Неточные совпадения
Колода
есть дубовая
У моего двора,
Лежит давно: из младости
Колю
на ней
дрова,
Так та не столь изранена,
Как господин служивенькой.
Взгляните: в чем душа!
Но теперь, странное дело, в большую такую телегу впряжена
была маленькая, тощая саврасая крестьянская клячонка, одна из тех, которые — он часто это видел — надрываются иной раз с высоким каким-нибудь возом
дров или сена, особенно коли воз застрянет в грязи или в колее, и при этом их так больно, так больно бьют всегда мужики кнутами, иной раз даже по самой морде и по глазам, а ему так жалко, так жалко
на это смотреть, что он чуть не плачет, а мамаша всегда, бывало, отводит его от окошка.
— А может
быть, это — прислуга.
Есть такое суеверие: когда женщина трудно родит — открывают в церкви царские врата. Это, пожалуй, не глупо, как символ, что ли. А когда человек трудно умирает — зажигают
дрова в печи, лучину
на шестке, чтоб душа видела дорогу в небо: «огонек
на исход души».
А между тем заметно
было, что там жили люди, особенно по утрам:
на кухне стучат ножи, слышно в окно, как полощет баба что-то в углу, как дворник рубит
дрова или везет
на двух колесах бочонок с водой; за стеной плачут ребятишки или раздается упорный, сухой кашель старухи.
Все тихо в доме Пшеницыной. Войдешь
на дворик и
будешь охвачен живой идиллией: куры и петухи засуетятся и побегут прятаться в углы; собака начнет скакать
на цепи, заливаясь лаем; Акулина перестанет доить корову, а дворник остановится рубить
дрова, и оба с любопытством посмотрят
на посетителя.
На дворе тоже начиналась забота дня. Прохор
поил и чистил лошадей в сарае, Кузьма или Степан рубил
дрова, Матрена прошла с корытцем муки в кухню, Марина раза четыре пронеслась по двору, бережно неся и держа далеко от себя выглаженные юбки барышни.
Прогнать служанку
было невозможно, и все время, пока Фекла накладывала
дров и раздувала огонь, я все ходил большими шагами по моей маленькой комнате, не начиная разговора и даже стараясь не глядеть
на Лизу.
От холода еще сильнее
будут гореть, стоит только рукой достать одно березовое полено… да и незачем совсем доставать полено: можно прямо, сидя
на стене, содрать рукой с березового полена бересту и
на спичке зажечь ее, зажечь и пропихнуть в
дрова — вот и пожар.
Наши, однако, не унывают, ездят
на скалы гулять. Вчера даже с корвета поехали
на берег
пить чай
на траве, как, бывало, в России, в березовой роще. Только они взяли с собой туда
дров и воды: там нету. Не правда ли,
есть маленькая натяжка в этом сельском удовольствии?
Вон и другие тоже скучают: Савич не знает,
будет ли уголь, позволят ли рубить
дрова, пустят ли
на берег освежиться людям? Барон насупился, думая, удастся ли ему… хоть увидеть женщин. Он уж глазел
на все японские лодки, ища между этими голыми телами не такое красное и жесткое, как у гребцов. Косы и кофты мужчин вводили его иногда в печальное заблуждение…
Живая машина стаскивает с барина сапоги, которые, может
быть, опять затащит Мимишка под диван, а панталоны Егорка опять забудет
на дровах.
Когда не
было леса по берегам, плаватели углублялись в стороны для добывания
дров. Матросы рубили
дрова, офицеры таскали их
на пароход. Адмирал порывался разделять их заботы, но этому все энергически воспротивились, предоставив ему более легкую и почетную работу, как-то: накрывать
на стол, мыть тарелки и чашки.
Когда намеченный маршрут близится к концу, то всегда торопишься: хочется скорее закончить путь. В сущности, дойдя до моря, мы ничего не выигрывали. От устья Кумуху мы опять пойдем по какой-нибудь реке в горы; так же
будем устраивать биваки, ставить палатки и таскать
дрова на ночь; но все же в конце намеченного маршрута всегда
есть что-то особенно привлекательное. Поэтому все рано легли спать, чтобы пораньше встать.
Часа в 4 или в 5 пополудни мы стали биваком. Котомки наши
были тяжелы, и потому все сильно устали. Кругом
было много травы и сухостоя для
дров. Чтобы не зажечь лес, мы устроились
на гальке около реки.
