Неточные совпадения
В то время как
старший брат женился, имея кучу долгов, на княжне Варе Чирковой,
дочери декабриста безо всякого состояния, Алексей уступил
старшему брату весь доход с имений отца, выговорив себе только 25 000 в год.
Видя, что сын ушел, Анна Петровна прекратила обморок. Сын решительно отбивается от рук! В ответ на «запрещаю!» он объясняет, что дом принадлежит ему! — Анна Петровна подумала, подумала, излила свою скорбь
старшей горничной, которая в этом случае совершенно разделяла чувства хозяйки по презрению к
дочери управляющего, посоветовалась с нею и послала за управляющим.
— Хорошо, хорошо. Татьяна! — Вошла
старшая горничная. — Найди мое синее бархатное пальто. Это я дарю вашей жене. Оно стоит 150 р. (85 р.), я его только 2 раза (гораздо более 20) надевала. Это я дарю вашей
дочери, Анна Петровна подала управляющему очень маленькие дамские часы, — я за них заплатила 300 р. (120 р.). Я умею награждать, и вперед не забуду. Я снисходительна к шалостям молодых людей.
— У него сегодня четыре именинницы: жена Софья и три
дочери «погодки» Вера, Надежда и Любовь. Человек расчетливый — так всех
дочерей подогнал, чтобы в один день, с матерью заодно, именины справить.
Старшие две
дочери гимназию кончают.
Поздно ночью, занесенные снегом, вернулись
старшие. Капитан молча выслушал наш рассказ. Он был «вольтерианец» и скептик, но только днем. По вечерам он молился, верил вообще в явление духов и с увлечением занимался спиритизмом… Одна из
дочерей, веселая и плутоватая, легко «засыпала» под его «пассами» и поражала старика замечательными откровениями. При сеансах с стучащим столом он вызывал мертвецов. Сомнительно, однако, решился ли бы он вызвать для беседы тень Антося…
Вернувшись домой, Галактион почувствовал себя чужим в стенах, которые сам строил. О себе и о жене он не беспокоился, а вот что будет с детишками? У него даже сердце защемило при мысли о детях. Он больше других любил первую
дочь Милочку, а
старший сын был баловнем матери и дедушки. Младшая Катя росла как-то сама по себе, и никто не обращал на нее внимания.
Было три пожара, потом открыли новую городскую думу, причем старик Луковников был избран первым городским головой, потом Малыгины выдали младшую
дочь Харитину раньше
старшей и т. д.
А
дочь Анна была
старшая и в годках, за ней целый мост их, девок, — ну, он и обманул.
Он называет себя обыкновенно унтер-офицером,
старшим надзирателем, а про нее говорит, что она
дочь каторжного, и что ей 16 лет, и что она его сожительница.
А Вихорев думает: «Что ж, отчего и не пошалить, если шалости так дешево обходятся». А тут еще, в заключение пьесы, Русаков, на радостях, что урок не пропал даром для
дочери и еще более укрепил, в ней принцип повиновения
старшим, уплачивает долг Вихорева в гостинице, где тот жил. Как видите, и тут сказывается самодурный обычай: на милость, дескать, нет образца, хочу — казню, хочу — милую… Никто мне не указ, — ни даже самые правила справедливости.
Птицын объяснил, обращаясь преимущественно к Ивану Федоровичу, что у князя пять месяцев тому назад умерла тетка, которой он никогда не знал лично, родная и
старшая сестра матери князя,
дочь московского купца третьей гильдии, Папушина, умершего в бедности и в банкротстве.
Но прошло с месяц по отъезде князя, и генеральша Епанчина получила от старухи княгини Белоконской, уехавшей недели две пред тем в Москву к своей
старшей замужней
дочери, письмо, и письмо это произвело на нее видимое действие.
Была еще одна
дочь, самая
старшая, Татьяна, которая в счет не клалась, потому что ушла замуж убегом за строгаля в Низах, по фамилии Мыльникова.
У Татьяны почти каждый год рождался ребенок, но, на ее счастье, дети больше умирали, и в живых оставалось всего шесть человек, причем
дочь старшая, Окся, заневестилась давно.
Тогда все тому подивилися, свита до земли преклонилася. Честной купец дал свое благословение
дочери меньшой, любимой и молодому принцу-королевичу. И проздравили жениха с невестою сестры
старшие завистные и все слуги верные, бояре великие и кавалеры ратные, и нимало не медля принялись веселым пирком да за свадебку, и стали жить да поживать, добра наживать. Я сама там была, пиво-мед пила, по усам текло, да в рот не попало.
И когда пришел настоящий час, стало у молодой купецкой
дочери, красавицы писаной, сердце болеть и щемить, ровно стало что-нибудь подымать ее, и смотрит она то и дело на часы отцовские, аглицкие, немецкие, — а все рано ей пускаться в дальний путь; а сестры с ней разговаривают, о том о сем расспрашивают, позадерживают; однако сердце ее не вытерпело: простилась
дочь меньшая, любимая, красавица писаная, со честным купцом, батюшкой родимыим, приняла от него благословение родительское, простилась с сестрами
старшими, любезными, со прислугою верною, челядью дворовою и, не дождавшись единой минуточки до часа урочного, надела золот перстень на правый мизинец и очутилась во дворце белокаменном, во палатах высокиих зверя лесного, чуда морского, и, дивуючись, что он ее не встречает, закричала она громким голосом: «Где же ты мой добрый господин, мой верный друг?
