Неточные совпадения
Но это говорили его
вещи, другой же голос в душе говорил, что не надо подчиняться прошедшему и что с собой сделать всё возможно. И, слушаясь этого голоса, он подошел к углу, где у него стояли две пудовые гири, и стал гимнастически поднимать их, стараясь привести себя в
состояние бодрости. За дверью заскрипели шаги. Он поспешно поставил гири.
В старости у него образовался постоянный взгляд на
вещи и неизменные правила, — но единственно на основании практическом: те поступки и образ жизни, которые доставляли ему счастие или удовольствия, он считал хорошими и находил, что так всегда и всем поступать должно. Он говорил очень увлекательно, и эта способность, мне кажется, усиливала гибкость его правил: он в
состоянии был тот же поступок рассказать как самую милую шалость и как низкую подлость.
В его будущем кабинете каждая
вещь будет предметом искусства, настоящего, дорогого искусства, которое в
состоянии ценить только глубокий знаток и любитель.
Когда он кончил, то Марья Алексевна видела, что с таким разбойником нечего говорить, и потому прямо стала говорить о чувствах, что она была огорчена, собственно, тем, что Верочка вышла замуж, не испросивши согласия родительского, потому что это для материнского сердца очень больно; ну, а когда дело пошло о материнских чувствах и огорчениях, то, натурально, разговор стал представлять для обеих сторон более только тот интерес, что, дескать, нельзя же не говорить и об этом, так приличие требует; удовлетворили приличию, поговорили, — Марья Алексевна, что она, как любящая мать, была огорчена, — Лопухов, что она, как любящая мать, может и не огорчаться; когда же исполнили меру приличия надлежащею длиною рассуждений о чувствах, перешли к другому пункту, требуемому приличием, что мы всегда желали своей дочери счастья, — с одной стороны, а с другой стороны отвечалось, что это, конечно,
вещь несомненная; когда разговор был доведен до приличной длины и по этому пункту, стали прощаться, тоже с объяснениями такой длины, какая требуется благородным приличием, и результатом всего оказалось, что Лопухов, понимая расстройство материнского сердца, не просит Марью Алексевну теперь же дать дочери позволения видеться с нею, потому что теперь это, быть может, было бы еще тяжело для материнского сердца, а что вот Марья Алексевна будет слышать, что Верочка живет счастливо, в чем, конечно, всегда и состояло единственное желание Марьи Алексевны, и тогда материнское сердце ее совершенно успокоится, стало быть, тогда она будет в
состоянии видеться с дочерью, не огорчаясь.
— Так; элементы этой грязи находятся в нездоровом
состоянии. Натурально, что, как бы они ни перемещались и какие бы другие
вещи, не похожие на грязь, ни выходили из этих элементов, все эти
вещи будут нездоровые, дрянные.
Быть может, тут избираются недостойные предметы веры, быть может, тут совершается идолопоклонство, живой Бог подменяется ограниченными и относительными
вещами, но само психологическое
состояние веры не упраздняется, оно остается в силе.
Современность признает лишь область видимых
вещей, лишь принудительное принимает, невидимые же
вещи в лучшем случае признает лишь как символы внутреннего
состояния человека.
Так как сахалинские надзиратели никогда не возвышались до понимания целей надзора, то с течением времени, по естественному порядку
вещей, сами цели надзора должны были мало-помалу сузиться до теперешнего своего
состояния.
А если, может быть, и хорошо (что тоже возможно), то чем же опять хорошо?» Сам отец семейства, Иван Федорович, был, разумеется, прежде всего удивлен, но потом вдруг сделал признание, что ведь, «ей-богу, и ему что-то в этом же роде всё это время мерещилось, нет-нет и вдруг как будто и померещится!» Он тотчас же умолк под грозным взглядом своей супруги, но умолк он утром, а вечером, наедине с супругой, и принужденный опять говорить, вдруг и как бы с особенною бодростью выразил несколько неожиданных мыслей: «Ведь в сущности что ж?..» (Умолчание.) «Конечно, всё это очень странно, если только правда, и что он не спорит, но…» (Опять умолчание.) «А с другой стороны, если глядеть на
вещи прямо, то князь, ведь, ей-богу, чудеснейший парень, и… и, и — ну, наконец, имя же, родовое наше имя, всё это будет иметь вид, так сказать, поддержки родового имени, находящегося в унижении, в глазах света, то есть, смотря с этой точки зрения, то есть, потому… конечно, свет; свет есть свет; но всё же и князь не без
состояния, хотя бы только даже и некоторого.
