Неточные совпадения
Ей
стало страшно за
позор, о котором она прежде и не думала.
Милый друг,
К чему вопрос такой? тревожит
Меня напрасно он. Семью
Стараюсь я забыть мою.
Я
стала ей в
позор; быть может
(Какая страшная мечта!),
Моим отцом я проклята,
А за кого?
Правда, некоторые, вначале немногие, а потом все больше и больше,
стали веровать в истину его показаний и очень начали посещать меня и расспрашивать с большим любопытством и радостью: ибо любит человек падение праведного и
позор его.
И вы хотите, чтоб я таким насмешникам, как вы, ничего не видящим и ничему не верящим, слепым кротам и насмешникам,
стал открывать и рассказывать еще новую подлость мою, еще новый
позор, хотя бы это и спасло меня от вашего обвинения?
С другой стороны — навязывать автору свой собственный образ мыслей тоже не нужно, да и неудобно (разве при такой отваге, какую выказал критик «Атенея», г. Н. П. Некрасов, из Москвы): теперь уже для всякого читателя ясно, что Островский не обскурант, не проповедник плетки как основания семейной нравственности, не поборник гнусной морали, предписывающей терпение без конца и отречение от прав собственной личности, — равно как и не слепой, ожесточенный пасквилянт, старающийся во что бы то ни
стало выставить на
позор грязные пятна русской жизни.
Но всего тут ужаснее то, что она и сама, может быть, не знала того, что только мне хочет доказать это, а бежала потому, что ей непременно, внутренно хотелось сделать позорное дело, чтобы самой себе сказать тут же: «Вот ты сделала новый
позор,
стало быть, ты низкая тварь!» О, может быть, вы этого не поймете, Аглая!
Если же присовокупить к этому, с одной стороны, ожидаемые впереди почести, начальственную признательность и, главное, репутацию отлично хитрого чиновника, в случае удачного ловления, и, с другой стороны,
позор и поношение, репутацию «мямли» и «колпака», в случае ловления неудачного, то без труда сделаются понятными те бурные чувства, которых театром
становится сердце мало-мальски самолюбивого следователя.
— Видите, — продолжал он, — это
стало не от меня, а от него, потому что он во всех Рынь-песках первый батырь считался и через эту амбицыю ни за что не хотел мне уступить, хотел благородно вытерпеть, чтобы
позора через себя на азиатскую нацыю не положить, но сомлел, беднячок, и против меня не вытерпел, верно потому, что я в рот грош взял. Ужасно это помогает, и я все его грыз, чтобы боли не чувствовать, а для рассеянности мыслей в уме удары считал, так мне и ничего.
Семейства нашего
позор,
Рожденный карлой, с бородою,
Мой дивный рост от юных дней
Не мог он без досады видеть
И
стал за то в душе своей
Меня, жестокий, ненавидеть.
Ну, что ж вы
стали? — руку! давайте руку на
позор!
Всё равно… они все ведут к смерти; — но я не позволю низкому, бездушному человеку почитать меня за свою игрушку… ты или я сама должна это сделать; — сегодня я перенесла обиду, за которую хочу, должна отомстить… брат! не отвергай моей клятвы… если ты ее отвергнешь, то берегись… я сказала, что не перенесу этого… ты будешь добр для меня; ты примешь мою ненависть, как дитя мое;
станешь лелеять его, пока оно вырастет и созреет и смоет мой
позор страданьями и кровью… да,
позор… он, убийца, обнимал, целовал меня… хотел… не правда ли, ты готовишь ему ужасную казнь?..
Сначала взор ее прелестный
Бродил по синим небесам,
Потом склонился к поднебесной
И вдруг… какой
позор и срам!
Напротив, у окна трактира,
Сидит мужчина без мундира.
Скорей, штабротмистр! ваш сертук!
И поделом… окошко стук…
И скрылось милое виденье.
Конечно, добрые друзья,
Такая грустная
статьяНа вас навеяла б смущенье;
Но я отдам улану честь —
Он молвил: «Что ж? начало есть».
Завтра во что бы то ни
стало еду в полк, хотя бы для этого пришлось притвориться больным… Здесь я своего
позора не переживу.
