Неточные совпадения
Стихи на случай сохранились;
Я их имею; вот они:
«Куда, куда вы удалились,
Весны моей златые дни?
Что день грядущий мне готовит?
Его мой взор напрасно ловит,
В
глубокой мгле таится он.
Нет нужды; прав судьбы закон.
Паду ли я, стрелой пронзенный,
Иль мимо пролетит она,
Всё благо: бдения и
снаПриходит час определенный;
Благословен и день забот,
Благословен и тьмы приход!
— Нет, батюшка, я уж выспалась, — сказала она мне (я знал, что она не
спала трое суток). — Да и не до
сна теперь, — прибавила она с
глубоким вздохом.
Чем больше засыпало нас снегом, тем теплее становилось в нашем импровизированном шалаше. Капанье сверху прекратилось. Снаружи доносилось завывание ветра. Точно где-то гудели гудки, звонили в колокола и отпевали покойников. Потом мне стали грезиться какие-то пляски, куда-то я медленно
падал, все ниже и ниже, и наконец погрузился в долгий и
глубокий сон… Так, вероятно, мы проспали 12 часов.
Он стоял около своего номера, прислонившись к стене, и точно ощущал, видел и слышал, как около него и под ним
спят несколько десятков людей,
спят последним крепким утренним
сном, с открытыми ртами, с мерным
глубоким дыханием, с вялой бледностью на глянцевитых от
сна лицах, и в голове его пронеслась давнишняя, знакомая еще с детства мысль о том, как страшны спящие люди, — гораздо страшнее, чем мертвецы.
Мать, не раздеваясь, легла в постель и быстро, точно
упала в
глубокий омут, погрузилась в тяжелый
сон.
Через четверть часа я
спал уже
глубоким сном, и во
сне мне виделись действительно черти, весело выскакивавшие из черного люка. Валек гонял их ивовым прутиком, а Маруся, весело сверкая глазками, смеялась и хлопала в ладоши.
Сказавши, что он хочет
спать, Санин желал только отделаться от своих товарищей; но, оставшись один, он взаправду почувствовал значительную усталость во всех членах: всю предшествовавшую ночь он почти не смыкал глаз и, бросившись на постель, немедленно заснул
глубоким сном.
Елена пожала плечом, нехотя протянула ему руку — не ту, которую целовал Инсаров, — и, вернувшись к себе в комнату, тотчас разделась, легла и заснула. Она
спала глубоким, безмятежным
сном… так даже дети не
спят: так
спит только выздоровевший ребенок, когда мать сидит возле его колыбельки и глядит на него и слушает его дыхание.
Ступайте, полно вам по свету рыскать,
Служа страстям и нуждам человека.
Усните здесь
сном силы и покоя,
Как боги
спят в
глубоких небесах…
Хочу себе сегодня пир устроить:
Зажгу свечу пред каждым сундуком,
И все их отопру, и стану сам
Средь них глядеть на блещущие груды.
Среди
глубокой ночи, когда все кругом
спало мертвым
сном, я был разбужен страшным шумом. В первую минуту, спросонья, мне показалось, что горит наша контора и прискакала пожарная команда.
Стража царская стоит
Под ружьем в
глубоком сне,
И на спящем
спит коне
Перед ней хорунжий сам...
В стойлах, головы склонив,
Пышны гривы опустив,
Кони корму не едят,
Кони
сном глубоким спят...
Скажу ему, что он
В том виноват, скажу, что я его
Люблю, и
упаду в его объятья;
Он не погубит, он великодушен…
Но что хотела я? — другая уж владеет
Душой Фернандо… что хотела я?
Но нет, нет — нет, она любить не может
Как я; она не обтирала крови
С его
глубоких ран, она не просидела
У ног его ни ночи, трепеща,
Чтобы желанный
сон не превратился
В
сон беспробудный!.. нет! нет! нет!..
Она любить его как я не может!..
На землю я
упал в изнеможенье,
И осенил меня
глубокий сон,
И низошло мне на душу забвенье.
Эту мертвенную слепоту к жизни мы видели у Достоевского. Жизненный инстинкт
спит в нем
глубоким, летаргическим
сном. Какое может быть разумное основание для человека жить, любить, действовать, переносить ужасы мира? Разумного основания нет, и жизнь теряет внутреннюю, из себя идущую ценность.
Серый сумрак густел, по коридорам гостиницы, вдали, раздавались шаги и смолкали, в комнате же была ненарушимая тишь, среди которой слышалось
глубокое сонное дыхание Глафиры. Она
спала неспокойно, — нет, спокойный
сон тоже давно ее оставил, но дремота ее была тяжелая и крепкая, соответствующая большой потребности отдыха и большому желанию хоть на время уйти от себя и позабыться.
Была
глубокая ночь. Вдруг сквозь
сон ему почудилось, что кто-то крадется к тому месту нар, где он
спал. Он старается проснуться. Вот кто-то уже около него. Ему слышно дыхание наклонившегося над ним человека. Он открывает глаза. Перед ним стоит его новый товарищ и как-то блаженно улыбается. Огарок сальной свечки, который он держит в руках, освещает его исхудалое лицо снизу.
Он недурно знал небо, его
глубокую дневную синеву и белогрудые, не то серебряные, не то золотые облака, которые проплывают тихо: часто следил за ними, лежа на спине среди травы или на крыше. Но звезд полностью он не знал, так как рано ложился
спать; и хорошо знал и помнил только одну звезду, зеленую, яркую и очень внимательную, что восходит на бледном небе перед самым
сном и, по-видимому, на всем небе только одна такая большая.
Последовавшие за этим разговором дни ничем не отмечены в памяти, точно их не было совсем, и я все время
спал в тоскливом, без сновидений
сне, а пятого декабря замерзло море и выпал первый
глубокий снег.
Но заиграла музыка в зале, запрыгали толкачиками коротенькие, частые звуки с голыми безволосыми головками, и он подумал: «Теперь можно
спать» — и сразу крепко уснул. Торжествующе взвизгнул милый, мохнатый
сон, обнял горячо — и в
глубоком молчании, затаив дыхание, они понеслись в прозрачную, тающую глубину.