Он побледнел, но принял известие тихо, едва слышно проговорив: «Я боялся; но я все-таки не думал, что будет это…», — и потом, помолчав немного, прибавил: «Впрочем… в ее
состоянии… это совершенно в порядке
вещей».
Прейн, по крайней мере, не притворяется, называет
вещи их настоящими именами и обещает только то, что действительно в
состоянии исполнить.
— Сумасшедшие, хотите вы сказать?.. договаривайте, не краснейте! Но кто же вам сказал, что я не хотел бы не то чтоб с ума сойти — это неприятно, — а быть сумасшедшим? По моему искреннему убеждению, смерть и сумасшествие две самые завидные
вещи на свете, и когда-нибудь я попотчую себя этим лакомством. Смерть я не могу себе представить иначе, как в виде
состояния сладкой мечтательности,
состояния грез и несокрушимого довольства самим собой, продолжающегося целую вечность… Я понимаю иногда Вертера.
Ибо самое беспорядочное положение
вещей — и то не в
состоянии удовлетворить той беспредельной жажды стяжания, той суеты и беспорядочности, которые в их глазах составляют истинный идеал беспечального жития.
— Завтра же, потому что я сегодня буду в Петергофе и завтра буду иметь честь донести вам, господин будущий владетель миллионного
состояния… Превосходнейшая это
вещь! — говорил князь, пожимая ему руку и провожая его.
Но Катенька отвечала мне, что, напротив, это уже не любовь, коли девушка думает выйти замуж за богача, и что, по ее мнению,
состояние самая пустая
вещь, а что истинная любовь только та, которая может выдержать разлуку (это, я понял, она намекала на свою любовь к Дубкову).
Когда графиня вполне поняла затруднительное положение свое, ей было за тридцать лет, и она разом открыла две ужасные
вещи:
состояние расстроено, а молодость миновала.
— Татьяна Власьевна, конечно, весьма благомысленная и благоугодная женщина, но она все-таки человек, и каждый человек в
состоянии заблуждаться, особенно когда дело слишком близко затрогивает нас… Она смотрит земными очами, как человек, который не думает о завтрашнем дне. Старушка уже в преклонном возрасте, не сегодня завтра призовется к суду Божию, тогда что будет? С своей стороны, я не осуждаю ее нисколько, даже согласен с ней, но нужно прозирать в самую глубину
вещей.
Я родился на свет, облагодетельствованный настоящим порядком
вещей, но я из этого порядка не извлек для себя никакой личной выгоды: я не служил, я крестов и чинов никаких от правительства не получал,
состояния себе не скапливал, а напротив — делил его и буду еще делить между многими, как умею; семейное гнездо мое разрушил и, как ни тяжело мне это было, сгубил и извратил судьбу добрейшей и преданнейшей мне женщины…
— Граф Хвостиков приезжал ко мне… Он в отчаянии и рассказывает про Янсутского такие
вещи, что поверить трудно: конечно, Янсутский потерял много
состояния в делах у Хмурина, но не разорился же совершенно, а между тем он до такой степени стал мало выдавать Лизе денег, что у нее каких-нибудь шести целковых не было, чтобы купить себе ботинки… Кормил ее бог знает какой дрянью… Она не выдержала наконец, переехала от него и будет существовать в номерах…
Помню, мне хотелось, чтоб ее
состояние было объяснено как-то иначе; нервная болезнь — это слишком просто для такой девушки и в такой странной комнате, где все
вещи робко прижались к стенам, а в углу, пред иконами, слишком ярко горит огонек лампады и по белой скатерти большого обеденного стола беспричинно ползает тень ее медных цепей.
Говорят, что излишние вопросы прибавляют излишнюю горечь в жизни, что отсутствие вопросов предохраняет от
состояния бессменного страха, в котором очутился бы человек, если б он всегда видел
вещи в их действительном, беспокровном виде.
