Неточные совпадения
— Ты знаешь, нет ничего тайного, что не вышло бы наружу! — заговорила Татьяна Марковна, оправившись. — Сорок пять лет два
человека только знали: он да Василиса, и я думала, что мы умрем все с тайной. А вот — она вышла наружу! Боже мой! — говорила как будто в помешательстве Татьяна Марковна, вставая, складывая руки и протягивая их к образу
Спасителя, — если б я знала, что этот гром ударит когда-нибудь в другую… в мое дитя, — я бы тогда же на площади, перед собором, в толпе народа, исповедала свой грех!
Корейцы увидели образ
Спасителя в каюте; и когда, на вопрос их: «Кто это», успели кое-как отвечать им, они встали с мест своих и начали низко и благоговейно кланяться образу. Между тем набралось на фрегат около ста
человек корейцев, так что принуждены были больше не пускать. Долго просидели они и наконец уехали.
Вполне достойный путь один для
человека, путь свободного убеждения, тот путь, который открыл нам Божественный
Спаситель и которым шли Его Апостолы».
Вполне достойный путь один для
человека, путь свободного убеждения, путь мира, путь, который открыл нам Божественный
Спаситель и которым шли Его Апостолы».
В один прекрасный день он получил по городской почте письмо, в котором довольно красивым женским почерком было выражено, что «слух о женском приюте, основанном им, Белоярцевым, разнесся повсюду и обрадовал не одно угнетенное женское сердце; что имя его будет более драгоценным достоянием истории, чем имена всех
людей, величаемых ею героями и
спасителями; что с него только начинается новая эпоха для лишенных всех прав и обессиленных воспитанием русских женщин» и т. п.
— Кто ж это будет нашим
спасителем? Чужой
человек, стало быть?
«Да, — начал он опять, поправляясь в кресле и запахивая свой халат, — много я испытал и хорошего и дурного в своей жизни; но вот мой свидетель, — сказал он, указывая на шитый по канве образок
спасителя, висевший над его кроватью, — никто не может сказать, чтоб Карл Иваныч был нечестный
человек!
— Слушай слова мои, это тебе годится! Кириллов — двое было, оба — епископы; один — александрийской, другой — ерусалимской. Первый ратоборствовал супроти окаянного еретика Нестория, который учил похабно, что-де Богородица
человек есть, а посему — не имела бога родить, но родила
человека же, именем и делами Христа, сиречь —
спасителя миру; стало быть, надо ее называть не Богородица, а христородица, — понял? Это названо — ересь! Ерусалимской же Кирилл боролся против Ария-еретика…
Полагайтесь так, что хотя не можете вы молиться сами за себя из уездного храма, но есть у вас такой
человек в столице, что через него идет за вас молитва и из Казанского собора, где
спаситель отечества, светлейший князь Кутузов погребен, и из Исакиевского, который весь снаружи мраморный, от самого низа даже до верха, и столичный этот за вас богомолец я, ибо я, четши ектению велегласно за кого положено возглашаю, а про самого себя шепотом твое имя, друже мой, отец Савелий, потаенно произношу, и молитву за тебя самую усердную отсюда посылаю Превечному, и жалуюсь, как ты напрасно пред всеми от начальства обижен.
Не заметив брата, Ольга тихо стала перед образом, бледна и прекрасна; она была одета в черную бархатную шубейку, как в тот роковой вечер, когда Вадим ей открыл свою тайну; большие глаза ее были устремлены на лик
спасителя, это была ее единственная молитва, и если б бог был
человек, то подобные глаза никогда не молились бы напрасно.
И когда подошел корабль к острову и лодка выбросила людей-спасителей, он — отшельник — встретил их револьверной стрельбой, приняв за мираж, обман пустого водяного поля.
