Неточные совпадения
Мерно покачиваясь на иноходи доброго конька, впивая теплый
со свежестью запах снега и воздуха при проезде через лес по оставшемуся кое-где праховому, осовывавшемуся снегу с расплывшими
следами, он радовался на каждое свое дерево с оживавшим на коре его мохом и с напухшими почками.
Часть военных всадников бросилась заботливо рассматривать толпы народа. Янкель побледнел как смерть, и когда всадники немного отдалились от него, он
со страхом оборотился назад, чтобы взглянуть на Тараса; но Тараса уже возле него не было: его и
след простыл.
«Черт возьми! — продолжал он почти вслух, — говорит
со смыслом, а как будто… Ведь и я дурак! Да разве помешанные не говорят
со смыслом? А Зосимов-то, показалось мне, этого-то и побаивается! — Он стукнул пальцем по лбу. — Ну что, если… ну как его одного теперь пускать? Пожалуй, утопится… Эх, маху я дал! Нельзя!» И он побежал назад, вдогонку за Раскольниковым, но уж
след простыл. Он плюнул и скорыми шагами воротился в «Хрустальный дворец» допросить поскорее Заметова.
И самый тот пастух, за коего реке —
Пенял недавно он каким кудрявым складом,
Погиб
со всем своим в нём стадом,
А хижины его пропали и
следы.
Тут Мышка бедная, не вспомняся от страху,
Со всех пустилась ног — простыл её и
след.
Утро было славное, свежее; маленькие пестрые тучки стояли барашками на бледно-ясной лазури; мелкая роса высыпала на листьях и травах, блистала серебром на паутинках; влажная, темная земля, казалось, еще хранила румяный
след зари;
со всего неба сыпались песни жаворонков.
Вообще легко можно было угадать по лицу ту пору жизни, когда совершилась уже борьба молодости
со зрелостью, когда человек перешел на вторую половину жизни, когда каждый прожитой опыт, чувство, болезнь оставляют
след. Только рот его сохранял, в неуловимой игре тонких губ и в улыбке, молодое, свежее, иногда почти детское выражение.
«Там она теперь, — думал он, глядя за Волгу, — и ни одного слова не оставила мне! Задушевное, сказанное ее грудным шепотом „прощай“ примирило бы меня
со всей этой злостью, которую она щедро излила на мою голову! И уехала! ни
следа, ни воспоминания!» — горевал он, склонив голову, идучи по темной аллее.
Человек, не возносись над животными: они безгрешны, а ты
со своим величием гноишь землю своим появлением на ней и
след свой гнойный оставляешь после себя — увы, почти всяк из нас!
— А-ай! — закричала старушонка, но Мити и
след простыл; он побежал что было силы в дом Морозовой. Это именно было то время, когда Грушенька укатила в Мокрое, прошло не более четверти часа после ее отъезда. Феня сидела
со своею бабушкой, кухаркой Матреной, в кухне, когда вдруг вбежал «капитан». Увидав его, Феня закричала благим матом.
Ему чудилось, что все
со всех сторон бежало ловить его: деревья, обступивши темным лесом и как будто живые, кивая черными бородами и вытягивая длинные ветви, силились задушить его; звезды, казалось, бежали впереди перед ним, указывая всем на грешника; сама дорога, чудилось, мчалась по
следам его.
— Л-лап-ш-ша-лапшица! Студень свежий коровий! Оголовье! Свининка-рванинка вар-реная! Эй, кавалер, иди, на грош горла отрежу! — хрипит баба
со следами ошибок молодости на конопатом лице.
И грязная баба, нередко
со следами ужасной болезни, брала несчастного ребенка, совала ему в рот соску из грязной тряпки с нажеванным хлебом и тащила его на холодную улицу.
Дня через два, когда Долгоруков отсутствовал, у подъезда дома остановилась подвода с сундуками и чемоданами,
следом за ней в карете приехал лорд
со своим секретарем-англичанином и приказал вносить вещи прямо в кабинет князя…
Рыхлинский был дальний родственник моей матери, бывал у нас, играл с отцом в шахматы и всегда очень ласково обходился
со мною. Но тут он молчаливо взял линейку, велел мне протянуть руку ладонью кверху, и… через секунду на моей ладони остался красный
след от удара… В детстве я был нервен и слезлив, но от физической боли плакал редко; не заплакал и этот раз и даже не без гордости подумал: вот уже меня, как настоящих пансионеров, ударили и «в лапу»…
Это был высокий худощавый мальчик, несколько сутулый, с узкой грудью и лицом, попорченным оспой (вообще, как я теперь вспоминаю, в то время было гораздо больше людей
со следами этой болезни, чем теперь).
На деревне пели уже петухи, когда окно Банькевича стукнуло и в нем появилось красное лицо
со следами неостывшего еще вдохновения.
