Неточные совпадения
— Я не хочу спать, мамаша, — ответишь ей, и неясные, но сладкие грезы наполняют воображение, здоровый детский сон
смыкает веки, и через минуту забудешься и спишь до тех пор, пока не разбудят. Чувствуешь, бывало, впросонках, что чья-то нежная
рука трогает тебя; по одному прикосновению узнаешь ее и еще во сне невольно схватишь эту
руку и крепко, крепко прижмешь ее к губам.
Дуняша показала объем грудищи, вытянув
руки, сделав ими круг и чуть
сомкнув кончики пальцев.
Сам генерал указывал ему противника внезапными, быстрыми фразами: «Кавалерия справа, восемьсот шагов», и Стельковский, не теряясь ни на секунду, сейчас же точно и спокойно останавливал роту, поворачивал ее лицом к воображаемому противнику, скачущему карьером,
смыкал, экономя время, взводы — головной с колена, второй стоя, — назначал прицел, давал два или три воображаемых залпа, и затем командовал: «На
руку!» — «Отлично, братцы!
Настала ночь; ему очень хотелось плакать, но не было слез; минутами сон
смыкал его глаза, но он тотчас просыпался, облитый холодным потом; ему снился Бельтов, ведущий за
руку Любовь Александровну, с своим взглядом любви; и она идет, и он понимает, что это навсегда, — потом опять Бельтов, и она улыбается ему, и все так страшно; он встал.
Но очи русского
смыкаетУж смерть холодною
рукой;
Он вздох последний испускает,
И он уж там — и кровь рекой
Застыла в жилах охладевших;
В его
руках оцепеневших
Еще кинжал блестя лежит;
В его всех чувствах онемевших
Навеки жизнь уж не горит,
Навеки радость не блестит.
За всю ночь, проведенную в тряском вагоне, Дуня не
сомкнула глаз, раздавленная, разбитая массою новых впечатлений, и теперь все проносилось перед ней, как в тумане. Наконец, доехали до места. Сошли. Держа в одной
руке узелок с ее убогим приданым и уцепившись другой за
руку Микешки, Дуня вошла в подъезд коричневого дома, показавшегося ей дворцом.
— Нет, Иван Иванович, не до сна ей теперь, видно, как и мне, свежа еще горечь разлуки… Вот я прошлую ночь напролет глаз
сомкнуть не мог. Люди-то вон как притомились, — он жестом
руки показал на спящих казаков, — а у меня сна ни в одном глазу…
Густав с жаром поцеловал ее
руку, на которую канули его горячие слезы, повторил роковое: «Простите!»; сказал то же Биру, хотел еще что-то присовокупить, но вид места, где он находился, свидетели, их окружавшие,
сомкнули его уста — и он поспешил из жилища скотника.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитою кистью
руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно не переставая стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь, адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла
сомкнуть глаз от этого стона и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.