Неточные совпадения
Как в ноги губернаторше
Я пала, как заплакала,
Как стала говорить,
Сказалась усталь долгая,
Истома непомерная,
Упередилось времечко —
Пришла моя пора!
Спасибо губернаторше,
Елене Александровне,
Я столько благодарна ей,
Как
матери родной!
Сама крестила мальчика
И имя Лиодорушка —
Младенцу избрала…
— Ну? — насмешливо воскликнул дед. — Это хорошо!
Спасибо, сынок!
Мать, дай-кось лисе этой чего-нибудь в руку — кочергу хошь, что ли, утюг! А ты, Яков Васильев, как вломится брат — бей его в мою голову!..
— Вот и с старушкой кстати прощусь, — говорил за чаем Груздев с грустью в голосе. — Корень была, а не женщина… Когда я еще босиком бегал по пристани, так она частенько началила меня… То за вихры поймает, то подзатыльника хорошего даст. Ох, жизнь наша, Петр Елисеич… Сколько ни живи, а все помирать придется. Говори мне
спасибо, Петр Елисеич, что я тогда тебя помирил с
матерью. Помнишь? Ежели и помрет старушка, все же одним грехом у тебя меньше.
Мать — первое дело…
Сейчас Маремьяна писала в Тверь к
матери того, который, вероятно, уже сочетался законным браком с дочерью меньшого из Квятковских. — Сообщая этот удовлетворительный, отрадный отзыв куда следует, поручила мне наскоро сказать
спасибо сердечное доброму человеку, который доставил ей эту справку.
—
Спасибо,
мать! Я поужинал. Так вот, Павел, ты, значит, думаешь, что жизнь идет незаконно?
— Ну,
спасибо,
мать, за труды твои! — заговорил Рыбин, прервав Ефима. — Я все про Павла думаю, глядя на тебя, — хорошо ты пошла!
— За то, что помогаешь великому нашему делу,
спасибо! — говорил он. — Когда человек может назвать
мать свою и по духу родной — это редкое счастье!
—
Спасибо! — тихо сказала девушка и, кивнув головой, ушла. Возвратясь в комнату,
мать тревожно взглянула в окно. Во тьме тяжело падали мокрые хлопья снега.
— Не хочу,
спасибо, милая! — ответила
мать. Мужик подошел к
матери и быстрым, надорванным голосом заговорил...
— «Ему все цари поклонилися: „
Спасибо, свет-сударь, премудрый царь, премудрый царь Давид Евсиевич! Ты еще, сударь, нам про то скажи: каким грехам прощенье есть, а каким грехам нет прощения?“ Им ответ держал премудрый царь, премудрый царь Давид Евсиевич: „Кабы всем грехам прощенье есть, трем грехам тяжкое покаяние: кто спознался с кумою крестовыя, кто бранит отца с
матерью, кто…“
— «Ему все цари поклонилися: „
Спасибо, свет-сударь, премудрый царь, Давид Евсиевич! Ты еще, сударь, нам про то скажи: котора рыба всем рыбам
мать? Котора птица птицам есть
мать? Который зверь над зверями зверь? Который камень всем каменям отец? Которо древо древам всем
мать? Кая трава всем травам мати?“
— Ну, вот за это
спасибо! И Бог тебя, милый дружок, будет любить за то, что
мать на старости лет покоишь да холишь. По крайности, приеду ужо в Погорелку — не скучно будет. Всегда я икорку любила, — вот и теперь, по милости твоей полакомлюсь!
— И тебе
спасибо, что
мать покоишь! Да, хороши у тебя запасы, очень хороши!
Марья Львовна (опуская голову).
Матерью… да! Только
матерью… я понимаю вас…
Спасибо!
