Неточные совпадения
— Ах, как он
мил,
не пугайте его! — неожиданно сказала Кити, глядя на воробья, который сел на перила и, перевернув стерженек малины,
стал клевать его.
— Ах, Марья Степановна!.. Уж я
не стала бы напрасно вас тревожить. Нарочно пять раз посылала Матрешку, а она через буфетчика от приваловского человека всю подноготную разузнала. Только устрой, господи, на пользу!.. Уж если это
не жених, так весь свет пройти надо: и молодой, и красивый, и богатый. Мил-лио-нер… Да ведь вам лучше это знать!
Лобачевский уехал в Петербург: прощались они с Розановым по-дружески. Розанов даже заплакал, целуясь с ним на дебаркадере: иначе он
не умел проститься с человеком, который ему
стал мил и близок. Лобачевский тоже поцеловал Розанова теплыми устами.
— Гляди, потемнело, — сказал Силуян, — никак в самом деле дождь идти хочет к вечеру. Вишь, и солнца
не стало, и все парит, ровно в печи… Ну, мил-лые… иди ровней! Раб-ботай…
Не стану утруждать читателя описанием этой сцены. И без того уже, увидите вы, найдется много людей, которые обвинят меня в излишней сентиментальности, излишних, ни к чему
не ведущих «излияниях», обвинят в неестественности и стремлении к идеалам, из которых всегда «невесть что такое выходит»… и проч., и проч. А критики? Но у «критиков», как вы знаете,
не по хорошему
мил бываешь, а по милу хорош; нельзя же быть другом всех критиков!
Я тебе вот что, Лиза, хотела сказать, вот какая премудрость со мной сделалась: как пошли мне такие мысли о голому, и как
стала это я, Лиза, думать об барине, и так он мне
мил сделался!.. так
мил, что я уж и
не знаю!.. Прежде, когда он ухаживал за мной, мне было ничего; а теперь словно что меня тянет к нему.
Лиза (Каренину). Он так
мил теперь. Как только ему
стало лучше, он сейчас же
стал улыбаться и болтать. Я к нему пойду. И от вас уходить
не хочется.
Глафира Фирсовна. Ошибаешься: они ее неволить
не станут; кто
мил, за того и ступай! С такими-то деньгами, да за немилого идти — была оказия!
Не принцесса,
не высокого рода, только что деньги, так с деньгами и идти за милого человека, это прямой расчет. Чем ты
не кавалер, чем ты
не пара? Вон она сама идет;
не утерпела. Ты смелей с ней, без канители; она
не очень чтоб из стыдливых.
— Голубчик ты мой!.. Ненаглядный… — всхлипывая и трепетно прижимаясь к милому, говорила она. — Стосковалась я по тебе, измучилась!..
Не мил стал мне вольный свет!.. Тошнехонько!..
— Посмотрю я на тебя, Настасья, ровно тебе
не мил стал отцовский дом. Чуть
не с самого первого дня, как воротилась ты из обители, ходишь, как в воду опущенная, и все ты делаешь рывком да с сердцем… А только молвил отец: «В Комаров ехать» — ног под собой
не чуешь… Спасибо, доченька, спасибо!..
Не чаяла от тебя!..
Совсем, сударь, другой свет ноне
стал. Посмотришь-посмотришь, да иной раз согрешишь и поропщешь: зачем, дескать, господи, зажился я у тебя на здешнем свете? Давно бы тебе пора велеть старым моим костям идти на вечный покой,
не глядели бы мои глазыньки на годы новые… А все-таки, батюшка Сергей Андреич,
мил вольный свет, хоть и подумаешь этак, а помирать
не хочется.
Вообще Султанов резко изменился. В вагоне он был неизменно
мил, остроумен и весел; теперь, в походе, был зол и свиреп. Он ехал на своем коне, сердито глядя по сторонам, и никто
не смел с ним заговаривать. Так тянулось до вечера. Приходили на стоянку. Первым долгом отыскивалась удобная, чистая фанза для главного врача и сестер, ставился самовар, готовился обед. Султанов обедал, пил чай и опять
становился милым, изящным и остроумным.
— В теории, пожалуй, я с тобой согласна, — медленно начала она, — притворяться и лгать гадко, и насильно
мил не будешь. Ты спрашиваешь меня, как тут быть? Я тебе ответить на это
не сумею, сама в тупик
становлюсь. Я чувствовать так
не умею и для меня это непонятно.