай Герасимович звонил у парадной двери деревянного домика-особняка на Малой Никитской, против церкви
Старого Вознесения, где жил Тонелли.
Серые тесовые ворота,
старый, но крепкий четырехоконный
домик с палисадником.
Приехали в Холодню, в
старый, бедный
домик.
Памятен ему был даже сиплый лай
старой цепной собаки и
домик ее у ворот, такой же ветхий, как и господский.
Век пышных празднеств и торжеств наступил для Петергофа с воцарением этой монархини. Для великолепного и многочисленного двора Елизаветы скромные
домики Старого Петергофа казались ничтожными.