Собирая
дрова, я увидел совсем в стороне, далеко от костра, спавшего солона. Ни одеяла, ни теплой одежды у него не
было. Он лежал
на ельнике, покрывшись только одним своим матерчатым кафтаном. Опасаясь, как бы он не простудился, я стал трясти его за плечо, но солон спал так крепко, что я насилу его добудился. Да Парл поднялся, почесал голову, зевнул, затем лег опять
на прежнее место и громко захрапел.
Любимым местом Дерсу
был уголок около печки. Он садился
на дрова и подолгу смотрел
на огонь. В комнате для него все
было чуждо, и только горящие
дрова напоминали тайгу. Когда
дрова горели плохо, он сердился
на печь и говорил...
Сами мы
были утомлены не меньше, чем собаки, и потому тотчас после чая, подложив побольше
дров в костер, стали устраиваться
на ночь.
В лесу мы не страдали от ветра, но каждый раз, как только выходили
на реку, начинали зябнуть. В 5 часов пополудни мы дошли до четвертой зверовой фанзы. Она
была построена
на берегу небольшой протоки с левой стороны реки. Перейдя реку вброд, мы стали устраиваться
на ночь. Развьючив мулов, стрелки принялись таскать
дрова и приводить фанзу в жилой вид.
С каждым днем становилось все холоднее и холоднее. Средняя суточная температура понизилась до 6,3°С, и дни заметно сократились.
На ночь для защиты от ветра нужно
было забираться в самую чащу леса. Для того чтобы заготовить
дрова, приходилось рано становиться
на биваки. Поэтому за день удавалось пройти мало, и
на маршрут, который летом можно
было сделать в сутки, теперь приходилось тратить времени вдвое больше.
К вечеру небо покрылось тучами, излучение тепла от земли уменьшилось, и температура воздуха повысилась с +2 до +10°С. Это
был тоже неблагоприятный признак.
На всякий случай мы прочно поставили палатки и натаскали побольше
дров.
К полудню дождь усилился. Осенний дождь — это не то что летний дождь: легко можно простудиться. Мы сильно прозябли, и потому пришлось рано стать
на бивак. Скоро нам удалось найти балаган из корья. Способ постройки его и кое-какие брошенные вещи указывали
на то, что он
был сделан корейцами. Оправив его немного, мы натаскали
дров и принялись сушить одежду. Часа в четыре дня дождь прекратился. Тяжелая завеса туч разорвалась, и мы увидели хребет Карту, весь покрытый снегом.
Кому приходилось странствовать по тайге, тот знает, что значит во время непогоды найти зверовую фанзу. Во-первых, не надо заготовлять много
дров, а во-вторых, фанза все же теплее, суше и надежнее, чем палатка. Пока стрелки возились около фанзы, я вместе с Чжан Бао поднялся
на ближайшую сопку. Оттуда, сверху, можно
было видеть, что делалось в долине реки Билимбе.
Я не прерывал его. Тогда он рассказал мне, что прошлой ночью он видел тяжелый сон: он видел старую, развалившуюся юрту и в ней свою семью в страшной бедности. Жена и дети зябли от холода и
были голодны. Они просили его принести им
дрова и прислать теплой одежды, обуви, какой-нибудь еды и спичек. То, что он сжигал, он посылал в загробный мир своим родным, которые, по представлению Дерсу,
на том свете жили так же, как и
на этом.
Ноги беспрестанно путались и цеплялись в длинной траве, пресыщенной горячим солнцем; всюду рябило в глазах от резкого металлического сверкания молодых, красноватых листьев
на деревцах; всюду пестрели голубые гроздья журавлиного гороху, золотые чашечки куриной слепоты, наполовину лиловые, наполовину желтые цветы Ивана-да-Марьи; кое-где, возле заброшенных дорожек,
на которых следы колес обозначались полосами красной мелкой травки, возвышались кучки
дров, потемневших от ветра и дождя, сложенные саженями; слабая тень падала от них косыми четвероугольниками, — другой тени не
было нигде.
В реке шумно всплеснула рыба. Я вздрогнул и посмотрел
на Дерсу. Он сидел и дремал. В степи по-прежнему
было тихо. Звезды
на небе показывали полночь. Подбросив
дров в костер, я разбудил гольда, и мы оба стали укладываться
на ночь.
