Неточные совпадения
«
Человек полтораста, двести, — не больше», — удовлетворенно
сосчитал Самгин.
Освещая стол, лампа оставляла комнату в сумраке, наполненном дымом табака; у стены, вытянув и неестественно перекрутив длинные ноги, сидел Поярков, он, как всегда, низко нагнулся, глядя в пол, рядом — Алексей Гогин и
человек в поддевке и смазных сапогах, похожий на извозчика; вспыхнувшая в углу спичка осветила курчавую бороду Дунаева. Клим
сосчитал головы, — семнадцать.
«Триста, ну — пятьсот
человек, —
сосчитал Самгин, — а в городе живет семьдесят тысяч».
Стоя в буфете у окна, он смотрел на перрон, из-за косяка. Дуняшу не видно было в толпе, окружавшей ее. Самгин машинально
сосчитал провожатых: тридцать семь
человек мужчин и женщин. Марина — заметнее всех.
Семнадцать
человек сосчитал он в ресторане, все это — домовладельцы, «отцы города», как зовет их Робинзон.
Он
сосчитал огни свеч: двадцать семь. Четверо мужчин — лысые, семь
человек седых. Кажется, большинство их, так же как и женщин, все
люди зрелого возраста. Все — молчали, даже не перешептывались. Он не заметил, откуда появился и встал около помоста Захарий; как все, в рубахе до щиколоток, босой, он один из всех мужчин держал в руке толстую свечу; к другому углу помоста легко подбежала маленькая, — точно подросток, — коротковолосая, полуседая женщина, тоже с толстой свечой в руке.
От скуки Самгин
сосчитал публику: мужчин оказалось двадцать три, женщин — девять. Толстая, большеглазая, в дорогой шубе и в шляпке, отделанной стеклярусом, была похожа на актрису в роли одной из бесчисленных купчих Островского. Затем,
сосчитав, что троих судят более двадцати
человек, Самгин подумал, что это очень дорогая процедура.
— Ах ты, еретик [Еретик — зд.:
человек, не признающий общепринятых взглядов.]! Да как ты можешь
сосчитать, сколько тебя сечь надобно? Кто может знать это, кроме меня? Сгинь, пошел!
— Старшой-ет сын, Ванюша, при мне… Второй сын, Кузьма Акимыч, графскими
людьми в Москве заправляет; третий сын, Прохор, сапожную мастерскую в Москве у Арбатских ворот держит, четвертый сын, Петруша, у Троицы в ямщиках — тоже хозяйствует! пятой сын, Семен, у Прохора-то в мастерах живет, а шестой, сударь, Михеюшко, лабаз в Москве же держит… Вот сколько сынов у меня! А мнуков да прамнуков так и не
сосчитать… одной, сударь, своею душой без двух тридцать тягол его графскому сиятельству справляю, во как!
— А ты погляди, как мало
люди силу берегут, и свою и чужую, а? Как хозяин-то мотает тебя? А водочка чего стоит миру?
Сосчитать невозможно, это выше всякого ученого ума… Изба сгорит — другую можно сбить, а вот когда хороший мужик пропадает зря — этого не поправишь! Ардальон, примерно, алибо Гриша — гляди, как мужик вспыхнул! Глуповатый он, а душевный мужик. Гриша-то! Дымит, как сноп соломы. Бабы-то напали на него, подобно червям на убитого в лесу.
— Вот что, молодой
человек, — советовал полковник, интересовавшийся моей работой, — я давно болтаюсь около литературы и выработал свою мерку для каждой новой вещи. Возьмите страницу и
сосчитайте сколько раз встречаются слова «был» и «который». Ведь в языке — весь автор, а эти два словечка рельефно показывают, какой запас слов в распоряжении данного автора. Языку, конечно, нельзя выучиться, но нужно относиться к нему с крайней осторожностью. Нужна строгая школа, то, что у спортсменов называется тренировкой.
Если бы я мог
сосчитать количество удивленных взглядов, брошенных на меня в тот вечер разными
людьми, — их, вероятно, хватило бы, чтобы заставить убежать с трибуны самого развязного оратора.
Достигаев. Милая Варюша, нельзя ни торговать, ни воевать, не умея
сосчитать, сколько денег в кармане. Про Маланьины деньги узнать можно так: имеется дама Секлетея Полубояринова, она — участница нощных бдений владыки Никандра, а Никандр — всякие деньги любит считать. Кроме того, есть один
человек в епархиальном совете, — мы его оставим в резерве. Ты, Варюша, возьмись переговори с Полубояриновой, и ежели окажется, что деньжата — монастырские, ну, — сами понимаете! Куда это красавица моя ускользнула?
В июле отпустили меня гостить в подмосковную деревню, к моему родственнику, Т-ву, к которому в то время съехалось
человек пятьдесят, а может быть и больше, гостей… не помню, не
сосчитал.
«Ты мальчишка, ты свистун, а не советник, вот как; знай, сударь, свой карман да лучше
сосчитай, мальчишка, много ли ниток на твои онучки пошло, вот как!» Семен Иванович был простой
человек и всем решительно говорил «ты».
— Не испытывай, Степанушка, судеб Божиих, — сказал Пахом. — Не искушай Господа праздными и неразумными мыслями и словесами. Он, милостивый, лучше нас с тобой знает, что делает. Звезды небесные, песок морской, пожалуй,
сосчитаешь, а дел его во веки веков не постигнешь, мой миленький. Потому и надо предать себя и всех своих святой его воле. К худу свят дух не приведет, все он творит к душевной пользе избрáнных
людей, некупленных первенцев Богу и агнцу.
Матушка, не переставая работать длинными деревянными спицами своего филейного вязанья,
сосчитала ряд петель — и потом, не ожидая моего ответа, заговорила, что я сужу чрезвычайно односторонне и неправильно: что быть практичным — это еще отнюдь не значит быть себялюбивым эгоистом; но что, кроме того, в свете часто без разбора называют практическими
людей, которые просто разумны и поступают умно не вследствие большой практики, а вследствие хорошей обдуманности и ясного понимания дела.
Идя потом домой, он соображал, что от смерти будет одна только польза: не надо ни есть, ни пить, ни платить податей, ни обижать
людей, а так как
человек лежит в могилке не один год, а сотни, тысячи лет, то, если
сосчитать, польза окажется громадная.
Пруссия могла выставить только 150 000
человек, считая в этом числе 20 000 саксонцев; и эти солдаты не воевали со времен Фридриха Великого, были одеты в неуклюжие мундиры, делавшие их удивительно неповоротливыми, не имели шинелей, на головах носили косы и употребляли пудру; стреляли дурно; к тому же все главные начальники и генералы были
люди старые, например, главнокомандующему, герцогу Брауншвейгскому было 71 год, а принцу Гогенлоэ и Блюхеру более 60 лет; кто-то
сосчитал года 19 генералов магдебургского округа, и в сумме получилось 1 300 лет.
Текут трамваи непрерывнейшим потоком, нельзя
сосчитать их зеленых и красных фонарей, заходящих друг за друга, автомобили множеством парных лучистых глаз своих точно выметают гладкую мостовую, на черном небе вспыхивают транспаранты, а толпы
людей движутся, шумят, идут, плетутся извозчичьи кони (кто-то едет в гости!), скачут рысаки… нет, не мне описать это сверхъестественное зрелище!
Трудно
сосчитать, сколько раз читал я это слово в романах, исторических книгах и вот теперь в газетах, а лишь сегодня сообразил я, что это за обольстительный зверь, за которым охотятся
люди с сотворения мира.