Он прошел перед нами
со своим невинным маниачеством, не оставив глубокого
следа, но ни разу также не возбудив ни в ком ни одного дурного или враждебного движения души…
Так как у ороча было четыре собаки и нарта его была легче наших, то я выслал его вперед прокладывать дорогу, а
следом за ним двигались мы
со своим обозом.
Теперь увязался
со мной в Петербург; я в Петербург ведь еду-с, чтобы застать господина Фердыщенка по самым горячим
следам, ибо наверно знаю, что он уже там-с.
— А ты, мой друг, потихоньку! Разумеется,
со всяким встречным об таких делах не
след болтать, а так, слегка… как будто тебя не касающе.
Ромашов быстро поднялся. Он увидел перед собой мертвое, истерзанное лицо, с разбитыми, опухшими, окровавленными губами, с заплывшим от синяка глазом. При ночном неверном свете
следы побоев имели зловещий, преувеличенный вид. И, глядя на Хлебникова, Ромашов подумал: «Вот этот самый человек вместе
со мной принес сегодня неудачу всему полку. Мы одинаково несчастны».
Во-первых, как бы ни было добросовестно и подробно исследование
со стороны, никогда оно не заменит того интимного исследования, процесс которого оставляет неизгладимые
следы на собственных боках исследователя.
И это насиженное воспроизводится с такою легкостью, что само собою, помимо всякого содействия
со стороны воображения, перемещается
следом за человеком, куда бы ни кинула его судьба.
Монастырь, куда они шли, был старинный и небогатый.
Со всех сторон его окружала высокая, толстая каменная стена, с
следами бойниц и с четырьмя башнями по углам. Огромные железные ворота, с изображением из жести двух архангелов, были почти всегда заперты и входили в небольшую калиточку. Два храма, один с колокольней, а другой только церковь, стоявшие посредине монастырской площадки, были тоже старинной архитектуры. К стене примыкали небольшие и довольно ветхие кельи для братии и другие прислуги.
Где на батарее сидит кучка матросов, где по середине площадки, до половины потонув в грязи, лежит разбитая пушка, где пехотный солдатик, с ружьем переходящий через батареи и с трудом вытаскивающий ноги из липкой грязи; везде,
со всех сторон и во всех местах, видите черепки, неразорванные бомбы, ядра,
следы лагеря, и всё это затопленное в жидкой, вязкой грязи.
— Я сейчас от них. Отчего отцу не согласиться? Напротив, он
со слезами на глазах выслушал мое предложение; обнял меня и сказал, что теперь он может умереть спокойно: что он знает, кому вверяет счастье дочери… «Идите, говорит, только по
следам вашего дядюшки!»
Стоит взглянуть на этот снимок (секретарь берет его
со стола и говорит: вот он!), чтоб убедиться, что такую путаницу перекрестных
следов могут оставить только существа, достоверно знающие, что ожидает их впереди, и потому имеющие полное основание спешить.
Наташке и хотелось украсть сладкий пирог и потихоньку съесть его, да нельзя было: раз — что Варвара торчит около нее, да и только, не выжить ее ничем; а другое — если и уйдет и без нее снимать
со сковороды, так она потом посчитает по
следам на сковороде: сколько нет, столько пирожков потребует, — никак украсть нельзя ни одного.
В ее обращении
со мной не осталось и
следа прежней доверчивой и наивной ласки, прежнего оживления, в котором так мило смешивалось кокетство красивой девушки с резвой ребяческой шаловливостью.
Но, если не ошибаюсь, этот своеобразный фокус состоит в том, что она, идя за мною
следом шаг за шагом, нога в ногу, и неотступно глядя на меня, в то же время старается подражать каждому, самому малейшему моему движению, так сказать, отождествляет себя
со мною.
Верстах в трех от станицы,
со всех сторон открылась степь, и ничего не было видно, кроме однообразной, печальной, сухой равнины, с испещренным
следами скотины песком, с поблекшею кое-где травой, с низкими камышами в лощинах, с редкими чуть проторенными дорожками и с ногайскими кочевьями, далеко — далеко видневшимися на горизонте.
С утра до ночи делались визиты; три года часть этих людей не видалась и с тяжелым чувством замечала, глядя друг на друга, умножение седых волос, морщин, худобы и толщины; те же лица, а будто не те: гений разрушения оставил на каждом свои
следы; а
со стороны, с чувством, еще более тяжелым, можно было заметить совсем противоположное, и эти три года так же прошли, как и тринадцать, как и тридцать лет, предшествовавшие им…
Пью чай, в голове думушка: где бы ночевать?.. Рассматриваю моего спящего соседа, но мне видна только кудлатая голова, вся в известке, да торчавшие из-под головы две руки, в которые он уткнулся лицом. Руки тоже
со следами известки, въевшейся в кожу.
Один старик, которого сын и теперь еще жив, рассказывал, что однажды зимою, отыскивая медвежий
след, он заплутался и в самую полночь забрел на пустынь; он божился, что своими глазами видел, как целый ряд монахов, в черных рясах,
со свечами в руках, тянулся вдоль ограды и, обойдя кругом всей пустыни, пропал над самым тем местом, где и до сих пор видны могилы.
