Неточные совпадения
Если бы кто увидал, как внезапный гнев собирал вдруг строгие морщины на прекрасном челе ее и как она
спорила пылко
с отцом своим, он бы подумал, что это было капризнейшее созданье.
— Довольно, Анна, — ворчал доктор, а
отец начал
спорить с учителем о какой-то гипотезе, о Мальтусе; Варавка встал и ушел, увлекая за собой ленту дыма сигары.
«Зубатов — идиот», — мысленно выругался он и, наткнувшись в темноте на стул, снова лег. Да, хотя старики-либералы
спорят с молодежью, но почти всегда оговариваются, что
спорят лишь для того, чтоб «предостеречь от ошибок», а в сущности, они провоцируют молодежь, подстрекая ее к большей активности.
Отец Татьяны, Гогин, обвиняет свое поколение в том, что оно не нашло в себе сил продолжить дело народовольцев и позволило разыграться реакции Победоносцева. На одном из вечеров он покаянно сказал...
Заметив, что взрослые всегда ждут от него чего-то, чего нет у других детей, Клим старался, после вечернего чая, возможно больше посидеть со взрослыми у потока слов, из которого он черпал мудрость. Внимательно слушая бесконечные
споры, он хорошо научился выхватывать слова, которые особенно царапали его слух, а потом спрашивал
отца о значении этих слов. Иван Самгин
с радостью объяснял, что такое мизантроп, радикал, атеист, культуртрегер, а объяснив и лаская сына, хвалил его...
Обозначив в порядке все, что известно было судебному следствию об имущественных
спорах и семейных отношениях
отца с сыном, и еще, и еще раз выведя заключение, что, по известным данным, нет ни малейшей возможности определить в этом вопросе о дележе наследства, кто кого обсчитал или кто на кого насчитал, Ипполит Кириллович по поводу этих трех тысяч рублей, засевших в уме Мити как неподвижная идея, упомянул об медицинской экспертизе.
Нам надо средств-с, средств прежде всего, и вот, после долгих
споров, порешено у него
с отцом на последних шести тысячах рублях, и их ему высылают.
Так как все еще продолжались его давние
споры с монастырем и все еще тянулась тяжба о поземельной границе их владений, о каких-то правах рубки в лесу и рыбной ловли в речке и проч., то он и поспешил этим воспользоваться под предлогом того, что сам желал бы сговориться
с отцом игуменом: нельзя ли как-нибудь покончить их
споры полюбовно?
Теологические возражения могли ему представлять только исторический интерес; нелепость дуализма до того ясна его простому взгляду, что он не может вступать в серьезный
спор с ним, так, как его противники — химические богословы и святые
отцы физиологии, — в свою очередь, не могут серьезно опровергать магию или астрологию.
Но еще большее почтение питал он к киевскому студенту Брониславу Янковскому.
Отец его недавно поселился в Гарном Луге, арендуя соседние земли. Это был человек старого закала, отличный хозяин, очень авторитетный в семье. Студент
с ним не особенно ладил и больше тяготел к семье капитана. Каждый день чуть не
с утра, в очках,
с книгой и зонтиком подмышкой, он приходил к нам и оставался до вечера, серьезный, сосредоточенный, молчаливый. Оживлялся он только во время
споров.
Однажды
отец с матерью долго ночью засиделись у Рыхлинских. Наконец сквозь дремоту я услышал грохот нашей брички во дворе, а через некоторое время совсем проснулся от необычайного ощущения:
отец и мать, оба одетые, стояли в спальне и о чем-то горячо
спорили, забыв, очевидно, и о позднем часе, и о спящих детях. Разговор шел приблизительно такой...
Я не пошел
с ними. Мое самолюбие было оскорблено: меня третировали, как мальчика. Кроме того, я был взволнован и задет самой сущностью
спора и теперь, расхаживая вокруг клумбы, на которой чуть светились цветы ранней осени, вспоминал аргументы
отца и придумывал новые.
