Неточные совпадения
Долго, долго молчал Казбич; наконец вместо ответа он затянул
старинную песню вполголоса: [Я прошу прощения у читателей в том, что переложил в
стихи песню Казбича, переданную мне, разумеется, прозой; но привычка — вторая натура. (Прим. М. Ю. Лермонтова.)]
Он свел его на наше городское кладбище и там, в дальнем уголке, указал ему чугунную недорогую, но опрятную плиту, на которой была даже надпись с именем, званием, летами и годом смерти покойницы, а внизу было даже начертано нечто вроде четырехстишия из
старинных, общеупотребительных на могилах среднего люда кладбищенских
стихов.
В минуту вашего появления людской гомон
стихает; «гости» сосредоточенно уткнулись в наполненные чаем блюдечки, осторожно щелкают сахар, чмокают губами и искоса поглядывают на ввалившуюся"дворянскую шубу", как будто ждут, что вот-вот из-за приподнятого воротника раздастся
старинное:"Эй вы, сиволапые, — брысь!"Но так как нынче подобных возгласов не полагается, то вы просто-напросто освобождаетесь от шубы, садитесь на первое свободное место и скромно спрашиваете чаю.
Сперва я не мог понять, что это она такое поет, но потом я хорошо признал следующие известные
стихи старинной песни...
Кроме многих, по-тогдашнему прекрасных, стихотворений, из которых были особенно замечательны две сатиры, напечатанные под названием «Посланий к молодому любителю словесности», он переложил гладкими и сильными
стихами старинную комедию Шеридана «Школа злословия» и назвал ее «Лукавин», по имени одного из действующих лиц, характер которого развит Писаревым гораздо шире и полнее, чем у Шеридана.
Наташа. Чтоб доказать моей кузине, что я нимало не дорожу этими глупостями… (Снимает с шеи ожерелье, на котором крест, и отвязывает бумажку.) Возьмите. Эта
старинная бумажка была мною совсем позабыта. Прочти, мой друг… Эти
стихи довольно порядочно написаны.
Мы выбрали для этого «Федру», всю роль которой я перевел для Шушерина (некоторые места даже
стихами), хотя он и читал «Федру» в
старинном переводе.
Они ходили с целый час вправо и влево; опускались и поднимались, посетив притворы, в низенькие, тесные,
старинной постройки приделы; проходили по сводчатым коридорам и сеням, опять попадали в светленькие или темноватые церквушки; стояли перед иконостасами, могильными плитами; смотрели на иконы и паникадилы, на стенную живопись, хоругви, плащаницы, опять вышли на двор, к часовне с останками Годуновых; постояли у розовой колокольни, и Теркин, по указанию служителя, должен был прочесть вслух на тумбе памятника два
стиха, долго потом раздававшиеся в нем чем-то устарелым и риторическим —
стихи в память подвижников лавры...
Вообще, надо сказать правду (и ничего обсахаривать и прикрашивать я не намерен): та компания, что собиралась у Дружинина, то есть самые выдающиеся литераторы 50-х и 60-х годов, имели
старинную барскую наклонность к скабрезным анекдотам,
стихам, рассказам.