Проснулся купец, а вдруг опомниться не может: всю ночь видел он во сне
дочерей своих любезныих, хорошиих и пригожиих, и видел он
дочерей своих старшиих:
старшую и середнюю, что они веселым-веселехоньки, а печальна одна
дочь меньшая, любимая; что у
старшей и середней
дочери есть женихи богатые и что сбираются они выйти замуж, не дождавшись его благословения отцовского; меньшая же
дочь любимая, красавица писаная, о женихах и слышать не хочет, покуда не воротится ее родимый батюшка; и стало у него на душе и радошно и не радошно.
Скоро прибежали
дочери старшие, попытали они гостинцы отцовские и не могут опомниться от радости.
Покойница матушка верила им во всем, на все смотрела их глазами и по слабости своей даже не смела им противиться; вы — также; но вам простительно: если родная мать была на стороне
старших сестер, то где же вам, меньшой
дочери, пойти против них? вы с малых лет привыкли верить и повиноваться им.
Поднялся в доме шум и гвалт, повскакали
дочери из-за пялец своих, а вышивали они серебром и золотом ширинки шелковые; почали они отца целовать, миловать и разными ласковыми именами называть, и две
старшие сестры лебезят пуще меньшой сестры.
— Четверо, мой друг. Старшенькая-то у меня
дочь, Нонночка, а прочие — мальчики. Феогност —
старший, Коронат — средний, а Смарагдушка — меньшой. Савва Силыч любил звучные имена.
Замужняя
дочь тоже пила и вела дурную жизнь,
старшая же, вдова Мария Семеновна, сморщенная, худая, пятидесятилетняя женщина, одна только содержала всех: у ней была пенсия в 250 рублей.
Старшим секретарем оказался рыжий Медиокритский: счастливая звезда его взошла вместе с звездою правителя канцелярии, с которым они были свояки, будучи женаты на родных сестрах,
дочерях священника Кипренского.
У А.И. Соколовой, или, как ее звали, у «Соколихи», были сын Трифон, поразительно похожий на В.М. Дорошевича, только весь в миниатюре, и
дочь Марья Сергеевна, очень красивая барышня, которую мать не отпускала от себя ни на шаг. Трифон Сергеевич, младший, и Марья Сергеевна были Соколовы, а
старший — Влас Михайлович — Дорошевич.
Старик представил меня жене, пожилой, но еще красивой южной донской красотой. Она очень обрадовалась поклону от
дочери. За столом сидели четыре дочки лет от четырнадцати и ниже. Сыновей не было —
старший был на службе, а младший, реалист, — в гостях. Выпили водочки — старик любил выпить, а после борща, «красненьких» и «синеньких», как хозяйка нежно называла по-донскому помидоры, фаршированные рисом, и баклажаны с мясом, появилась на стол и бутылочка цимлянского.
— Во всех отношениях, и кроме
старшей, Людмилы, кажется, у адмиральши есть другая
дочь, — прехорошенькая, — я и не воображал даже! — говорил с явным увлечением капитан.
— И она мне принесла невероятное известие, — продолжал князь, разводя руками, — хотя правда, что Сергей Степаныч мне еще раньше передавал городской слух, что у Василия Михайлыча идут большие неудовольствия с его младшей
дочерью, и что она даже жаловалась на него; но сегодня вот эта
старшая его
дочь, которую он очень любит, с воплем и плачем объявила мне, что отец ее услан в монастырь близ Казани, а Екатерина Филипповна — в Кашин, в монастырь; также сослан и некто Пилецкий [Пилецкий — Мартин Степанович Пилецкий-Урбанович (1780—1859), мистик, последователь Е.Ф.
Ее сентиментальный характер отчасти выразился и в именах, которые она дала
дочерям своим, — и — странная случайность! — инстинкт матери как бы заранее подсказал ей главные свойства каждой девушки:
старшую звали Людмилою, и действительно она была мечтательное существо; вторая — Сусанна — отличалась необыкновенною стыдливостью; а младшая — Муза — обнаруживала большую наклонность и способность к музыке.
— Что ж матери скучать! — возразил с недовольным смехом Крапчик. — Она не одна в Москву поехала, а с
старшей своей
дочерью.
О
старшем сыне и об
дочери она даже говорить не любила; к младшему сыну была более или менее равнодушна и только среднего, Порфишу, не то чтоб любила, а словно побаивалась.
После Степана Владимирыча
старшим членом головлевского семейства была
дочь, Анна Владимировна, о которой Арина Петровна тоже не любила говорить.
Ну, а от второй-то, от Марьи-то Степановны, два сына были еще невзрослые, младшего-то, Васю, шестидесяти лет прижил, а Акулька-то,
дочь из всех
старшая, значит, восемнадцати лет была.