— Ха! В бога… — отозвался на это капитан. — Про бога я еще ничего не говорю… Я только говорю, что в писании есть много такого… Да вот, не верите — спросите у него (капитан указал на
отца,
с легкой усмешкой слушавшего
спор): правду я говорю про этого антипода?
— Иди,
с богом! Не
спорь. Человек он спокойный, в своем деле — мастер и Лексею — хороший
отец…
Максим говорил серьезно и
с какою-то искренней важностью. В бурных
спорах, которые происходили у
отца Ставрученка
с сыновьями, он обыкновенно не принимал участия и только посмеивался, благодушно улыбаясь на апелляции к нему молодежи, считавшей его своим союзником. Теперь, сам затронутый отголосками этой трогательной драмы, так внезапно ожившей для всех над старым мшистым камнем, он чувствовал, кроме того, что этот эпизод из прошлого странным образом коснулся в лице Петра близкого им всем настоящего.
«Посмотрим!..» И вдруг распрямился старик,
Глаза его гневом сверкали:
«Одно повторяет твой глупый язык:
«Поеду!» Сказать не пора ли,
Куда и зачем? Ты подумай сперва!
Не знаешь сама, что болтаешь!
Умеет ли думать твоя голова?
Врагами ты, что ли, считаешь
И мать, и
отца? Или глупы они…
Что
споришь ты
с ними, как
с ровней?
Поглубже ты в сердце свое загляни,
Вперед посмотри хладнокровней...
А если, может быть, и хорошо (что тоже возможно), то чем же опять хорошо?» Сам
отец семейства, Иван Федорович, был, разумеется, прежде всего удивлен, но потом вдруг сделал признание, что ведь, «ей-богу, и ему что-то в этом же роде всё это время мерещилось, нет-нет и вдруг как будто и померещится!» Он тотчас же умолк под грозным взглядом своей супруги, но умолк он утром, а вечером, наедине
с супругой, и принужденный опять говорить, вдруг и как бы
с особенною бодростью выразил несколько неожиданных мыслей: «Ведь в сущности что ж?..» (Умолчание.) «Конечно, всё это очень странно, если только правда, и что он не
спорит, но…» (Опять умолчание.) «А
с другой стороны, если глядеть на вещи прямо, то князь, ведь, ей-богу, чудеснейший парень, и… и, и — ну, наконец, имя же, родовое наше имя, всё это будет иметь вид, так сказать, поддержки родового имени, находящегося в унижении, в глазах света, то есть, смотря
с этой точки зрения, то есть, потому… конечно, свет; свет есть свет; но всё же и князь не без состояния, хотя бы только даже и некоторого.
По мере того как одна сторона зеленого дуба темнеет и впадает в коричневый тон, другая согревается, краснеет; иглистые ели и сосны становятся синими, в воде вырастает другой, опрокинутый лес; босые мальчики загоняют дойных коров
с мелодическими звонками на шеях; пробегают крестьянки в черных спензерах и яркоцветных юбочках, а на решетчатой скамейке в высокой швейцарской шляпе и серой куртке сидит
отец и ведет горячие
споры с соседом или заезжим гостем из Люцерна или Женевы.
После этого начался разговор у моего
отца с кантонным старшиной, обративший на себя все мое внимание: из этого разговора я узнал, что
отец мой купил такую землю, которую другие башкирцы, а не те, у которых мы ее купили, называли своею, что
с этой земли надобно было согнать две деревни, что когда будет межеванье, то все объявят
спор и что надобно поскорее переселить на нее несколько наших крестьян.
Мать и мы
с сестрицей очень ему обрадовались, но
отец был невесел; многие башкирцы и все припущенники, то есть жители Киишек и Тимкина, объявили
спор и дачу обошли черными (спорными) столбами: обмежеванье белыми столбами означало бесспорность владения.
С самого возвращения в Уфу я начал вслушиваться и замечать, что у матери
с отцом происходили
споры, даже неприятные.
