Неточные совпадения
Наконец люди истомились и
стали заболевать. Сурово выслушивал Угрюм-Бурчеев ежедневные рапорты десятников о числе выбывших из строя рабочих и, не дрогнув ни одним
мускулом, командовал...
Понемногу он потерял все, кроме главного — своей странной летящей души; он потерял слабость,
став широк костью и крепок
мускулами, бледность заменил темным загаром, изысканную беспечность движений отдал за уверенную меткость работающей руки, а в его думающих глазах отразился блеск, как у человека, смотрящего на огонь.
— Эх ты, романтик, — сказал он, потягиваясь, расправляя
мускулы, и пошел к лестнице мимо Туробоева, задумчиво смотревшего на циферблат своих часов. Самгину сразу
стал совершенно ясен смысл этой длинной проповеди.
Неизвестно, когда проснулся бы он сам собою, разве когда не
стало бы уже человеческой мочи спать, когда нервы и
мускулы настойчиво потребовали бы деятельности.
Обойдя ее, он аккуратно, с края, давая место другим, сел на нее и, вперив глаза в председателя, точно шепча что-то,
стал шевелить
мускулами в щеках.
Стал очень усердно заниматься гимнастикою; это хорошо, но ведь гимнастика только совершенствует материал, надо запасаться материалом, и вот на время, вдвое большее занятий гимнастикою, на несколько часов в день, он
становится чернорабочим по работам, требующим силы: возил воду, таскал дрова, рубил дрова, пилил лес, тесал камни, копал землю, ковал железо; много работ он проходил и часто менял их, потому что от каждой новой работы, с каждой переменой получают новое развитие какие-нибудь
мускулы.
Женившись, он продолжал свою жизнь без изменения, только
стал еще задавать знаменитые пиры в своем Хлудовском тупике, на которых появлялся всегда в разных костюмах: то в кавказском, то в бухарском, то римским полуголым гладиатором с тигровой шкурой на спине, что к нему шло благодаря чудному сложению и отработанным
мускулам и от чего в восторг приходили московские дамы, присутствовавшие на пирах.
— Что ж, поезжайте! — неохотно согласился доктор. Людмила молчала, задумчиво прохаживаясь по комнате. Лицо у нее потускнело, осунулось, а голову она держала, заметно напрягая
мускулы шеи, как будто голова вдруг
стала тяжелой и невольно опускалась на грудь. Мать заметила это.
— Как это возможно? — произнесла та с беспокойствам и вошла опять в комнату больной, но Юлия Матвеевна была почти в бессознательном состоянии, и с ней уже начался предсмертный озноб: зубы ее щелкали, в лице окончательно подергивало все
мускулы, наконец,
стал, как говорится, и хоробрец ходить, а через несколько минут Юлии Матвеевны не
стало более в живых.
Это наконец
стало целью его жизни, он даже отказался пить водку, перед сном вытирал тело снегом, ел много мяса и, развивая
мускулы, каждый вечер многократно крестился двухпудовой гирей. Но и это не помогало ему. Тогда он зашил в рукавицы куски свинца и похвастался Ситанову...
Его радовало видеть, как свободно и грациозно сгибался ее
стан, как розовая рубаха, составлявшая всю ее одежду, драпировалась на груди и вдоль стройных ног; как выпрямлялся ее
стан и под ее стянутою рубахой твердо обозначались черты дышащей груди; как узкая ступня, обутая в красные старые черевики, не переменяя формы,
становилась на землю; как сильные руки, с засученными рукавами, напрягая
мускулы, будто сердито бросали лопатой, и как глубокие черные глаза взглядывали иногда на него.
Я весь влился в артель и, проработав с месяц,
стал чернее араба, набил железные
мускулы и не знал устали.
Я поправлялся и креп с каждым днем. Одно меня мучило: где мой кунак и как я попал сюда? Я это узнал, когда уже почувствовал, что ничего у меня не болит, слабость проходит, головокружение не повторяется и
мускулы вновь налились и
стали твердыми.