В тот самый день, когда Петруха Авдеев кончался в Воздвиженском госпитале, его старик отец, жена брата, за которого он пошел в солдаты, и
дочь старшего брата, девка-невеста, молотили овес на морозном току.
Он был
старший в бедной старообрядческой семье, выросший без отца и кормивший старую мать с тремя
дочерьми и двумя братьями.
На мельнице бабушке принесли скамейку, и она уселась в тени мельничного амбара, неподалеку от кауза, около которого удили ее меньшие
дочери, а
старшая, Елизавета Степановна, сколько из угождения к отцу, столько и по собственному расположению к хозяйству, пошла с Степаном Михайловичем осматривать мельницу и толчею.
Дочери тетки — три провинциальные грации, из которых
старшая года два-три уже стояла на роковом двадцать девятом году, — если не говорили с такою патриархальною простотою, то давали в каждом слове чувствовать Любе всю снисходительность свою, что они удостоивают ее своей лаской.
Дом, благодаря тому что
старший Пухов был женат на
дочери петербургского сенатора, был поставлен по-барски, и попасть на вечер к Пуховым — а они давались раза два в год для не выданных замуж дочек — было нелегко.
Оба, и
старший и младший, хотят, вишь, в суд жаловаться, и ей, слышь, дочери-то твоей, грозят…
Станислав Францевич не жалел угощенья… Да и жалеть-то нельзя было: на вечерах этих он лицом показывал свой товар, трех
дочерей: Клементину, Марию и Цецилию.
Старшей было двадцать два года, младшей — восемнадцать лет. Веселились все, танцевали… Только в углу, как «мрачный демон, дух изгнанья», сидел Корпелкин, не отрывая глаз от Клементины, в которую был влюблен и уже считался женихом ее…
Состояла она из матери, высокой, худощавой, деликатной дамы, носившей короткие волосы, короткую кофточку и плоскую юбку на английский манер, — и трех
дочерей, которых, когда говорили о них, называли не по именам, а просто:
старшая, средняя и младшая.
Их она благоговейно чтила, а для дружбы, требующей равенства, искала существа попроще и нашла его в лице несколько
старшей ее по летам
дочери слепого заштатного дьякона Николая.
Адвокат — молодой человек самой изящной наружности. Он одет в щегольскую коротенькую визитку; волосы аккуратно расчесаны a la Jesus; [как у Христа.] лицо чистое, белое, слегка лоснящееся; от каждой части тела пахнет особыми, той части присвоенными, духами. Улыбка очаровательная; жест мягкий, изысканный; произношение такое, что вот так и слышится: а хочешь, сейчас по-французски заговорю! Прокоп в первую минуту думает, что это жених, приехавший свататься к
старшей его
дочери.
Старшая его
дочь, Раиса, тоже жила с ним и хозяйничала по возможности.
— Про меня — спроси исправника, он князю моему довольно обязан, и ему князем писано, чтоб чинить мне помощь во всех делах. Худого — не услышишь, вот те порука — святые иконы.
Дочь твою я знаю, я тут, у тебя в городе, всё знаю, четыре раза неприметно был, всё выспросил.
Старший мой тоже здесь бывал и
дочь твою видел — не беспокойся!
— Евсей Митрич, я заодно и сватом к тебе: отдай
дочь за
старшего моего.
Своим умом, ловкостью и умелым обхождением Соломон так понравился придворным, что в скором времени устроился во дворце, а когда
старший повар умер, то он заступил его место. Дальше говорил Соломон о том, как единственная
дочь царя, прекрасная пылкая девушка, влюбилась тайно в нового повара, как она открылась ему невольно в любви, как они однажды бежали вместе из дворца ночью, были настигнуты и приведены обратно, как осужден был Соломон на смерть и как чудом удалось ему бежать из темницы.
Гостили и две
дочери генерала Ларина, и притом
старшая, замечательная красавица брюнетка, с мужем своим — казначеем Ольденбургского полка ротмистром Буйницким.
Согласно обычаю предоставлять меньшим членам семейства главную усадьбу, Клейменово, по смерти Петра Афанасьевича, перешло к меньшому его сыну Василию Петровичу, тогда как
старшему Небфиту Петровичу досталась «Добрая Вода», где последний, выстроив дом и женившись на Анне Ивановне Прянишниковой, стал отцом трех сыновей: Афанасия, Петра И Ивана, и трех
дочерей: Прасковьи, Любови и Анны.
Перечисляя федоровских гостей, с которыми мне впоследствии приходилось часто встречаться, начну с дам. Старики Префацкие нередко отпускали гостить к брату двух
дочерей своих:
старшую Камиллу, брюнетку среднего роста с замечательно черными глазами, ресницами и бровями, с золотистым загаром лица и ярким румянцем. Это была очень любезная девушка, но уступавшая младшей своей сестре Юлии, или, как ее называли, Юльце, в резвой шаловливости и необычайной грации и легкости в танцах.
Иногда на вечера к матери приезжала
старшая ее
дочь, можно сказать, идеальная красавица Куманина.