Неточные совпадения
Он ничего не мог выговорить. Он совсем, совсем не так предполагал объявить и сам не понимал того, что теперь с ним делалось. Она тихо
подошла к нему, села на постель подле и ждала, не сводя с него глаз. Сердце ее стучало и замирало. Стало невыносимо: он обернул к ней мертво-бледное лицо свое; губы его бессильно кривились, усиливаясь что-то выговорить. Ужас прошел по сердцу
Сони.
Прошло минут пять. Он все ходил взад и вперед, молча и не взглядывая на нее. Наконец,
подошел к ней, глаза его сверкали. Он взял ее обеими руками за плечи и прямо посмотрел в ее плачущее лицо. Взгляд его был сухой, воспаленный, острый, губы его сильно вздрагивали… Вдруг он весь быстро наклонился и, припав к полу, поцеловал ее ногу.
Соня в ужасе от него отшатнулась, как от сумасшедшего. И действительно, он смотрел, как совсем сумасшедший.
Вдруг подле него очутилась
Соня. Она
подошла едва слышно и села с ним рядом. Было еще очень рано, утренний холодок еще не смягчился. На ней был ее бедный, старый бурнус и зеленый платок. Лицо ее еще носило признаки болезни, похудело, побледнело, осунулось. Она приветливо и радостно улыбнулась ему, но, по обыкновению, робко протянула ему свою руку.
Однажды, под вечер, уже совсем почти выздоровевший Раскольников заснул; проснувшись, он нечаянно
подошел к окну и вдруг увидел вдали, у госпитальных ворот,
Соню.
— Я о деле пришел говорить, — громко и нахмурившись проговорил вдруг Раскольников, встал и
подошел к
Соне. Та молча подняла на него глаза. Взгляд его был особенно суров, и какая-то дикая решимость выражалась в нем.
Во все время этой сцены Андрей Семенович то стоял у окна, то ходил по комнате, не желая прерывать разговорa; когда же
Соня ушла, он вдруг
подошел к Петру Петровичу и торжественно протянул ему руку.
После службы Раскольников
подошел к
Соне.
— Меня и мамаша тоже прислала. Когда сестрица
Соня стала посылать, мамаша тоже
подошла и сказала: «Поскорей беги, Поленька!»
— Я так и знал, что ты так примешь,
Соня, — проговорил он. Так как мы все встали при входе его, то он,
подойдя к столу, взял кресло Лизы, стоявшее слева подле мамы, и, не замечая, что занимает чужое место, сел на него. Таким образом, прямо очутился подле столика, на котором лежал образ.
Соня (
подходит к ней.) Идите к нам… идите. (Уводит Калерию.)
Соня. Иду… (Марья Львовна
подходит.) Поручаю тебе этого гримасника. Он городит чепуху и требует, чтобы его хорошенько отчитали за это. (Убегает.)
Соня(
подойдя к Елене Андреевне, нетерпеливо). Что он сказал?
Минуту он колебался не попроситься ли в отпуск, чтоб увидать Наташу невестой, но тут
подошли маневры, пришли соображения о
Соне, о путанице, и Николай опять отложил.
Через минуту вошла
Соня, испуганная, растерянная и виноватая. Николай
подошел к ней и поцеловал ее руку. Это был первый раз, что они в этот приезд говорили с глазу на глаз и о своей любви.
На третий день праздника после обеда все домашние разошлись по своим комнатам. Было самое скучное время дня. Николай, ездивший утром к соседям, заснул в диванной. Старый граф отдыхал в своем кабинете. В гостиной за круглым столом сидела
Соня, срисовывая узор. Графиня раскладывала карты. Настасья Ивановна-шут с печальным лицом сидел у окна с двумя старушками. Наташа вошла в комнату,
подошла к
Соне, посмотрела, чтó она делает, потом
подошла к матери и молча остановилась.
— Нет, мама, я лягу тут на полу, — сердито сказала Наташа,
подошла к окну и отворила его. Стоны адъютанта послышались из открытого окна явственнее. Она высунула голову в сырой воздух ночи и графиня видела, как тонкая шея ее тряслась от рыданий и билась о раму. Наташа знала, что стонал не князь Андрей. Она знала, что князь Андрей лежал в той же связи, где они были, в другой избе через сени; но этот страшный неумолкавший стон заставил зарыдать ее. Графиня переглянулась с
Соней.
— Ах, ты тут! — вздрогнув, сказала
Соня,
подошла и прислушалась. — Не знаю. Буря? — сказала она робко, боясь ошибиться.
Соня была взволнована не меньше своей подруги и ее страхом и горем, и своими личными, никому не высказанными мыслями. Она рыдая целовала, утешала Наташу. «Только бы он был жив!» думала она. Поплакав, поговорив и отерев слезы, обе подруги
подошли к двери князя Андрея. Наташа, осторожно отворив двери, заглянула в комнату.
Соня рядом с ней стояла у полуотворенной двери.
Соня утерла слезы и
подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
Наташа с взволнованным лицом вышла оттуда и не замечая приподнявшегося ей навстречу и взявшегося за широкий рукав правой руки монаха,
подошла к
Соне и взяла ее за руку.
После князя Андрея к Наташе
подошел Борис, приглашая ее на танцы,
подошел и тот танцор-адъютант, начавший бал, и еще молодые люди, и Наташа, передавая своих излишних кавалеров
Соне, счастливая и раскрасневшаяся, не переставала танцовать целый вечер.
Накануне своего отъезда из Петербурга, князь Андрей привез с собой Пьера, со времени бала ни разу не бывшего у Ростовых. Пьер казался растерянным и смущенным. Он разговаривал с матерью. Наташа села с
Соней у шахматного столика, приглашая этим к себе князя Андрея. Он
подошел к ним.