Несомненно, это есть та самая любовь, «которую проповедывал бог на земле». Но не тот бог, который воплотился в Христа, а тот, который воплотился в Будду. Сила этой любви — именно в ее бессилии, в отсечении от себя живых движений души, в глубоком безразличии одинаково ко всем явлениям жизни. Чем дальше от жизни, тем эта любовь сильнее.
Соприкоснувшись с жизнью, она умирает.
Неточные совпадения
Кончается
жизнь моя, знаю и слышу это, но чувствую на каждый оставшийся день мой, как
жизнь моя земная
соприкасается уже
с новою, бесконечною, неведомою, но близко грядущею
жизнью, от предчувствия которой трепещет восторгом душа моя, сияет ум и радостно плачет сердце…
Когда я попал за границу и
соприкоснулся с русской эмиграцией, то это было одно из самых тяжелых впечатлений моей
жизни.
И вот живая истина, цельная истина не может раскрываться лишь интеллектуально, рассудочно, рационально;
с ней можно
соприкоснуться лишь в опыте религиозной
жизни.
— Да, надо кого-нибудь позвать. Я убедился, что нам их бояться таким образом нечего. В
жизни, в принципах мы составляем особое целое, а так, одною наружною стороною, отчего же нам не
соприкасаться с ними?.. Я подумаю, и мы, кажется, даже уничтожим декады, а назначим простые дни в неделю, — это даже будет полезно для пропаганды.
Приходят ли им в голову те будничные мелочи, которые гнетут нашу
жизнь, знают ли они о том, что мы испытываем,
соприкасаясь с их высшим миром?
Далека от человека
жизнь природы; «духом немым и глухим» полна для него эта таинственная
жизнь. Далеки и животные. Их нет вокруг человека, ом не
соприкасается душою
с их могучею и загадочною, не умом постигаемою силою
жизни. Лишь редко, до странности редко является близ героев Достоевского то или другое животное, — и, боже мой, в каком виде! Искалеченное, униженное и забитое, полное того же мрака, которым полна природа.
Только по большому недоразумению можно относить Толстого к приверженцам этого «прекрасного зверя». Зверь одинок. Он полон силы
жизни, но познавательною интуицией своего инстинкта
соприкасается с миром только для ближайших, практических своих целей. Высшее, до чего он способен подняться, это — сознание единства со своими детенышами или, — у роевых и стадных животных, — до сознания единства со своей общиной. Живой мир в целом для животного чужд и нем, он для него — только среда, добыча или опасность.
В этих воспоминаниях ядром будет по преимуществу писательский мир и все, что
с ним
соприкасается, и вообще
жизнь русской интеллигенции, насколько я к ней приглядывался и сам разделял ее судьбы.
Таким со своей внешней стороны и по своей внутренней
жизни являлся Петербург в тот год, когда в великосветских его залах и гостиных должна была появиться из глубины тамбовского наместничества княжна Людмила Васильевна Полторацкая, появиться, но вместе
с тем, волею судеб, не вращаться только исключительно среди придворной знати, к которой принадлежала по своему рождению, а близко
соприкасаться и
с «подлым народом», как называли тогда простолюдинов, и даже
с самыми низменными, упомянутыми нами, его подонками.