Неточные совпадения
Зачем, когда в душе у нее была буря, и она чувствовала, что стоит на повороте жизни, который может иметь ужасные последствия, зачем ей в эту минуту надо было притворяться пред чужим человеком, который рано или поздно узнает же всё, — она не знала; но, тотчас же смирив в себе
внутреннюю бурю, она села и
стала говорить с гостем.
Ей хотелось спросить, где его барин. Ей хотелось вернуться назад и послать ему письмо, чтобы он приехал к ней, или самой ехать к нему. Но ни того, ни другого, ни третьего нельзя было сделать: уже впереди слышались объявляющие о ее приезде звонки, и лакей княгини Тверской уже
стал в полуоборот у отворенной двери, ожидая ее прохода во
внутренние комнаты.
— Друг мой! — повторила графиня Лидия Ивановна, не спуская с него глаз, и вдруг брови ее поднялись
внутренними сторонами, образуя треугольник на лбу; некрасивое желтое лицо ее
стало еще некрасивее; но Алексей Александрович почувствовал, что она жалеет его и готова плакать. И на него нашло умиление: он схватил ее пухлую руку и
стал целовать ее.
Я
стал его рассматривать, и что же?.. мелкими буквами имя Мери было вырезано на
внутренней стороне, и рядом — число того дня, когда она подняла знаменитый стакан.
Между тем двери из
внутренних комнат
стали опять отворяться любопытными.
Совесть почти не упрекала Фенечку; но мысль о настоящей причине ссоры мучила ее по временам; да и Павел Петрович глядел на нее так странно… так, что она, даже обернувшись к нему спиною, чувствовала на себе его глаза. Она похудела от непрестанной
внутренней тревоги и, как водится,
стала еще милей.
Прежде Вера прятала свои тайны, уходила в себя, царствуя безраздельно в своем
внутреннем мире, чуждаясь общества, чувствуя себя сильнее всех окружающих. Теперь
стало наоборот. Одиночность сил, при первом тяжелом опыте, оказалась несостоятельною.
Он теперь уже не звал более страсть к себе, как прежде, а проклинал свое
внутреннее состояние, мучительную борьбу, и написал Вере, что решился бежать ее присутствия. Теперь, когда он
стал уходить от нее, — она будто пошла за ним, все под своим таинственным покрывалом, затрогивая, дразня его, будила его сон, отнимала книгу из рук, не давала есть.
Адмирал, напротив, хотел, чтоб суда наши растянулись и чтоб корвет
стал при входе на
внутренний рейд, шкуна и транспорт поместились в самом проходе, а фрегат остался бы на втором рейде, который нужно было удержать за собой.
Сегодня были японцы с ответом от губернатора, что если мы желаем, то можем
стать на
внутренний рейд, но не очень близко к берегу, потому что будто бы помешаем движению японских лодок на пристани.
Весь день и вчера всю ночь писали бумаги в Петербург; не до посетителей было, между тем они приезжали опять предложить нам
стать на
внутренний рейд. Им сказано, что хотим
стать дальше, нежели они указали. Они поехали предупредить губернатора и завтра хотели быть с ответом. О береге все еще ни слова: выжидают, не уйдем ли. Вероятно, губернатору велено не отводить места, пока в Едо не прочтут письма из России и не узнают, в чем дело, в надежде, что, может быть, и на берег выходить не понадобится.
Только после перевода ее к политическим он не только убедился в неосновательности своих опасений, но, напротив, с каждым свиданием с нею
стал замечать всё более и более определяющуюся в ней ту
внутреннюю перемену, которую он так сильно желал видеть в ней.
Наконец заключенные и посетители
стали расходиться: одни во
внутреннюю, другие в наружную дверь. Прошли мужчины — в гуттаперчевых куртках, и чахоточный и черный лохматый; ушла и Марья Павловна с мальчиком, родившимся в остроге.
Россия должна
стать для Европы
внутренней, а не внешней силой, силой творчески-преображающей.
Трагизм человеческой жизни в нем еще возрастет, но
станет более
внутренним, углубленным.
Уже можно предвидеть, что в результате этой войны Россия в такой же мере
станет окончательно Европой, в какой Европа признает духовное влияние России на свою
внутреннюю жизнь.
Дух, свободный в своем
внутреннем опыте,
становится навязчивым и насильническим; он открывается относительной, внешней жизни не как живой опыт, а как извне навязанный, безжизненный принцип или норма.
Святость остается для русского человека трансцендентным началом, она не
становится его
внутренней энергией.
Воспользовавшись тем, что Дмитрий Федорович, ворвавшись в залу, на минуту остановился, чтоб осмотреться, Григорий обежал стол, затворил на обе половинки противоположные входным двери залы, ведшие во
внутренние покои, и
стал пред затворенною дверью, раздвинув обе руки крестом и готовый защищать вход, так сказать, до последней капли.
Это было уже совершенно не то отношение, как с первым мужем, и потому она чувствовала у себя новые средства для деятельности, и потому
стали в ней серьезно являться, получать для нее практическую требовательность такие мысли, которые прежде были только теоретически известны ей, и в сущности не затрогивали ее
внутреннюю жизнь: чего нельзя делать, о том и не думаешь серьезно.