—
Спасибо, сынок! — сказал он, выслушав донесение о действиях отряда по серпуховской дороге. — Знатно! Десять поляков и шесть запорожцев положено на месте, а наших ни одного. Ай да молодец!.. Темрюк! ты хоть родом из татар, а стоишь за отечество не хуже коренного русского. Ну что,
Матерой? говори, что у вас по владимирской дороге делается?
— Ну,
мать, этого я тебе не забуду до гроба, так и знай! Ну,
спасибо…
— Благодарю вас, доктор,
спасибо, — сказала
мать, а Лидке велела: — Скажи дяденьке
спасибо!
Стараясь решительно помочь беде, я угощал бабушку сильным ударом по шее, за которым следовало восклицание: «Ох,
спасибо, выскочила!», а с другой стороны возвышенный окрик
матери: «Ты как смеешь так бить бабушку?»
— Mais regardez, regardez, comme c'est beau! oh, maman! merci! vous etes la plus genereuse des meres! Но взгляните, взгляните, какая красота! о, мама!
спасибо! вы самая щедрая из
матерей! — восклицал он, в ребяческом восторге разглядывая эти сокровища, — этот ятаган… черт возьми!..
Акулина Ивановна. Я понимаю… ведь и мне обидно! Все-таки я —
мать… Хлопочешь, хлопочешь целый день, и
спасибо никто не скажет… я понимаю! Да что уж… хоть бы живы-здоровы были… а то вот на-ко!
Татьяна. Ничего,
спасибо. Меня об этом спрашивали раз двадцать в день… Я чувствовала бы себя еще лучше, если б у нас было менее шумно. Меня немножко раздражает эта беготня… все куда-то стремятся, кричат. Отец — злится на Нила,
мать — всё вздыхает… А я лежу, наблюдаю и… не вижу смысла в том, что они… все эти… называют жизнью.
Спасибо,
мать. Прости ж теперь. Об этом
С тобою после потолкуем мы.
Матрена. Кто стрешником?.. На чужой уж,
мать, подводе поехали; дядя Никон,
спасибо, поохотился, нанялся за четвертачок, да чтобы пивца там испить, а то хоть плачь: свой-то, вон, пес работник другую неделю заехал на мельницу и не ворочает.
Матрена. Ничего я,
мать, не знала и не ведала… Слеп, видно, материнской-то глазок на худое в детках. Как бы не у
матери родной, а у свекрови злой жила, так не посмела бы этого сделать. Хошь тоже много
спасибо и добрым людям: подвели, может, да подстроили…
«Я, — говорил он, — денно и нощно хлопочу, и запашку удвоил, и порядок завел, и лес берегу, и денег не трачу, а подумаю на что, сам не знаю; точно управляющий братнина сына, а тот возьмет все, да и
спасибо не скажет, я его знаю, по
матери пошел, баба продувная была, и в нем хамовой крови довольно.
— Спаси Христос,
матери;
спасибо, девицы… Всех на добром слове благодарю покорно, — с малым поклоном ответила Таисея, встала и пошла из келарни. Сойдя с крыльца, увидала она молодых людей, что кланялись с Манефиными богомольцами…
«Большое
спасибо скажет мне
мать игуменья, что сумела я уговорить такого богатея отдать в обитель свою единственную дочку», — так думала довольная успехом своим уставщица.
–…Да семь годов будет… Аттестат зрелости не угодил получить. Вы нешто не слыхали? Отец в делах разорился в лоск… И
мать вскорости умерла. Сестра в Астрахани замужем. Вот я,
спасибо доброму человеку, и уехал за море.
— Бяяда, — говорит он, — жалость смотреть на них. И девчонка старшенькая как хлопочет. Ровно
мать им. И как ей только бог дает.
Спасибо, люди не покидают, а то как есть голодом бы померли, сердешные. Вот уж таким и не грех помочь, — говорит он, очевидно советуя сделать это мне.
— А-а!..
Спасибо,
мать Досифея. И с чего это со мной таково приключилося? — заметил он, приподнявшись и садясь на кровать.