Неточные совпадения
Почему-то невозможно было согласиться, что Лидия Варавка создана для такой любви. И трудно было представить, что только эта любовь лежит в основе прочитанных им романов, стихов, в корне
мучений Макарова, который
становился все печальнее, меньше пил и говорить
стал меньше да и свистел тише.
Но все же
стал наконец задумываться с
мучением, не в подъем своим силам.
Конечно, в других таких случаях Кирсанов и не подумал бы прибегать к подобному риску. Гораздо проще: увезти девушку из дому, и пусть она венчается, с кем хочет. Но тут дело запутывалось понятиями девушки и свойствами человека, которого она любила. При своих понятиях о неразрывности жены с мужем она
стала бы держаться за дрянного человека, когда бы уж и увидела, что жизнь с ним —
мучение. Соединить ее с ним — хуже, чем убить. Потому и оставалось одно средство — убить или дать возможность образумиться.
Ели они, как всегда по праздникам, утомительно долго, много, и казалось, что это не те люди, которые полчаса тому назад кричали друг на друга, готовые драться, кипели в слезах и рыданиях. Как-то не верилось уже, что всё это они делали серьезно и что им трудно плакать. И слезы, и крики их, и все взаимные
мучения, вспыхивая часто, угасая быстро,
становились привычны мне, всё меньше возбуждали меня, всё слабее трогали сердце.
Генерал-губернатор, начальник острова в окружные начальники не верили в производительность труда сахалинских земледельцев; для них уже не подлежало сомнению, что попытка приурочить труд ссыльных к сельскому хозяйству потерпела полную неудачу и что продолжать настаивать на том, чтобы колония во что бы ни
стало была сельскохозяйственной, значило тратить непроизводительно казенные деньги и подвергать людей напрасным
мучениям.
Но хоть и грубо, а все-таки бывало и едко, а иногда даже очень, и это-то, кажется, и нравилось Настасье Филипповне. Желающим непременно бывать у нее оставалось решиться переносить Фердыщенка. Он, может быть, и полную правду угадал, предположив, что его с того и начали принимать, что он с первого разу
стал своим присутствием невозможен для Тоцкого. Ганя, с своей стороны, вынес от него целую бесконечность
мучений, и в этом отношении Фердыщенко сумел очень пригодиться Настасье Филипповне.
Как все впечатлительные люди, он
стал воображать, что
мучениям его и конца не будет и что вся жизнь его пройдет в подобном положении.
Мучения становились сильнее.
Я не знаю в точности всех путей и средств, которыми достигла Александра Петровна своего торжества, и потому не
стану говорить о них; не
стану также распространяться о том, каким жестокостям и
мучениям подвергалась несчастная сирота, одаренная от природы чувствительною, сильною и непокорною душою; тут не были забыты самые унизительные наказания, даже побои за небывалые вины.
Не
стану описывать разных сомнений, колебаний, борений с собою, слез,
мучений, уступок, охлаждений и новых воспламенений Софьи Николавны.
Если ей удастся облегчить хотя на минуту
мучения своего друга, то она
станет благословлять судьбу — благодарить бога за все свои страдания!
Ее материнское сердце сжалось, но вскоре мысль, что он не вытерпит
мучений до конца и выскажет ее тайну, овладела всем ее существом… она и молилась, и плакала, и бегала по избе, в нерешимости, что ей делать, даже было мгновенье, когда она почти покушалась на предательство… но вот сперва утихли крики; потом удары… потом брань… и наконец она увидала из окна, как казаки выходили один за одним за ворота, и на улице, собравшись в кружок,
стали советоваться между собою.
То, что Евгений доверил дядюшке свою тайну, и, главное, те
мучения совести и стыда, которые он пережил после того дождливого дня, отрезвили его. Поездка в Ялту была решена через неделю. В эту неделю Евгений ездил в город доставать денег на поездку, распоряжался из дома и конторы по хозяйству, опять
стал весел и близок с женою и
стал нравственно оживать.