Отец Алексей даже похолодел, когда генерал прочитал ему произведение своей фантазии. Но
с генералом
спорить было мудрено, а заставить его добровольно отступиться от однажды принятого решения — и совсем невозможно.
— И прекрасно, мой друг, делаешь, — хвалит его
отец, — и я выслушиваю, когда начальник отделения мне возражает, а иногда и соглашаюсь
с ним. И директор мои возражения благосклонно выслушивает. Ну, не захочет по-моему сделать — его воля! Стало быть, он прав, а я виноват, — из-за чего тут горячку пороть! А чаще всего так бывает, что поспорим-поспорим, да на чем-нибудь середнем и сойдемся!
Пока происходил у них этот
спор, Егор Егорыч в отличнейшем расположении духа и
с палкою в руке шел по замерзшей дорожке к
отцу Василию для передачи ему весьма радостного известия.
Не
спорили только два лица: это голова и
отец Захария, но и то они не
спорили потому, что были заняты особыми расследованиями: голова, низенький толстый купец, все потихоньку подкрадывался к черту то
с той, то
с другой стороны и из изнавести крестил и затем сам тотчас же быстро отскакивал в сторону, чтобы
с ним вместе не провалиться, а Захария тормошил его за рожки и шептал под бурку...
— Ну, лежит он, — барабанил Пушкарь, — а она день и мочь около него. Парень хоть и прихворнул, а здоровье у него
отцово. Да и повадки, видно, тоже твои. Сказано: хозяйский сын, не
поспоришь с ним…
— Ну вот, что дело, то дело, батька! — сказал Бычура. — В этом
с тобою никто
спорить не станет. Ну-ка, ребята, пособите мне отнести ее в церковь… Да выходите же вон из избы!.. Эк они набились — не продерешься!.. Ступай-ка,
отец Еремей, передом: ты скорей их поразодвинешь.
— Ну-с, извините; Саркизов лгун, точно; он же
с мертвого
отца парчовой покров стащил, об этом я
спорить никогда не стану; но Прасковья Яковлевна, какое сравненье! Вспомните, как она благородно
с мужем разошлась! Но вы, я знаю, вы всегда готовы…
Летось еще, батюшка Иван Гаврилыч, смотрели мы ее и сваху засылали, да
отец с матерью дорого больно просят… а девка знатная,
спорая…
Молодой человек, очевидно, не желал вступать в
спор с монахом, соглашался
с ним во всем, как
с человеком слабым, но
отец Сергий видел, что молодой человек не верит и что, несмотря на то, ему хорошо, легко и спокойно.
За ужином Варя опять
спорила, и на этот раз
с отцом. Полянский солидно ел, пил красное вино и рассказывал Никитину, как он раз зимою, будучи на войне, всю ночь простоял по колено в болоте; неприятель был близко, так что не позволялось ни говорить, ни курить, ночь была холодная, темная, дул пронзительный ветер. Никитин слушал и косился на Манюсю. Она глядела на него неподвижно, не мигая, точно задумалась о чем-то или забылась… Для него это было и приятно и мучительно.
У царя было два сына. Царь любил старшего и отдал ему все царство. Мать жалела меньшего сына и
спорила с царем. Царь на нее за то сердился, и каждый день была у них из-за этого ссора. Меньший царевич и подумал: «Лучше мне уйти куда-нибудь», — простился
с отцом и матерью, оделся в простое платье и пошел странствовать.
Февральская книжка «Русского Вестника» принесла
с собою «
Отцов и Детей» Тургенева. Поднялась целая буря толков,
споров, сплетен, философских недоразумений в обществе и литературе. Ни одно еще произведение Тургенева не возбуждало столько говора и интереса, ни одно не было более популярно и современно. Все то, что бродило в обществе как неопределенная, скорее ощущаемая, чем сознаваемая сила, воплотилось теперь в определенный, цельный образ. Два лагеря, два стремления, два потока обозначились резко и прямо.
