Неточные совпадения
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со
старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как солдат укладывался спать с другой стороны сарая с
племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
Потом он рассказал, как он в продолжение двадцати восьми лет ходил в заработки и весь свой заработок отдавал в дом, сначала отцу, потом
старшему брату, теперь
племяннику, заведывавшему хозяйством, сам же проживал из заработанных пятидесяти-шестидееяти рублей в год два-три рубля на баловство: на табак и спички.
Вы, верно, знаете, что Семенов, наконец, асессор и начальник отделения с 3500 р. жалования. Чижов также произведен в прапорщики и правит должность
старшего адъютанта в штабе. Мне все это пишет мой
племянник Гаюс из Омска…
— Тебе решительно улыбается фортуна, — говорил Петр Иваныч
племяннику. — Я сначала целый год без жалованья служил, а ты вдруг поступил на
старший оклад; ведь это семьсот пятьдесят рублей, а с наградой тысяча будет. Прекрасно на первый случай! Начальник отделения хвалит тебя; только говорит, что ты рассеян: то запятых не поставишь, то забудешь написать содержание бумаги. Пожалуйста, отвыкни: главное дело — обращай внимание на то, что у тебя перед глазами, а не заносись вон куда.
— Будет вам орать, — ворчит Артамонов
старший, но Яков видит в тусклых глазах отца искорки удовольствия, старику приятно видеть, как ссорятся зять и
племянник, он усмехается, когда слышит раздражённый визг Татьяны, усмехается, когда мать робко просит...
— Да — какое дело-то? — допытывался Артамонов
старший, но ни бойкий брат, ни умный
племянник не могли толково рассказать ему, из-за чего внезапно вспыхнула эта война. Ему было приятно наблюдать смятение всезнающих, самоуверенных людей, особенно смешным казался брат, он вёл себя так непонятно, что можно было думать: эта нежданная война задевала, прежде всех, именно его, Алексея Артамонова, мешая ему делать что-то очень важное.
Дельно и кратко рассказал, что он человек князей Ратских из курской их вотчины на реке Рати; был у князя Георгия приказчиком, а, по воле, отошёл от него, награждён хорошо и решил своё дело ставить: фабрику полотна. Вдов, детей зовут:
старшего — Пётр, горбатого — Никита, а третий — Олёшка,
племянник, но — усыновлён им, Ильёй.
Обидно было видеть, как брат,
племянник и разные люди, окружающие их, кричат, размахивают руками, точно цыгане на базаре, спорят, не замечая его, человека
старшего в деле.
Павел хотел было отказаться, но ему жаль стало сестры, и он снова сел на прежнее место. Через несколько минут в комнату вошел с нянькой
старший сын Лизаветы Васильевны. Он, ни слова не говоря и только поглядывая искоса на незнакомое ему лицо Павла, подошел к матери и положил к ней головку на колени. Лизавета Васильевна взяла его к себе на руки и начала целовать. Павел любовался
племянником и, кажется, забыл неприятное впечатление, произведенное на него зятем: ребенок был действительно хорош собою.
Старший, Игнат, был уже тридцати лет; второй, Василий, был тоже женат, но не годен в рекруты; третий, Илюшка,
племянник, только что женившийся, белый, румяный, в щегольском тулупе (он в ямщиках ездил), стоял, поглядывал на народ, почесывая иногда в затылке под шляпой, как будто дело не до него касалось, а его-то именно и хотели оторвать коршуны.
С молодыми
племянниками Шишкова, или, лучше сказать, со
старшим, с Сашей (иначе называть его не позволяли), брат мой скоро подружился; меньшой же, Митя, был слишком молод, да и как-то странен.
Напали на самую слабую сторону тетки: представили, как полезна будет игра на сцене для образования наружности ее
племянников, то есть
старшего, обожаемого Саши, который прекрасно читал и грезил день и ночь желанием играть на театре.
Пришли с охоты
старшие мальчики — восьмиклассник Леля, брат Володи, и семиклассник Митя Ульянинский,
племянник хозяйки. Митю я уже знал в Туле. У него была очень узкая голова и узкое лицо, глаза умные, губы насмешливые. Мне при нем всегда бывало неловко.
— Я слышала, ваш
племянник… — смутилась генеральша, так как первый вопрос вырвался у нее под впечатлением разговора со
старшей дочерью.