В одном месте
было много плавникового леса, принесенного сюда во время наводнений.
На Лефу этим пренебрегать нельзя, иначе рискуешь заночевать без
дров. Через несколько минут стрелки разгружали лодку, а Дерсу раскладывал огонь и ставил палатку.
Недолго длилась наша беседа. Утренний отдых в фанзе
был недостаточен. Организм требовал еще сна. Положив в огонь старых
дров, чтобы они дольше горели, мы легли
на траву и крепко заснули.
Когда Дерсу закончил свою работу,
было уже темно. Подложив в костер сырых
дров, чтобы они горели до утра, мы тихонько пошли
на бивак.
Я велел подбросить
дров в костер и согреть чай, а сам принялся его расспрашивать, где он
был и что делал за эти 3 года. Дерсу мне рассказал, что, расставшись со мной около озера Ханка, он пробрался
на реку Ното, где ловил соболей всю зиму, весной перешел в верховья Улахе, где охотился за пантами, а летом отправился
на Фудзин, к горам Сяень-Лаза. Пришедшие сюда из поста Ольги китайцы сообщили ему, что наш отряд направляется к северу по побережью моря. Тогда он пошел
на Тадушу.
Нечего делать, пришлось остановиться здесь, благо в
дровах не
было недостатка. Море выбросило
на берег много плавника, а солнце и ветер позаботились его просушить. Одно только
было нехорошо: в лагуне вода имела солоноватый вкус и неприятный запах. По пути я заметил
на берегу моря каких-то куликов. Вместе с ними все время летал большой улит. Он имел белое брюшко, серовато-бурую с крапинками спину и темный клюв.
Вечером у всех
было много свободного времени. Мы сидели у костра,
пили чай и разговаривали между собой. Сухие
дрова горели ярким пламенем. Камыши качались и шумели, и от этого шума ветер казался сильнее, чем он
был на самом деле.
На небе лежала мгла, и сквозь нее чуть-чуть виднелись только крупные звезды. С озера до нас доносился шум прибоя. К утру небо покрылось слоистыми облаками. Теперь ветер дул с северо-запада. Погода немного ухудшилась, но не настолько, чтобы помешать нашей экскурсии.
Та к как при ходьбе я больше упирался
на пятку, то сильно натрудил и ее. Другая нога устала и тоже болела в колене. Убедившись, что дальше я идти не могу, Дерсу поставил палатку, натаскал
дров и сообщил мне, что пойдет к китайцам за лошадью. Это
был единственный способ выбраться из тайги. Дерсу ушел, и я остался один.
После полудня погода стала заметно портиться.
На небе появились тучи. Они низко бежали над землей и задевали за вершины гор. Картина сразу переменилась: долина приняла хмурый вид. Скалы, которые
были так красивы при солнечном освещении, теперь казались угрюмыми; вода в реке потемнела. Я знал, что это значит, велел ставить палатки и готовить побольше
дров на ночь.
И точно в ответ
на его слова в горах послышался шум, потом налетел сильный порыв ветра с той стороны, откуда мы его не ожидали.
Дрова разгорелись ярким пламенем. Вслед за первым порывом налетел второй, потом третий, пятый, десятый, и каждый порыв
был продолжительнее предыдущего. Хорошо, что палатки наши
были крепко привязаны, иначе их сорвало бы ветром.
Позади фанзы и несколько в стороне
была большая груда
дров, аккуратно наколотых, но еще аккуратнее сложенных в круглый штабель, по внешнему виду похожий
на стог сена.
Распростившись с китайцами, мы тронулись в путь. Я заплатил им за
дрова и овощи. Манзы пошли
было нас провожать, но я настоял
на том, чтобы они возвратились обратно. Часов в 9 утра мы перевалили через водораздел и спустились в долину Владимировки.
Нечего делать, надо
было становиться биваком. Мы разложили костры
на берегу реки и начали ставить палатки. В стороне стояла старая развалившаяся фанза, а рядом с ней
были сложены груды
дров, заготовленных корейцами
на зиму. В деревне стрельба долго еще не прекращалась. Те фанзы, что
были в стороне, отстреливались всю ночь. От кого? Корейцы и сами не знали этого. Стрелки и ругались и смеялись.
— Не надо, капитан, — сказал он. — Тебе спи, моя
буду караулить огонь. Его шибко вредный, — он указал
на дрова.