Женихи сотнями увивались за наследницею громадного состояния; но общество, толпившееся за обедами и на вечерах Полозова, было то общество слишком сомнительного типа, слишком сомнительного изящества, которое наполняет залы всех подобных Полозову богачей, возвысившихся над более или менее приличным, не великосветским родным своим кругом, и не имеющих ни родства, ни связей в настоящем великосветском обществе, также более или менее приличном; они
становятся кормителями пройдох и фатов, совершенно неприличных уже и по внешности, не говоря о
внутренних достоинствах.
Мне
стало очень жаль ее; теперь я многое понимал в ней, что прежде сбивало меня с толку: ее
внутреннее беспокойство, неуменье держать себя, желание порисоваться — все мне
стало ясно.
Редкин постригся в гражданские монахи, служит себе в министерстве
внутренних дел и пишет боговдохновенные
статьи с текстами.
Внутренний мир ее разрушен, ее уверили, что ее сын — сын божий, что она — богородица; она смотрит с какой-то нервной восторженностью, с магнетическим ясновидением, она будто говорит: «Возьмите его, он не мой». Но в то же время прижимает его к себе так, что если б можно, она убежала бы с ним куда-нибудь вдаль и
стала бы просто ласкать, кормить грудью не спасителя мира, а своего сына. И все это оттого, что она женщина-мать и вовсе не сестра всем Изидам, Реям и прочим богам женского пола.
Я потом читал в журнале министерства
внутренних дел об этом блестящем обращении черемисов. В
статье было упомянуто ревностное содействие Девлет-Кильдеева. По несчастию, забыли прибавить, что усердие к церкви было тем более бескорыстно у него, чем тверже он верил в исламизм.
До семи лет было приказано водить меня за руку по
внутренней лестнице, которая была несколько крута; до одиннадцати меня мыла в корыте Вера Артамоновна;
стало, очень последовательно — за мной, студентом, посылали слугу и до двадцати одного года мне не позволялось возвращаться домой после половины одиннадцатого.
Время, следовавшее за усмирением польского восстания, быстро воспитывало. Нас уже не одно то мучило, что Николай вырос и оселся в строгости; мы начали с
внутренним ужасом разглядывать, что и в Европе, и особенно во Франции, откуда ждали пароль политический и лозунг, дела идут неладно; теории наши
становились нам подозрительны.
Мы потеряли несколько часов за льдом, который шел по реке, прерывая все сношения с другим берегом. Жандарм торопился; вдруг станционный смотритель в Покрове объявляет, что лошадей нет. Жандарм показывает, что в подорожной сказано: давать из курьерских, если нет почтовых. Смотритель отзывается, что лошади взяты под товарища министра
внутренних дел. Как разумеется, жандарм
стал спорить, шуметь; смотритель побежал доставать обывательских лошадей. Жандарм отправился с ним.
Судорожно натянутые нервы в Петербурге и Новгороде — отдали,
внутренние непогоды улеглись. Мучительные разборы нас самих и друг друга, эти ненужные разбереживания словами недавних ран, эти беспрерывные возвращения к одним и тем же наболевшим предметам миновали; а потрясенная вера в нашу непогрешительность придавала больше серьезный и истинный характер нашей жизни. Моя
статья «По поводу одной драмы» была заключительным словом прожитой болезни.
Но вполне понятной может
стать моя
внутренняя религиозная жизнь и моя религиозная драма только в связи с пережитым мной
внутренним опытом, глубоким
внутренним кризисом — я имею в виду основную мечту моей жизни, тему о творчестве человека.
Это входило у меня в привычку. Когда же после Тургенева и других русских писателей я прочел Диккенса и «Историю одного города» Щедрина, — мне показалось, что юмористическая манера должна как раз охватить и внешние явления окружающей жизни, и их
внутренний характер. Чиновников, учителей, Степана Яковлевича, Дидонуса я
стал переживать то в диккенсовских, то в щедринских персонажах.
Теперь он
стал менее чувствителен к внешним световым побуждениям, а прежняя
внутренняя работа улеглась.
Но какое-то
внутреннее непобедимое отвращение опять пересилило: он не захотел ничего обдумывать, он не
стал обдумывать; он задумался совсем о другом.
Розанов отказался есть. Горничная убрала со стола и подала самовар. Розанов не
стал пить и чаю.
Внутреннее состояние его делалось с минуты на минуту тревожнее. «Где они странствуют? Где мычется это несчастное дитя?» — раздумывал он, чувствуя, что его оставляет не только
внутренняя твердость, но даже и физические силы.
— Пусто
стало, — говорила дрожащим голосом Полинька, относя к комнате
внутреннюю пустоту своей нежной натуры, у которой смерть отняла последний предмет необходимой живой привязанности.
Сквозь щель двери столовым ножом он прощупал
внутреннюю задвижку, обстругал немного лезвием края щели и расширил ее так, что мог просунуть, наконец, туда кончик ножа, и
стал понемногу отскребать назад задвижку. Все следили за его руками, не двигаясь, почти не дыша. Слышался только скрип металла о металл. Наконец Симеон распахнул дверь.