Нет: добродетель с заслугою сообщают Благородство (363), —
вещает Екатерина — и таким образом открывает путь славы для всех
состояний.
— Бога ради, Катерина Архиповна, не говорите мне об этих
вещах, которых я и знать не хочу, — перебил Хозаров, очень, впрочем, довольный, что услыхал о бабушкином
состоянии, — я женюсь только на вашей дочери и желаю только владеть ими, а больше мне ничего не надобно.
Находилось много и таких, которые явно придавали крепостному
состоянию значение рабства и во всех своих положениях отправлялись от той мысли, что раб есть
вещь…
Прохор Прохорыч.
Состояние и служба — две
вещи разные, — это уж дело не вашей тонкости, Настасья Кириловна! (Обращаясь к Дурнопечину.)Я сам, к несчастью, потерял службу, которой, можно сказать, душой и телом посвящал все время.
— Ты все равно ее не знаешь, так зачем называть ее тебе?
Состояния у нее нет, а красота —
вещь условная. По-моему, красива.
Задачей искупления является поэтому не что иное, как всеобщее восстановление первоначального
состояния, «возвращение всех
вещей в причину, из которой они произошли» [Ib., 20.].
Человек ничего не в
состоянии изменить в существе
вещей.
Что касается до Горданова, Подозерова и Висленева, то о них вспомнили только на другой день и, ввиду болезненного
состояния Горданова и Подозерова, подчинили их домашнему аресту в их собственных квартирах; когда же пришли к Висленеву с тем, чтобы пригласить его переехать на гауптвахту, то нашли в его комнате только обрывки газетных листов, которыми Иосаф Платонович обертывал
вещи; сам же он еще вчера вечером уехал бог весть куда.
Я его перед тем знал лично уже около пятнадцати лет (с 1864 года) и не предполагал, чтобы он был в
состоянии услаждать себя такими
вещами.
Такое существо не превысило бы отдельных
вещей мира, не преодолело бы частных
состояний.
Тогда, не помня себя от негодования и горя, несчастная женщина в
состоянии самозабвения схватила первую
вещь, попавшуюся ей под руку, оказавшуюся ведром с грязной водой, и облила ею господина Жакобса.
Был ли он крепче на ногах других денщиков и долее в
состоянии был впитывать в себя капитанские излияния (летевшие на него иногда со стаканом и другою
вещью, подвернувшейся Николаю Ивановичу под руку) или в чем-нибудь ином проявлял свое заботливое к нему отношение, капитан в точности уяснить себе не мог, но чувствовал к Кукушкину благодарность.
Она заходит к хозяевам «только взять узелок». Она «как потерянная», но для объяснения этого
состояния слишком много причин, за которыми не рассмотреть настоящей. Другие
вещи, составляющие богатство девочки, ей дозволяют оставить: «все тебе сбережем».
Тут есть нечто драматическое и даже напоминает
состояние души Гамлета, который сознавал, что «долг ему велит по мере сил повиноваться», и в то же время делал
вещи, как раз противоположные долгу повиновения.
— Ты успокойся, Pierre, все это устроится, — отвечала Наташа из другой комнаты, в которую мужики вносили
вещи. Но Pierre находился под влиянием восторженного
состояния, произведенного приездом на место.
Приятнее всего было, что весь вечер, на который прибыли Хржонжчковский и Кувырков, прошел прекрасно. Алексей Кирилович окончил пульку с выигрышем рубля осьмидесяти копеек и был очень доволен судьбою и партнерами. Перед ужином он уселся на диван, говорил очень много умных
вещей против современного напряженного
состояния умов, говорил, что люди и так очень счастливы и что человека, который никому на ноги не наступает, никто и по затылку не треснет.
Вопрос этот не затруднил Петра Иваныча. Он выразил желанье иметь комнаты, чай, самовар, ужин, обед, пищу для прислуги — одним словом, те
вещи, для которых и существуют гостиницы, и когда г-н Chevalier, удивленный невинностью старичка, полагавшего, должно быть, что он находится в Трухменской степи, или полагавшего, что все эти
вещи ему будут отпускаться даром, объявил, что все это можно иметь, Петр Иваныч пришел в восторженное
состояние.