К этим
мучениям прибавятся еще другие, более ужасные, от которых дыбом волос
становится, даже когда о них читаешь в газетах.
«Сколько нравственных
мучений — и всё это, чтобы умереть через несколько минут!
Стало быть, не о чем и заботиться».
Для того, чтобы жить и не мучиться, надо надеяться на радости впереди себя. А какая же может быть надежда радости, когда впереди только старость и смерть? Как же быть? А так: чтобы полагать свою жизнь не в телесных благах, а в духовных, не в том, чтобы
становиться ученее, богаче, знатнее, а в том, чтобы
становиться всё добрее и добрее, любовнее и любовнее, всё больше и больше освобождаться от тела, — тогда и старость и смерть
станут не пугалом и
мучением, а тем самым, чего желаешь.
Поученья о дьяволе и аде мастерица расширяла, когда ученики
станут «псалтырь говорить», — тут по целым часам рассказывает, бывало, им про козни бесовские и так подробно расписывает
мучения грешников, будто сама только что из ада выскочила.
—
Мучение от него одно только, — промычал Семен, любуясь вспышкой барыни и желая во что бы то ни
стало донять поляка. — Что ни слово — то тресь! Разве так возможно? Да норовит всё по лицу! Этак нельзя… Ведь и мы тоже люди.
Мы действительно
становимся на краткие мгновения самим Первосущим и чувствуем его неукротимое желание и жажду бытия: борьба,
мучение, уничтожение явления кажутся нам теперь необходимыми при этом избытке бесчисленных, врывающихся в жизнь форм бытия, при этой чрезмерной плодовитости мировой Воли.
Сигаеву вдруг
стало обидно и жаль, что он будет мертв и не увидит
мучений изменницы. Месть тогда лишь сладка, когда имеешь возможность видеть и осязать ее плоды, а что толку, если он будет лежать в гробу и ничего не сознавать.
— Помилуйте, разве я дитя, что не понимаю. Тридцать ведь, сударь, лет и три года этакое тиранство я соблюдал при дедушке Малахии! Ведь это вспомянуть страшно
становится. Он говел в летех своих заматерелых, а я одно и такое же
мучение с ним претерпевал в цветущей моей младости.
Он решил об этом осведомиться — и узнал, что это более нехорошо, чем хорошо, и с тех пор это приветствие
стало для него новым
мучением. А Сафроныч все своего держится, все кричит...
Раздробленное колено его сильно разболелось,
мучения стали нестерпимы.
К довершению ее
мучений вопросы об отце со стороны Коры учащались и
стали настойчивее и настойчивее.
Он выпил яду. Его примеру последовали княгиня Евдокия и оба сына. Они вместе
стали молиться под насмешливыми взглядами царя и сонма кромешников. Яд начинал действовать. Иоанн и опричники были свидетелями их
мучений и смерти.
В часы свиданий с Минкиной он
стал испытывать не наслаждения любви, которой и не было к ней в его сердце, не даже забвение страсти, а
мучения страха перед приближающейся грозой, когда воздух
становится так сперт, что нечем дышать, и когда в природе наступает та роковая тишина, предвестница готового разразиться громового удара.
Я скажу более того: когда Сын в Божестве захотел
стать человеком, и
стал, и терпел
мучение, это так же мало коснулось неподвижной отрешенности Бога, как если бы Он никогда и не был человеком» [Там же, с. 58.].
А между тем положение мое все
становилось ужаснее: сверху нас, верно, уже хорошо укрыло снегом, и в логове нашем
стало не только тепло, а даже душно; но зато и отвратительные, вонючие испарения
становились все гуще, — от этого спертого смрада у меня занимало дыхание, и очень жаль, что это сделалось не сразу, потому что тогда я не испытал бы и сотой доли тех
мучений, которые ощутил, приведя себя в память, что с моим отцом Кириаком пропала и моя бутылка с подправленною коньяком водою и вся наша провизия…