Сначала внизу и вокруг меня царствовала совершенная тишина, или, по крайней мере, мне так казалось от слишком сильного
внутреннего волнения, но мало-помалу я
стал разбирать различные звуки.
Стало быть, есть в русской даме какое-то
внутреннее благоволение (вероятно, вполне невинное), которое влечет к ней сердца хаускнехтов и заставляет кельнеров мечтать: уж если суждено мне от кого-нибудь получить перстенек с бирюзой, так не иначе, как от русской «дамы».
Однажды он после продолжительного мистического бодрствования, чтобы рассеять себя, вышел из дому и направился в поле, где почувствовал, что чем далее он идет, тем проницательнее
становится его умственный взор, тем понятнее ему делаются все видимые вещи, так что по одним очертаниям и краскам оных он начал узнавать их
внутреннее бытие.
— Имея в виду эту цель, — формулировал общую мысль Глумов, — я прежде всего полагал бы:
статью четвертую"Общих начал"изложить в несколько измененном виде, приблизительно так:"Внешняя благопристойность выражается в действиях и телодвижениях обывателя;
внутренняя — созидает себе храм в сердце его, где, наряду с нею, свивает себе гнездо и
внутренняя неблагопристойность, то есть злая и порочная человеческая воля.
— Отчего же, вы полагаете, такая перемена случилась? оттого ли, что
внутренняя политика изменила направление, или оттого, что петь не об чем
стало?
Ему
стало так горько, что он решил лучше заснуть… И вскоре он действительно спал, сидя и закинув голову назад. А по лицу его, при свете электрического фонаря, проходили тени грустных снов, губы подергивались, и брови сдвигались, как будто от
внутренней боли…
Некоторые
стали на колени и стояли так все время, пока Шамиль проезжал двор от одних, внешних, ворот до других,
внутренних.
В самом простом виде дело происходило так: люди жили племенами, семьями, родами и враждовали, насиловали, разоряли, убивали друг друга. Насилия эти происходили в малых и больших размерах: личность боролась с личностью, племя с племенем, семья с семьей, род с родом, народ с народом. Бòльшие, сильнейшие совокупности завладевали слабейшими, и чем больше и сильнее
становилась совокупность людей, тем меньше происходило в ней
внутренних насилий и тем обеспеченнее казалась продолжительность жизни совокупности.
Но так как, во-первых, люди не стоят на месте, а непрерывно движутся, всё более и более познавая истину и приближаясь к ней своею жизнью, и, во-вторых, все они по своему возрасту, воспитанию, породе расположены в постепенной градации от людей, наиболее способных понимать новые открывающиеся истины
внутренним путем, до людей, наименее способных к этому, то люди, ближе других стоящие к тем, которые усвоили истину
внутренним способом, одни за другими сначала через длинные промежутки времени, а потом всё чаще и чаще переходят на сторону новой истины, и количество людей, признающих новую истину
становится всё больше и больше, и истина
становится всё понятнее и понятнее.
Несостоятельность принципа авторитетного определения того, чтò есть зло, и противления ему насилием, уже очевидная в первые века христианства,
стала еще очевиднее при разложении Римской империи на многие равноправные государства, при их вражде между собою и при
внутренней борьбе, происходившей в государствах.
Рядом с ним
стал пришедший попозже инспектор народных училищ, Сергей Потапович Богданов, старик с коричневым глупым лицом, на котором постоянно было такое выражение, как будто он хотел объяснить кому-то что-то такое, чего еще и сам никак не мог понять. Никого так легко нельзя было удивить или испугать, как Богданова: чуть услышит что-нибудь новое или тревожное, и уже лоб его наморщивается от
внутреннего болезненного усилия, и изо рта вылетают беспорядочные, смятенные восклицания.
Но вдруг черт дернул Феденьку сделаться консерватором, и он сразу оборвал с своими прежними сподвижниками по либерализму. Не
стало интимных вечеров, замолкли либеральные разговоры, на сцену опять выступила
внутренняя политика, сопровождаемая сибирскою язвою и греческим языком. Феденька отыскивал корни и нити и, не находя их, был беспокоен и зол.
— Ну вот, видишь ли! Но продолжаю. Во-вторых, среди моря мужиков я вижу небольшую группу дворян и еще меньшую группу купцов. Если я направлю
внутреннюю политику против дворян — кто же будет исправлять должность опоры? с кем буду я проводить время, играть в ералаш, танцевать на балах? Ежели я расточу купцов — у кого я буду есть пироги? Остается,
стало быть, только одно, четвертое сословие, которое могло бы быть предметом
внутренней политики, — это сословие нигилистов.
Я не знаю, жалко ли ей
стало молодого безответного человека, терпевшего за любовь к ней насмешки, поняла ли она, что это не минутное увлечение, не шутка для него, а вопрос целой жизни — не знаю, но суровая красавица не только благосклонно кланялась и смотрела на Алексея Степаныча, но даже заговаривала с ним; робкие, несвязные ответы, прерывающийся от
внутреннего волнения голос не казались ей ни смешными, ни противными.