Пришли
люди, прикосновенные к постройке храма Христа
спасителя, пришел адвокат, выигравший какое-то волшебное дело и сейчас же поспешивший сделаться «барином»; наконец, появился грек, который, поселившись в версте от меня, влез в нашу скромную сельскую церковь и выстроил себе что-то вроде горнего места, дабы все видели как он, Самсон Дюбекович, своего бога почитает.
Забыли мы, что женщина Христа родила и на Голгофу покорно проводила его; забыли, что она мать всех святых и прекрасных
людей прошлого, и в подлой жадности нашей потеряли цену женщине, обращаем её в утеху для себя да в домашнее животное для работы; оттого она и не родит больше
спасителей жизни, а только уродцев сеет в ней, плодя слабость нашу.
«Основание такого понятия, — говорит г. Жеребцов, — религиозное: верующий простолюдин никак не может допустить, чтобы могло быть бесславным пятном телесное наказание, которому подвергался сам
спаситель рода человеческого; он верует, что словесная обида поражает бессмертную часть
человека, тогда как удар производит страдание только в низшей части нашего существа».
Иван. За тридцать серебреников продал Иуда нашего
спасителя; а это еще золото. Нет, барин, я не такой
человек; хотя я раб, а не решусь от вас взять денег за такую услугу.
Тихон Павлович вздрогнул, перекрестился и посмотрел в угол на лик
Спасителя. Тени от лампады всё дрожали на нём, он был строг и, казалось, всё думал свою бошьшую думу. У мельника в груди стало холодно. А вдруг он сейчас вот… или нет, завтра… Вдруг он завтра умрёт! Это бывает с
человеком — сразу, без всякой болезни упал да и умер…
Ужасно чувство, с которым
человек видит, что он оставлен всем светом, когда он невольно обращает умоляющий взор вокруг себя, зная, что никто не подаст ему помощи, и когда взор его встречает вместо
спасителя ярящиеся волны океана, улыбающийся взгляд инквизитора или взгляд без выражения палача.
Пречистая Дева
Родила сей камень,
В ясли положила,
Грудью воскормила,
Грудью воскормила
Бога-человека,
Спасителя.
Если
человек знает все науки и говорит на всех языках, но не знает того, что он такое и что он должен делать, он просвещен гораздо менее той безграмотной старухи, которая верит в батюшку
спасителя, то есть в бога, по воле которого она признает себя живущей, и знает, что этот бог требует от нее праведности.
Поэтому
спасителем человечества мог явиться только
человек, и притом в онтологическом своем естестве резюмирующий в себе всю природу
человека, иначе говоря, перво-Адам, самый корень человеческого древа.
О тех же, кому не дано, так продолжал Свою речь
Спаситель: «Ибо есть скопцы (ευνούχοι), которые из чрева матернего родились так, и есть скопцы, которые оскоплены от
людей; и есть скопцы, которые сделали себя сами скопцами для (δια) царствия Божия.
По слову
Спасителя, каждый
человек имеет своего ангела-хранителя, небесного двойника.
Образ Троицы присутствует в духе
человека (блаж. Августин), — да и как же иначе возможно было бы обетование
Спасителя о том, что Св.
Но ветхий Адам пал непоправимо и в шеоле ожидал своей окончательной судьбы, а поэтому, если и он не мог явиться
спасителем, то остается заключить, что им должен быть уже He-человек.
И радость этой встречи при рождении, когда мгновенно загорается чувство матери и отца, не имеет на человеческом языке достойных слов, но так говорится о ней в Вечной Книге, в прощальной беседе
Спасителя: «Женщина, когда рождает, терпит скорбь, потому что пришел час ее; но когда родит младенца, уже не помнит скорби от радости, потому что родился
человек в мир» (Ио. 16:21).
На вопрос о дозволительности развода
Спаситель отвечает подтверждением богоустановленности и нерасторжимости брака (Мф. 19:3–6; Мр. 10:6–7). «Говорят Ему ученики: если таково отношение
человека к жене, не стоит жениться» (εί ούτως εστίν ή αίτία του ανθρώπου μετά της γυναικός, ον5 συμφέρει γαμήσαι).