На ипподроме несколько раз звонили. Мимо отворенных ворот изредка проносились молнией бегущие рысаки, люди на трибунах вдруг принимались кричать и хлопать в ладоши. Изумруд в линии других рысаков часто шагал рядом с Назаром, мотая опущенною головой и пошевеливая ушами в полотняных футлярах. От проминки кровь весело и горячо струилась в его жилах, дыхание
становилось все глубже и свободнее, по мере того как отдыхало и охлаждалось его тело, — во всех
мускулах чувствовалось нетерпеливое желание бежать еще.
Полканов наслаждался растительной жизнью, со дня на день откладывая решение приняться за работу. Иногда ему
становилось скучно, он укорял себя в бездеятельности, недостатке воли, но всё это не возбуждало у него желания работать, и он объяснял себе свою лень стремлением организма к накоплению энергии. По утрам, просыпаясь после здорового, крепкого сна, он, с наслажденном потягиваясь, отмечал, как упруги его
мускулы, эластична кожа, как свободно и глубоко дышат лёгкие.
— О, ещё как! Граф Луи однажды такую пощёчину влепил Коко, что мне даже жалко
стало бедного солдатика. И что же я могу делать с ними, как не бить? Хорошо ещё, что могу… я ведь сильная! Пощупайте, какие у меня
мускулы!
Надо быть страшным для других и сильным, очень сильным, — и при этой мысли Андрей Николаевич чувствует, что все тело его, руки, ноги
становятся мягкими, точно из них вынуты все
мускулы и кости.
Близкие, дорогие мне люди
стали в моих глазах как-то двоиться; эта девушка, — в ней столько оригинального и славного, от ее присутствия на душе
становится хорошо и светло, а между тем все, составляющее ее, мне хорошо известно, и ничего в ней нет особенного: на ее мозге те же извилины, что и на сотнях виденных мною мозгов,
мускулы ее так же насквозь пропитаны жиром, который делает столь неприятным препарирование женских трупов, и вообще в ней нет решительно ничего привлекательного и поэтического.
Пусть
мускулы быстрее погонят по телу оживившуюся кровь, пусть научится глубоко дышать грудь, пусть много кислорода прихлынет к мозгу, пусть «веселым»
станет кишечник — вот тогда с этим человеком можно будет и побеседовать.
Уже светало, когда Токарев вышел из больницы. Он шел улыбаясь, высоко подняв голову, и жадно дышал утренней прохладой. Как будто каждый
мускул, каждый нерв обновились в нем, как будто и сама душа
стала совсем другая. Он чувствовал себя молодым и смелым, слегка презирающим трусливого Антона Антоныча. И перед ним стояла Варвара Васильевна, как она входила в комнату бешеного, — бледная, со сдвинутыми бровями и спокойным лицом, — и как это лицо вдруг осветилось горячею ласкою к нему.
Подъехав к нему, он привстал немного на седле, поотдал поводов, гикнул, и конь, соединив под себя ноги свои, как бы собрав воедино всю свою силу, вдруг раскинул их, развернул упругость своих
мускулов, мелькнул одно мгновенье ока на воздухе, как взмах крыла, как черта мимолетная, фыркнул и, осаженный на задние ноги ловким всадником,
стал, будто вкопанный, перед собеседниками.
Княжна Маргарита стояла поодаль на коленях в молитвенной позе, но холодный взгляд ее глаз, ее спокойное лицо, на котором со времени входа в комнату сестры не дрогнул ни один
мускул, красноречиво говорили, что она заглушила в себе пробудившееся было раскаяние, что она примирилась с совершившимся фактом. При крике упавшего Шатова она встала с колен и холодным, деловым тоном
стала отдавать приказания сбежавшейся прислуге.
Зиновьев вынул из кармана бумагу и подал князю Сергею Сергеевичу. Тот
стал внимательно читать ее. От устремленного на него пристального взгляда Сергея Семеновича не укрылось то обстоятельство, что ни один
мускул не дрогнул на лице князя при этом чтении.