Неточные совпадения
Экстренный поезд, с которым я съехался,
состоял из одного вагона 1-го
класса для губернатора, чиновников и офицеров и
из нескольких товарных вагонов, набитых солдатами.
Таковы выгоды и невыгоды с обеих сторон для человека
из богатых
классов, для угнетателя; для человека же бедного рабочего
класса выгоды и невыгоды будут те же, но с важным прибавлением невыгод. Невыгоды для человека
из рабочего
класса, не отказавшегося от военной службы, будут еще
состоять в том, что, поступая в военную службу, он своим участием и как бы согласием закрепляет то угнетение, в котором находится он сам.
Вставанье по звонку, задолго до света, при потухших и потухающих ночниках и сальных свечах, наполнявших воздух нестерпимой вонью; холод в комнатах, отчего вставать еще неприятнее бедному дитяти, кое-как согревшемуся под байковым одеялом; общественное умыванье
из медных рукомойников, около которых всегда бывает ссора и драка; ходьба фрунтом на молитву, к завтраку, в
классы, к обеду и т. д.; завтрак, который
состоял в скоромные дни
из стакана молока пополам с водою и булки, а в постные дни —
из стакана сбитня с булкой; в таком же роде обед
из трех блюд и ужин
из двух…
А между тем один
из русских путешественников недавно напечатал толстую книгу, в которой поносит Италию именно за то, что там ему не позволяли драться, невзирая даже на то, что он
состоял, кажется, в четвертом
классе.
При гимназии
состоял пансион, учрежденный на дворянские деньги. Детей разночинцев туда не принимали — исключение делали для некоторых семей в городе
из именитых купцов. Дворяне жили в смежном здании, приходили в
классы в курточках, за что немало над ними потешались, и потом уже стали носить блузы.
В старших
классах учителями-наставниками были неизвестно какого происхождения Виттих и Перновский, вот этот самый «Фрошка»,
из духовного звания, он же
состоял и в надзирателях в дворянском пансионе.
И когда, к шестому
классу гимназии, меня стали держать с меньшей строгостью по части выходов
из дому (хотя еще при мне и
состоял гувернер), я сближался с «простецами» и любил ходить к ним, вместе готовиться, гулять, говорить о прочитанных романах, которые мы поглощали в больших количествах, беря их на наши крошечные карманные деньги
из платной библиотеки.
По-прежнему я был учителем и кумиром моей «девичьей команды». Она
состояла из родных моих сестер, «белых Смидовичей» — Юли, Мани, Лизы, и «черных» — Ольги и Инны. Брат этих последних, Витя Малый, убоялся бездны классической премудрости, вышел
из шестого
класса гимназии и учился в Казанском юнкерском училище. Дома бывал редко, и я его, при приездах своих на каникулы, не встречал. Подросли и тоже вошли в мою команду гимназист-подросток Петр и тринадцати-четырнадцатилетняя гимназисточка Маруся — «черные».
У вас зубы болят?» И скажи, пожалуйста, весь
класс из разбойников
состоял,
из сорвиголов, но, понимаешь ты, великодушны были!