Воплотившийся Бог до конца разделил судьбу испорченного грехом мира и
человека, до крестной муки и смерти [«На землю сшел еси, да спасеши Адама, и на земли не обрет сего, Владыко, даже до ада снизшел, еси ищай» (Утреня Великой Субботы, Похвалы, статья первая, ст. 25).], и все отдельные моменты земной жизни
Спасителя представляют как бы единый и слитный акт божественной жертвы [Интересную литургическую иллюстрацию этой мысли мы имеем в том малоизвестном факте, что богослужения пред Рождеством Христовым включают в себя сознательные и преднамеренные параллели богослужению Страстной седмицы, преимущественно Великой Пятницы и Субботы, и отдельные, притом характернейшие песнопения воспроизводятся здесь лишь с необходимыми и небольшими изменениями.
Прошло два месяца после того, как Ашанин оставил Кохинхину, унося в своем сердце отвращение к войне и к тому холодному бессердечью, с каким относились французы к анамитам, — этим полудикарям, не желавшим видеть в чужих пришлых
людях друзей и
спасителей, тем более что эти «друзья», озверевшие от войны, жгли деревни, уничтожали города и убивали
людей. И все это называлось цивилизацией, внесением света к дикарям.
Без Христа-Искупителя и
Спасителя Царство Божье для
человека недоступно и недостижимо.
Они простились. Когда Антон выезжал со двора, слуга его, недокрещенец, подошел к нему, чтобы также проститься: он ехал с своим наставником и покровителем в дальние земли. Молодой
человек умел и в этом случае оценить тонкое чувство еврея. Не легко было б иметь в услугах еретика, отступника от Христова имени! Возвращаясь домой, он разбирал благородные чувства жида с особенною благодарностью, но обещал себе сделать приличное омовение от нечистоты, которою его отягчили руки, распинавшие
Спасителя.
Христос — Сын Божий, Искупитель и
Спаситель восстанавливает надорванные и ослабленные творческие силы
человека.
Долго, задумавшись, следовал за ними Вадбольский глазами; припоминал себе таинственного провожатого к Розенгофу, таинственного певца,
спасителя Лимы и русского войска под Эррастфером; соображал все это в уме своем, хотел думать, что это один и тот же
человек и что этот необыкновенный
человек, хотя злодей, как называл себя, достоин лучшего сотоварищества, нежели Ильзино.
И старик горячо молился Богу об исцелении своей любимицы. В этом состоянии и застал его вошедший в горницу Ермак Тимофеевич. Старик радостно встретил его, во-первых, как
спасителя от дерзких хищников, а во-вторых, как
человека, на которого возлагал последнюю надежду в исцелении больной племянницы.
Два восковых огарка — один у псаломщика, другой на амвоне у образа
Спасителя — только сгущали тьму; и острое пламя их медленно колыхалось в стороны, подчиняясь движению двух неторопливых
людей.
— Свобода и равенство, — презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, — всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще
Спаситель наш проповедовал свободу и равенство. Разве после революции
люди стали счастливее? Напротив. Мы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Не помню, впрочем, что он говорил потом: так трудно запомнить всю ребяческую болтовню этого доброго, но, к сожалению, слишком легкомысленного молодого
человека. Помню только, что мы расстались друзьями, и он горячо жал мне руки, выражая свою искреннюю признательность, даже называл меня, насколько помнится, своим «
спасителем».
Они говорят: «Само собой разумеется, что все эти заповеди о терпении обид, об отречении от возмездия, как направленные собственно против иудейской любомстительности, не исключают не только общественных мер к ограничению зла и наказанию делающих зло, но и частных, личных усилий и забот каждого
человека о ненарушимости правды, о вразумлении обидчиков, о прекращении для злонамеренных возможности вредить другим; ибо иначе самые духовные законы
спасителя по-иудейски обратились бы только в букву, могущую послужить к успехам зла и подавлению добродетели.