Неточные совпадения
Бабушка примется в горенке за свой туалет, а я отправляюсь под прохладный тенистый навес к Илье Васильевичу, ложусь возле него на вязке сена и слушаю рассказ о том, как Илья возил в Орле
императора Александра Павловича; узнаю, какое это было опасное дело, как много было экипажей и каким опасностям подвергался экипаж
императора, когда при съезде с горы к Орлику у хлоповского кучера лопнули вожжи, и как тут один он, Илья Васильич, своею находчивостью
спас жизнь
императора, собиравшегося уже выпрыгнуть из коляски.
Слышно, за тобой уже послано…» И навеки простился с княжной опальный сродник и дал ей на сохраненье родовой образ нерукотворного
Спаса да александровскую ленту, что надета была на него самим императором-племянником Петром Вторым.
Николай Павлович почувствовал, что у него подкашиваются ноги и поспешил сесть, чтобы не упасть. Глаза его застилали слезы, и он едва мог прочесть письма, в которых князь Волконский и барон Дибич отдавали подробный отчет о болезни
императора, не скрывая, что врачи не надеялись более
спасти его, если только не совершится чудо. Волконский, впрочем, в конце письма намекал, что, может быть, не вся надежда потеряна.
Союзы, заключаемые с ними Павлом Петровичем, были крайне неудачны, и «цари»,
спасать которых повелевал он Суворову, оказывались теперь во мнении
императора недостойными жертв, так великодушно принесенных им для восстановления и поддержания их шатких престолов.
И действительно, привели было Белопольского к воротищам, какие обыкновенно бывают при въезде в селения, накинули уже на шею веревку, и только что хотели вздернуть его на перекладину воротищ, как на счастье доктора налетел исправник, разогнал толпу и
спас жизнь мнимому
императору.
Когда и каким образом она появилась в Москве, в точности неизвестно, но жила в обширном и ветхом доме на Сивцевом Вражке, куда из последнего проданного польского поместья успела
спасти портреты своих родственников,
императоров и королей и сидела, окруженная ими; дворню свою называла двором, имела несколько модных фрейлин, панов-служанцев, а из мелкой дробной шляхты ей нетрудно было набрать маршалков и шталмейстеров.
«Граф Александр Васильевич! Теперь нам не время рассчитываться. Виноватым Бог простит. Римский
император требует вас в начальники своей армии и вручает вам судьбу Австрии и Италии. Мое дело на сие согласиться, а ваше
спасти их. Поспешите приездом сюда и не отнимайте у славы ваше время, а у меня удовольствия вас видеть. Пребываю к вам доброжелательным.
—
Спасите, — начал он после некоторой паузы, —
спасите честь и достояние России и ее самодержца,
спасите нашего государя
императора.
Спасите сына его, великого князя Константина Павловича, залог царской милостивой к нам доверенности.
Давыдов, не ожидая, что это был
император, оскорбился этим призывом и был готов, выступив из-за рогожи, крикнуть на того, кто осмелился звать к себе его, квартального надзирателя, но недопитый стакан пуншу, с которым Давыдову жаль было расстаться,
спас его от беды.