Впоследствии он еще раз высказал эту же мысль: «В том, что обычно зовут диалектикой исторического процесса, я вижу подобный
спору Иова диалог между Человеком и Тем, Кто вместе
с образом Своим и подобием даровал ему и Свое отчее Имя A3 ЕСМЬ, дабы земной носитель этого Имени, блудный сын, мог в годину возврата сказать
Отцу: Воистину ТЫ ЕСИ, и только потому есмь аз» (там же.
Через минуту вышел красноармеец, выкликнул Ивана Ильича. Катя видела сквозь решетку, как
отец спорил с ним, как тот сердился и на чем-то настаивал. Подошел другой солдат и взял Ивана Ильича за рукав. Иван Ильич выдернул руку.
— Что
с тобой, Нина? — как-то раз серьезно и строго спросил меня
отец, застав меня и Юлико в самом горячем
споре, — что
с тобой, я не узнаю тебя! Ты забываешь обычай своей родины и оскорбляешь гостя в своем доме! Нехорошо, Нина! Что бы сказала твоя мама, если б видела тебя такою.
Гаврила Иванович безумно любил Зиночку, и она так же любила его. Мать же жила как-то в стороне. Кабинет Зиночки (у нее был свой кабинет) примыкал к кабинету Гаврилы Ивановича, Зиночка постоянно сидела у
отца,
спорила с ним, обменивалась впечатлениями, они вместе читали. А Анна Тимофеевна неизменно сидела в гостиной, болтала
с великосветскими гостями и раскладывала пасьянс.
С отцом своим Мерцалов почему-то разошелся и жил у учителя математики Томашевича, — квартира его была рядом
с нашим домом, на углу Старо-Дворянской. Проходя по улице, я часто
с завистью и почтением смотрел, как они там все трое сидят
с Томашевичем,
спорят с ним, как
с равным, играют в шахматы.
Он уже
с десять минут стоял на террасе, нетерпеливо и выразительно поглядывал на
отца, но тот, занятый
спором, не замечал его.
— То, что у нас
с ней у обоих ничего нет, а если она рассчитывает на наследство после моего дяди, то у меня
с моим
отцом есть еще больше прав на его деньги. Вы не будете, надеюсь, против этого
спорить, Иннокентий Антипович.
— Надо достать бумаги невесты, — конечно,
с ее согласия, — продолжал развивать свою мысль Доброволин, — а
с ними всегда можно найти подходящую «особу», которая согласится за известную плату пойти под венец и расписаться именем и фамилией, значащимися в бумагах невесты. Настоящая невеста
спорить против брака не будет,
отец не решится на скандал, и все будет обстоять благополучно.
За обедом речь зашла о войне, приближение которой уже становилось очевидно. Князь Андрей не умолкая говорил и
спорил то
с отцом, то
с Десалем, швейцарцем-воспитателем, и казался оживленнее обыкновенного, тем оживлением, которого нравственную причину так хорошо знал Пьер.
Княжна Марья
с удивлением посмотрела на него. Она не понимала даже, как можно было об этом спрашивать. Пьер вошел в кабинет. Князь Андрей, весьма изменившийся, очевидно поздоровевший, но
с новою, поперечною морщиной между бровей, в штатском платье, стоял против
отца и князя Мещерского и горячо
спорил, делая энергические жесты.
Быв по натуре своей одновременно богослов, и реалист, архиерей созерцаний не обожал и не любил, чтобы прочие люди заносились в умственность, а всегда охотно зворочал
с философского
спора на существенные надобности. Так и тут: малые достатки
отца моего не избежали, очевидно, его наблюдательного взора, и он сказал...
И ты… и ты, Багратион?
Вотще друзей молитвы,
Вотще их плач… во гробе он,
Добыча лютой битвы.
Ещё дружин надежда в нём;
Всё мнит:
с одра восстанет;
И робко шепчет враг
с врагом:
«Увы нам! скоро грянет».
А он… навеки взор смежил,
Решитель бранных
споров,
Он в область храбрых воспарил,
К тебе,
отец Суворов.
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет
отца, застал старого князя в горячем
споре с Пьером. Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.