После Панова покурил и Никитин и, подстелив под себя шинель, сел, прислонясь к дереву.
Солдаты затихли. Только слышно было, как ветер шевелил высоко над головами макушки дерев. Вдруг из-за этого неперестающего тихого шелеста послышался вой, визг, плач, хохот шакалов.
Неточные совпадения
Он слышал, как его лошади жевали сено, потом как хозяин со старшим малым собирался и уехал в ночное; потом слышал, как
солдат укладывался спать с другой стороны сарая с племянником, маленьким сыном хозяина; слышал, как мальчик тоненьким голоском сообщил дяде свое впечатление о собаках, которые казались мальчику страшными и огромными; потом как мальчик расспрашивал, кого будут ловить эти собаки, и как
солдат хриплым и сонным голосом говорил ему, что завтра охотники пойдут в болото и будут палить из ружей, и как потом, чтоб отделаться от вопросов мальчика, он сказал: «Спи, Васька, спи, а то смотри», и скоро сам захрапел, и всё
затихло; только слышно было ржание лошадей и каркание бекаса.
Когда
затихли шаги двух
солдат с лазутчиками, Панов и Никитин вернулись на свое место.
Перебранка, насмешки, упреки и увещевания — всё вдруг
затихает, над толпой проносится какое-то новое, словно примиряющее людей веяние, — забастовщики смотрят угрюмее и, в то же время, сдвигаются плотнее, в толпе раздаются возгласы: —
Солдаты!
Днем дул сильный ветер. К вечеру он
затих, заря нежно алела. Недалеко от нашей стоянки, у колодца, столпилась кучка солдат-артиллеристов. Я подошел. На земле, вытянув морду, неподвижно лежала лошадь, она медленно открывала и закрывала глаза. Около стоял артиллерийский штабс-капитан. Мы откозыряли друг другу.
Я молчал, и Федя, сперва горячо болтавший о германцах, также
затих и задумался; потом прошли куда-то по Охтинскому мосту
солдаты — до нас, среди грохота езды по далекому мосту, донеслась только отрывками их песня.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий
затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое
солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба
затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские
солдаты.