Обыкновенно свой маршрут я никогда не затягивал до сумерек и останавливался
на бивак так, чтобы засветло можно
было поставить палатки и заготовить
дрова на ночь.
В одном пересохшем ручье мы нашли много сухой ольхи. Хотя
было еще рано, но я по опыту знал, что значат сухие
дрова во время ненастья, и потому посоветовал остановиться
на бивак. Мои опасения оказались напрасными. Ночью дождя не
было, а утром появился густой туман.
Теперь перед нами
было 2 ключа: один шел к северу, другой — к западу. Нам, вероятно, следовало идти по правому, но я по ошибке взял северное направление. Сейчас же за перевалом мы стали
на биваке, как только нашли
дрова и более или менее ровное место.
Теперь, видите сами, часто должно пролетать время так, что Вера Павловна еще не успеет подняться, чтобы взять ванну (это устроено удобно, стоило порядочных хлопот: надобно
было провести в ее комнату кран от крана и от котла в кухне; и правду сказать, довольно много
дров выходит
на эту роскошь, но что ж, это теперь можно
было позволить себе? да, очень часто Вера Павловна успевает взять ванну и опять прилечь отдохнуть, понежиться после нее до появления Саши, а часто, даже не чаще ли, так задумывается и заполудремлется, что еще не соберется взять ванну, как Саша уж входит.
Стал очень усердно заниматься гимнастикою; это хорошо, но ведь гимнастика только совершенствует материал, надо запасаться материалом, и вот
на время, вдвое большее занятий гимнастикою,
на несколько часов в день, он становится чернорабочим по работам, требующим силы: возил воду, таскал
дрова, рубил
дрова,
пилил лес, тесал камни, копал землю, ковал железо; много работ он проходил и часто менял их, потому что от каждой новой работы, с каждой переменой получают новое развитие какие-нибудь мускулы.
— Ну, сват, вспомнил время! Тогда от Кременчуга до самых Ромен не насчитывали и двух винниц. А теперь… Слышал ли ты, что повыдумали проклятые немцы? Скоро, говорят,
будут курить не
дровами, как все честные христиане, а каким-то чертовским паром. — Говоря эти слова, винокур в размышлении глядел
на стол и
на расставленные
на нем руки свои. — Как это паром — ей-богу, не знаю!
«Грызиками» назывались владельцы маленьких заведений, в пять-шесть рабочих и нескольких же мальчиков с их даровым трудом. Здесь мальчикам
было еще труднее: и воды принеси, и
дров наколи, сбегай в лавку — то за хлебом, то за луком
на копейку, то за солью, и целый день
на посылках, да еще хозяйских ребят нянчи! Вставай раньше всех, ложись после всех.
— Нет, вы видели подвальную, ее мы уже сломали, а под ней еще
была, самая страшная: в одном ее отделении картошка и
дрова лежали, а другая половина
была наглухо замурована… Мы и сами не знали, что там помещение
есть. Пролом сделали, и наткнулись мы
на дубовую, железом кованную дверь. Насилу сломали, а за дверью — скелет человеческий… Как сорвали дверь — как загремит, как цепи звякнули… Кости похоронили. Полиция приходила, а пристав и цепи унес куда-то.
Чище других
был дом Бунина, куда вход
был не с площади, а с переулка. Здесь жило много постоянных хитрованцев, существовавших поденной работой вроде колки
дров и очистки снега, а женщины ходили
на мытье полов, уборку, стирку как поденщицы.
Среди московских трактиров
был один-единственный, где раз в году, во время весеннего разлива, когда с верховьев Москвы-реки приходили плоты с лесом и
дровами, можно
было видеть деревню. Трактир этот, обширный и грязный,
был в Дорогомилове, как раз у Бородинского моста,
на берегу Москвы-реки.
Топили в старые времена только
дровами, которые плотами по половодью пригонялись с верховьев Москвы-реки, из-под Можайска и Рузы, и выгружались под Дорогомиловым,
на Красном лугу. Прибытие плотов
было весенним праздником для москвичей. Тысячи зрителей усеивали набережную и Дорогомиловский мост...
Более доходной статьей, чем ветошничество,
было воровство
дров и теса в лесных складах по берегу Оки или
на Песках, — остров, где во время ярмарки торгуют железом из наскоро сбитых балаганов.