Нам показалось досадно, и мы навели дядю на то, чтоб он
стал рассматривать альбом; а чтоб он не проглядел подписей, я указал ему имя известного русского живописца, подписанное по-французски, и сказал Казначееву вполголоса, но так, чтоб дядя слышал: «Какой
позор! русский художник рисует для русской девушки и не смеет или стыдится подписать свою фамилию русскими буквами, да и как исковеркал бедное свое имя!» Казначеев отвечал мне в том же тоне, и дядя воспламенился гневом: начал бранить Турсукову, рисовальщиков, общество и пробормотал: «Жаль, что нет чернильницы и пера; я переправил бы их имена по-русски».
И тогда во свете преображения спадет со всех них
позор их кажущейся «антиидейности» и проклятие их «звериности», и вновь
станут они младшими братьями и друзьями человека.
Сначала Анна радовалась, что теперь наконец ее положение выяснится, определится. Но на следующее утро «ей
стало страшно за
позор, о котором она прежде не думала… Она спрашивала себя, куда она пойдет, когда ее выгонят из дома, и не находила ответа. Ей представлялось, что Вронский не любит ее, что она не может предложить ему себя, и она чувствовала враждебность к нему за это».
С другой стороны, матушка, презирая ничтожный польский характер, отразившийся между прочим в поступках старого Пенькновского, всегда считала обязанностью относиться к полякам с бесконечною снисходительностию, «как к жалкому народу, потерявшему национальную самостоятельность», что, по ее мнению, влекло за собою и потерю лучших духовных доблестей; но чуть только Альтанский, питавший те же самые чувства, но скрывавший их, дал волю своему великодушию и с состраданием пожал руку молодому Пенькновскому, который кичился
позором своего отца, — матери это
стало противно, и она не могла скрывать своего презрения к молодому Кошуту.
— У Крошки пропала книжечка. Крошка не выносила книжечку из класса, значит, ее взял кто-нибудь из девочек. Стыд и
позор всему классу! Между нами воровка! Этого никогда еще не было. Таня Петровская посоветовала нам целовать крест, чтобы узнать воровку. Воровка не посмеет подойти к кресту… Или ее оттолкнет от него… или вообще произойдет что-нибудь чудесное…
Становись, Джаваха, в шеренгу, сзади Мили Корбиной, и целуй крест.
Все, что он в журналах и газетах читал сочувственного крестьянской самоуправе, вылетело разом и перешло в страстное стремление — уйти из податного сословия во что бы то ни
стало, правдой или неправдой; оградить себя службой или деньгами от нового
позора.
Была минута, — он еще стоял, — когда ноги его дрогнули и похолодели. В глазах
стало темнеть.
Позор наказания обдал его гораздо большим ужасом, чем мысль потерять разум в сумасшедшем доме. Это он прекрасно сознавал.
— Нет, — закричал я, — это вовсе не то, что будто я тебя отвергаю. Я тебе друг и докажу тебе это моею готовностью помочь твоему горю. Только не говори более, для чего ты пришла сюда. Разрушь скорей это плетение волос, через которое ты
стала походить на гетеру; смой с своих плеч чистой водою этот аромат благовонного нарда, которым их покрыли люди, желавшие твоего
позора, а потом скажи мне: сколько именно должен муж твой.
Работницы-партийки поддакивали, делали поощрительные замечания. Одна взяла слово, сказала, что вызов обязательно нужно принять, что
позор будет старым работницам, если молодежь
станет их учить, как нужно относиться к производству.
— Нет, это, правда,
позор! Ломаем жизнь и себе, и друг другу. И настолько нет силы воли, чтобы
стать выше этого. Хорошо. Давай друг другу помогать.
Такая торопливость необходима, потому что иначе она бросилась бы в ноги к хозяйке и
стала бы просить прощения, и тогда репутация ее пала бы на кухне и пронеслась бы
позором по всей родной деревне.
Здесь он присел и
стал кого-то высматривать. Целый час он просидел в горохе, то робко высовывая свою голову выше зелени, то снова быстро падая в межу при малейшем шуме. Ради каких соображений явился сюда Пизонский, только несколько дней тому назад изгнанный из этого дома с неслыханной суровостью и
позором, и кого он теперь желал здесь встретить? Этого отгадать было невозможно. Одно только можно было основательно предположить, что Пизонский ждал здесь не Маркела Семеныча.