— Какой бы он там чужак ни был — все одно: нам обделять его не
след; я его не обижу! — продолжал Глеб. — Одно то, что сирота: ни отца, ни матери нету. И чужие люди,
со стороны, так сирот уважают, а нам и подавно не приходится оставлять его. Снарядить надо как следует; христианским делом рассуждать надо, по совести, как следует! За что нам обижать его? Жил он у нас как родной, как родного и отпустим; все одно как своего бы отпустили, так, примерно, и его отпустим…
Со всем тем, как только исчезал Гришка, она поспешно приподымалась с постели и отправлялась по
следам его; она ясно различала тогда при трепетном мерцании звезд, как Гришку встречал кто-то на дальнем конце площадки и как потом оба они садились в челнок и переплывали Оку.
Карета остановилась наконец перед гостиницей. Литвинов проводил обеих путешественниц в удержанный для них нумер, обещал зайти через час и вернулся в свою комнату. Затихшее на миг очарование овладело им немедленно, как только он вступил в нее. Здесь, в этой комнате,
со вчерашнего дня царствовала Ирина; все говорило о ней, самый воздух, казалось, сохранил тайные
следы ее посещения…
Здесь держали ее спеленатою, пока зажили рубцы от розог, и, как ребенка же, кормили рожком и соской, а, наконец, когда
следов наказания не было более заметно, ее
со всеми ее пожитками отвезли на крестьянской подводе в ближайший город.
— Господи! Вы меня уморите прежде, чем смерть придет за мною, — говорила больная. — Все шушукают, да скользят без
следа, точно тени могильные. Да поживите вы еще
со мною! Дайте мне послушать человеческого голоса! Дайте хоть поглядеть на живых людей!
От Грохова Домна Осиповна проехала в одну из банкирских контор. Там, в первой же
со входа комнате, за проволочной решеткой, — точно птица какая, — сидел жид с сильными
следами на лице и на руках проказы; несмотря на это, Домна Осиповна очень любезно поклонилась ему и даже протянула ему в маленькое отверстие решетки свою руку, которую жид, в свою очередь, с чувством и довольно сильно пожал.
Летнюю вакацию я прожил в деревне так же приятно, как и прошлого года, но на возвратном пути случилось
со мной происшествие, которое произвело на меня сильное впечатление и
следы которого не изгладились до сих пор; я стал гораздо более бояться и теперь боюсь переправляться через большие реки.
Васька Соловьев, назвавшись Жегулевым, собрал свою шайку и вплотную занялся грабежом, проявляя дикую и зверскую жестокость. Одновременно с ним появился и другой, никому не ведомый самозванец, плетшийся в хвосте обеих шаек и всех сбивавший
со следа.
Лицо у вершника было обветрелое,
со следами зимнего озноба на щеках и на носу, темные волосы по-раскольничьи стрижены в скобу, сам он точно был выкроен из сыромятной кожи. Всего более удивили Арефу глаза: серые, большие, смелые, как у ловчего ястреба.
Прошла неделя
со дня моего возвращения в Петербург, а я все еще ютился в одной комнате; ни к кому из знакомых не показывал глаз и только сумерками выходил пройтись по набережной и тем же
следом назад домой.
У самых окон, во всю длину наружной стены, на деревянных козлах были настланы доски и прикрыты толстым серым сукном; это и был письменный стол, около которого торчали два колченогих стула и новенькая табуретка
со следами красноватой приисковой глины.
Одна, помоложе,
со следами недавней красоты на помертвелом бледном лице, глухо кашляла; это была, как я узнал после, любовница Гараськи, попавшая на прииски откуда-то из глубины Чердынского уезда.
Где-то невдалеке, у левого борта, раздается храпенье дельфина, и я внезапно вижу, как вокруг лодки и под лодкой
со страшной быстротой проносится множество извилистых серебристых струек, похожих на
следы тающего фейерверка.
Пошел он ко своей землянке,
А землянки нет уж и
следа;
Перед ним изба
со светелкой,
С кирпичною, беленою трубою,
С дубовыми, тесовыми вороты.
Старуха сидит под окошком,
На чем свет стоит мужа ругает.
«Дурачина ты, прямой простофиля!
Выпросил, простофиля, избу!
Воротись, поклонися рыбке:
Не хочу быть черной крестьянкой,
Хочу быть столбовою дворянкой».
Каждый раз, как голос Никиты Федорыча раздавался громче, бледное личико ребенка судорожно двигалось; на нем то и дело пробегали
следы сильного внутреннего волнения; наконец все тело ее разом вздрогнуло; она отскочила назад, из глаз ее брызнули в три ручья слезы; ухватившись ручонками за грудь, чтобы перевести дыхание, которое давило ей горло, она еще раз окинула сени с видом отчаяния, опустила руки и
со всех ног кинулась на двор.